Солнечный ветер

Мигель, сидел, опустив свою черную кудрявую голову, и думал о том что, обязан попросить Магистра заменить его другим Инквизитором, для охраны Беллы, пока еще не поздно… И, вдруг он, словно проснувшись, услышал ее голос и вскинул голову. Он увидел ее глаза и утонул в них… Поздно… Черт, как мальчишка!

Она, требовательно и дерзко подняла голову, и продолжала смотреть ему прямо в глаза. Алекс, с сочувствием взглянул на Мигеля, и принял весь гнев на себя:

— Конечно, моя донна! Вы можете заглянуть в мои мысли и увидеть все, что пожелаете. Полная и достоверная информация… Прошу! — он с улыбкой пригласил ее в свои мысли.

Белла закрыла глаза, и словно погрузилась в транс…

Мигель смотрел на нее и чувствовал, что добровольно он ее ни за что не покинет, это выше его сил. Она внесла сумбур в его мертвую и лишенную всяких чувств душу, нарушила ее покой и отравила сладким ядом его сердце… Она никогда не узнает об этом, никогда и он не выдаст себя ни чем! Он же бездушный Инквизитор, все знают это и две тысячи лет постоянной смерти и крови сделали его бесстрастным и жестоким… Но, пройдя этот путь, презирая и ненавидя женщин, он пал жертвой женщины, которая любит оборотня-молокососа… Он завидовал ему и ревновал! Каким нужно быть, чтобы тебя любила такая женщина и так любила… Он, обреченно вздохнул и посмотрел на Алехандро. Тот, горько улыбнулся… Он будет молчать, его это не касается. Алехандро будет нем, как могила, и поможет, как всегда, и помощь его будет кстати. Они обменялись взглядами двух понимающих друг друга мужчин, заботящихся об одной женщине, им не принадлежащей! Как же сложно… Женщины!

Белла открыла глаза, она удивилась, но старалась не показать этого… Не знания о Вольтерре и клане Тореадор так удивили ее, а то, что она не могла проникнуть, в тщательно защищенную, какой-то пока еще не ведомой ей силой, область чувств и переживаний Охотников. Она нащупала тоненькую ниточку чувств, мелькнувших у Алекса в мыслях, но она куда-то пропала, Белла не успела подхватить ее. Они скрывали свои чувства и прятали их от всех, даже от самих себя… Вот почему они с первого раза, с первого ее проникновения в их мысли, показались ей холодными и бесчувственными…

Более чем интересно…Похоже, у них общение избранными мыслями, не как в стае у оборотней. Там, скрыть что-то невозможно…

— Спасибо, Алекс! — она кивнула ему, в знак благодарности. — Некоторые мои догадки подтвердились… Я хочу попросить вас об одолжении: все, что вы увидите и почувствуете в Вольтерре, любую мелочь, любой двусмысленный взгляд, любую незначительную деталь, настораживающую вас, показывайте мне ее мысленно. Я пока еще плохо знакома с вампирами, чтобы замечать такие тонкости в их поведении…Я думаю, им есть что прятать и скрывать! — она честно и открыто взглянула им в глаза, ища поддержки.

— Да, донна! — выдохнул Мигель. — Мы поняли тебя… — он взглянул на нее и обжег своими черными глазами. Он тут же понял, что совершил непростительную ошибку…Белла, ощутила этот взгляд всем телом, и ее словно пронзило током. Она испугалась, не понимая, что произошло с ней здесь и сейчас, но каким-то десятым чувством поняла, что это, что-то, взволновало ее тело и пролилось благодатным дождем на ее просыпающуюся женскую сущность. Она смотрела в глаза Мигеля и таяла… Извечный немой разговор мужчины и женщины…Нет! Словно, от наваждения, отмахнулась она. Так не должно быть… Это шампанское ударило ей в голову, вот и все!

Она взяла себя в руки и опустила свои глаза. Через секунду, подняв их, она обвела свою охрану бесстрастных взглядом, и спросила, обращаясь к Алексу.

— Когда меня ожидает Магистр Ордена?

— В любое удобное время, для вас, донна! — он почтительно склонил голову перед ней.

Белла посмотрела на часы. До прихода Чарли оставалась три часа… Чарли будет дома раньше, вчера вечером она заставила его беспокоиться и расстраиваться, и сегодня он быстро примчится домой. Он должен быть спокоен и уверен, что с ней все хорошо, и что не повторится, то, что случилось с ней однажды, после ухода Эдварда. Чарли боится этого больше всего…Она должна подумать об отце… Все Магистры подождут!

— Возможно, я сделаю это завтра, Алекс… А теперь, оставьте меня одну… — она спешно сорвалась с места, но воспитанные испанские доны, тут же вскочили с мест почтительно прощаясь с ней, и Белла с разбегу налетела на Мигеля. От прикосновения к нему ее бросило в жар, мгновенно отстранившись от него, как от прокаженного, она почувствовала невыносимое желание… Проклиная все на свете и утирая слезы, Белла неслась вверх по лестнице к себе в комнату. Краем уха она уловила звуки их исчезновения… И без сил свалилась на диван… Она знала, что ее мучает и терзает, и ненавидела себя за это! Белла рывком поднялась с дивана и стала мерить комнату шагами. Три часа… Она сойдет с ума за три часа! Ах, Джейк, ну, почему его нет… Он нужен ей…«Джейк… — позвала она его мысленно. — Джейк, где ты? Услышь меня, Джейк!» — молила она его. «Беллз… — ответил он. — Беллз, прости меня, я в Канаде… — он терзался и мучился больше ее. — Я скоро вернусь к тебе…»

«Когда, Джейк? Когда…» — она хотела, чтобы он сейчас оказался рядом. «Через неделю, я заскочу домой, Беллз… Прости, я не могу раньше!» — он разрывался на части и теперь мучился все сильнее и сильнее. Он понимал, что она рассержена, расстроена и ненавидит его. Он знал, что свалял дурака, когда, поддавшись уговорам стаи, сорвался в ночь и бросил ее одну. Снова одну… Он видел ее глаза, он читал ее мысли, но он выбрал не ее, а стаю… «Беллз, я дурак! Я идиот…Я сожалею, Беллз! Прости меня…Слышишь? Белла!» Белла не хотела его больше слушать… Вот оно, вот! Доминантный альфа-самец, кровь бурлит, вперед со стаей… Когда ты понадобишься ему Белла, он придет… Дикая злоба душила ее. Она увидела браслет с подвеской на правой руке и в бешенстве сорвала, и бросила его в угол комнаты. Она бессильно осела на пол и закрыла глаза ладонями. Слезы полились ручьями из ее глаз. Она медленно раскачивалась, как китайский болванчик, и какой-то рычащий звук, вырывался из ее горла. Как она ненавидела все это… За все надо платить в этой жизни! Белла издала страшный, звериный стон:

— Я хочу умереть… сейчас!

Сильные руки подняли ее с пола. Она разлепила глаза и увидела Мигеля. Он как, ребенка держал ее на руках.

— Нет… Уходи, Мигель! Ты не должен видеть меня такой… Уходи! Убирайся! — рычала она и закрывала заплаканное лицо руками. Из последних сил она пыталась вырваться. Ее силы были на исходе. Мигель крепко держал ее, молчал и ждал. Она тряпичной, безвольной куклой повисла на его руках. В ее глазах была боль разочарования…

Он молча понес ее в ванну. Мгновенно раздел и включил душ. Держа ее одной рукой, второй поливал мощной струей воды. Белла не сопротивлялась. Медленно к ней приходило спокойствие…

— Мигель… Я сама! — она не стыдилась своей наготы, она стыдилась своих выплеснутых эмоций, которые он видел. — Я справлюсь…

Мигель молча вышел из ванной.

Белла спустилась вниз. Он ждал ее на кухне. На столе стояла огромная дымящаяся чашка, с каким-то благоухающим травами, чаем. Он молча усадил ее за стол и придвинул чашку.

— Пей маленькими глотками… Пей! — его черные глаза смотрели на нее бесстрастно и спокойно. Она послушалась Мигеля. Это был какой-то особенный чай. Он обжигал, но с каждым глотком приходили силы и спокойствие. Белла с благодарностью посмотрела на Мигеля, стоящего напротив. Он был похож на пирата… Она улыбнулась своим мыслям.

— Пусть тебя ничего не тревожит, донна! То, что видел я, оно умрет вместе со мной… — его бархатный баритон успокаивал Беллу. — Пообещай мне, никогда больше не думать о смерти… — он посмотрел на Беллу страшными черными глазами. — Пообещай мне…

— Обещаю, Мигель… — прошептала Белла, глядя в его черные, как пиратские паруса глаза.

— Это он должен хотеть умереть… Он… Потому, что тебя нет с ним рядом! Он, а не ты! — Мигель еще раз взглянул в ее глаза, почтительно наклонил голову, в знак прощания, и исчез, ослепив Беллу на мгновение.