Солнышкин у динозавра
Шрифт:
Солнышкин, притаив дыхание, промолчал, а Матрёшкина, усмехнувшись, заметила:
— А куска-то паруса не хватает.
Борщик с готовностью подскочил:
— Так возьмите мой фартук. Я же предлагал с самого начала!
— Его только и не хватало! — вставил Федькин.
— Ну что вы, — укоризненно посмотрела на него Матрёшкина. — Просто найдётся ещё кое-что.
И, спустившись в байдарку, она принесла свой маленький, видавший виды парусок.
Солнышкин онемел, он засиял от прекрасного поступка, хотя и сам поступил бы точно так, и вдруг неожиданно
— Что это с вами, Солнышкин? — вскинув твёрденький подбородочек и такие же твёрдые скулки, спросила с усмешкой Матрёшкина.
— Так очень приятно увидеть рядом своего человека! — отозвался Солнышкин.
И в его глазах заплескалось весёлое море, в её — засияло целое небо.
А Челкашкин повторил:
— Я сказал точно! Каждому Солнышкину — своя Матрёшкина!
Петькин стучал молотком, готовил реи. Федькин продёргивал в парус концы. Скоро уже слышалось: «Парус на мачту, реи крепи! Подтягивай выше! Ещё выше! Держи шкот!»
Скрипели канаты. Парус наполнялся лёгким тропическим ветром. И Матрёшкина, вкалывая иголку на место, говорила:
— Ну вот и всё! Попутного вам ветра!
— Как — нам? А вам? А вы? — спросил Моряков.
— А мы уж как-нибудь на вёслах, — к ужасу Солнышкина, откликнулась Матрёшкина.
КАКИЕ МОГУТ БЫТЬ ВЁСЛА!
— Почему на вёслах? Никаких вёсел! — воскликнул Моряков. Он в недоумении пожал плечами. — Ничего себе придумали, оставить женщин одних посреди бесконечного океана!
— Какие могут быть вёсла? С какой стати?! — удивился Челкашкин.
— Ну не можем же мы вас стеснять, — улыбнулась Матрёшкина.
Снизу раздалось:
— Кхе! Кхе!
— Нас? Стеснять? — удивился Солнышкин. — Да я вообще давно собирался поселиться в трюме, под динозавром. Забирайтесь в мою каюту!
Он просто расплылся от счастья, представив, как Матрёшкина будет разглядывать в его каюте клыкастую полинезийскую маску, брать в руки новозеландский меч, кубинские раковины и расписную кружку с видами Сан-Франциско, рассматривать и вдыхать ветер всех морей, которыми он прошёл.
— Так и я к динозавру. У меня там как-то гораздо лучше сочиняются песни! — весело сообщил обычно не афишировавший своих способностей Федькин.
А Борщик подпрыгнул:
— А почему всё вы да вы! Я тоже хочу к динозавру, в трюм. И по-моему, имею больше права на прохладу после жары. Я что, лысый? — И кругленький кок тут же буквально покатился сворачивать свои манатки.
Все наперебой, к величайшему удовольствию доктора, готовы были услужить мореплавательницам.
— Но ведь я собиралась к какому-нибудь тропическому острову! — сказала задумчиво Матрёшкина.
— Так есть Тариора! — подсказал выглянувший из рубки Перчиков.
Моряков вздохнул:
—Однако с этим мы ещё не определились...
Но его юный штурман Солнышкин с ходу возразил:
— Почему это не определились? — В голове его родилась мысль не только о парусах!
Для покупки горючего
валюта нужна? Нужна! А где она водится, на дне какой лагуны растут в раковинах целые жемчужные сокровища? Они с Перчиковым это хорошо знали!И к радости торчавшего в иллюминаторе приятеля, Солнышкин отчётливо выложил название острова, который к тому же был самым близким к стоянке парохода «Даёшь!»:
— Остров Тариора!
Известная спортсменка застенчиво улыбнулась:
— Ну, если так.
И тут же из-за борта послышалось бодренькое:
— Что, нас, кажется, всё-таки уговаривают остаться? Только пусть мне в этом случае подберут отдельную каюту получше...
Это, понятно, напомнила о себе всё ещё загоравшая на матрасе спутница известной спортсменки.
Матрёшкина смутилась, команда переглянулась. А Челкашкин громко заключил:
— Ничего себе заявочки!
Даже Землячок за бортом вздохнул и выпустил так и прыснувший фонтанчик.
Но Матрёшкина решительно махнула рукой:
— Ладно! Тогда пора навести порядок.
Тут же по судну весело заходили швабры,
полетели из шлангов брызги! И даже Верный хвостом смахивал пылинки. Удивлённому динозавру повязали на голову косынку, чтобы не замусорить пылью. В самое короткое время ни в одном из закоулков не осталось ни единой ниточки. Всё было готово к старту.
Как только байдарку вместе с матрёшкинской спутницей и её матрасом подняли на палубу, раздалась команда:
— Поднять паруса!
И так как парусу уже самому не терпелось глотнуть свежего воздуха и двинуться в путь, он быстро наполнился ветром.
Правда, на минуту-другую всех задержал Челкашкин. Он быстро опустился за борт, осмотрел спину китёнка, наклеил на рану ещё одну полоску пластыря и удовлетворённо махнул:
— Порядок!
И под весёлые всплески Землячка, пароход «Даёшь!» после стольких событий отправился в парусный поход.
ПАРУС КОКА БОРЩИКА
Появление Матрёшкиной явно прибавило энергии всей команде «Даёшь!».
Даже сам пароход выглядел довольно молодцевато. Спасательные круги так и бросали по сторонам озорные взгляды, якорьки задиристо взлетали на волне и по-юному окунались в воду.
С утра по призыву перчиковской радиостанции команда выпрыгивала из постелей и, подцепив пальцами вьетнамки, выкатывалась на утреннюю зарядку.
Мускулы под расписанными в полоску маечками энергично похрустывали, хрящики потрескивали, лица наливались свежестью.
Особенно, как заметили все, старался и без того юный штурман Солнышкин, которому очень хотелось, чтобы в его сторону бросала взгляд руководившая зарядкой Матрёшкина.
А когда в конце зарядки Солнышкин залетал на перекладину и начинал крутить «солнышко», всем казалось, что пароход набирает обороты.
— Интересно, сколько оборотов вы можете сделать? — спрашивала Матрёшкина.
— Да сколько угодно! — отвечал Солнышкин и прибавлял оборотов...
— А быстрей? — весело подзадоривала она.