Соло для 'калаша'

– Разбираемся, Иван Григорьевич.
– Глеб был слегка растерян.
– Они явились к Косареву без предварительного звонка, поэтому нам удалось получить запись лишь до того момента, когда один из них обнаружил нашу камеру.

– Поставь, я хочу сам увидеть этих "индейцев".
– Сажин повернулся к огромному экрану проекционного телевизора "Филлипс".

– Вот, - Глеб нажал кнопку пульта дистанционного управления, и из темноты экрана мгновенно проявилась фигура стоящего затылком мужчины. Рассматривает фотографию, - пояснил он.

Голова незнакомца повернулась, и глаза задумчиво уставились прямо в объектив камеры. "Мужественное лицо", - отметил про себя Сажин. "Можно я посмотрю часы?

– Пожалуйста", - донеслось из динамиков. Лицо мужчины, точнее парня, заняло весь экран, и тут же изображение пропало.

– Это все?
– Сажин задумчиво прикрыл глаза ладонью.

– Да. Камера работала в дежурном peжиме и включалась на две минуты в начале каждого часа. Это удалось снять по чистой случайности - было начало двенадцатого.

Группа слежения еле успела...

– Что за фотографию он рассматривал?
– перебил Санин помощника.

Тот вновь заманипулировал кнопками пульта: рука со снимком расширилась до размеров экрана.

– Изображение не просматривается, - проговорил он, - неудачная позиция по отношению к камере.

– Вижу.
– Сажин забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Размножь его физиономию и раздай охране - не удивлюсь, если он появится и здесь.

– Иван Григорьевич!
– Глеб сделал обиженное лицо.
– Ни один человек не может приблизиться к дому незамеченным, будь он трижды невидимкой. Наши компьютерные системы наблюдения фиксируют даже порывы ветра.

– Я что, по-твоему, должен сидеть здесь невылазно?
– Сажин резко встал.
– Еще чего!

– Но они даже и не подозревают о вашем существовании, - счел нужным внести ясность Глеб.

– Где гарантии? Ведь на Косарева они как-то вышли?
– Сажин несколько раз прошелся по кабинету.
– А что удалось выяснить по брошенной машине?

– Машина зарегистрирована...
– Глеб достал блокнот, - на имя Скитовича Дмитрия Ивановича. Кстати, состоит она на учете в городе...
– он сделал небольшую паузу, - откуда к нам поступила Библия Гутенберга.

Сажин удивленно вскинул брови.

– Да, Иван Григорьевич, похоже, за книгой потянулся "хвост".

– Час от часу не легче, - Сажин расстегнул воротник сорочки.
– Но, насколько мне известно, этот Новиков был осторожным человеком и умел хранить свои секреты. Как получилось, что в дело оказались втянуты еще какие-то силы?

– Может, какая-то информация просочилась через его телохранителя? предположил Глеб.
– Может, это "быки" Тихого?

Сажин отрицательно помотал головой:

– Я хорошо знаю повадки антикваров и уверен - ни одна душа в городе, кроме самого Новикова, не знала об истинной стоимости книги. Но у нее должен быть прежний хозяин... и, если мне не изменяет чутье, этот, - Сажин кивнул на экран, - вместе с дружком как-то должны быть с ним связаны.

– Но мы полностью записали разговор Новикова и Косарева. Новиков однозначно утверждал, что книга его.

– Хорошо, оставим пока этот вопрос открытым.
– Сажин несколько раз прошелся от кресла к окну и обратно.

– Нужно собрать всю информацию об ее изъятии.

До мельчайших подробностей. Может, "орлы" Ладиса сработали нечисто?

– Кизиль сделал запись их доклада Ладису, но мы пока с ней не работали, - Глеб потупился, - мое упущение - посчитал, что это может подождать.

– Кстати, о Кизиле, - Сажин не стал заострять внимания на признании помощника, - нужно сделать так, чтобы он временно исчез из "Реквиема", отпуск, тетя заболела или что-нибудь в этом роде. Откуда у Косарева часы, эти двое уже знают - Кизиль следующее звено в интересующей их цепочке. При этом Ладису не надо знать, что мой человек в фирме занимался прослушиванием его разговоров.

– Не волнуйтесь, Иван Григорьевич, все будет сделано наилучшим образом.

– Глеб, - Сажин вплотную подошел к помощнику, - эта парочка меня беспокоит.

Телохранитель посмотрел на Хозяина, как врач на пациента: проникающе и бесстрастно.

– Почему?
– напрямую спросил он.

– Видишь ли...
– замялся Сажин, - один из них - классный стрелок... Я пока не знаю, чего они хотят; я не знаю, кто за ними стоит; и вообще я о них ничего не знаю. Ты неплохой психолог и должен понимать, как может пугать человека неизвестность. А я - не Бог...

– Иван Григорьевич!
– Глеб развел руками.
– Вам нечего опасаться. Не такие пытались дотянуться...

– Знаю, - Сажин махнул рукой.
– Но эти почему-то по-настоящему встревожили меня. Раньше я мог бы списать этот страх на усталость, но сейчас я работоспособен как никогда. Откуда тогда во мне эта неуверенность? Может, старею?

– Да что вы? Сорок два - самый расцвет!
– поспешил заверить Глеб.

– Не успокаивай.
– Сажин сел у камина и отрешенно уставился на огонь. Проанализируй тот разговор... у Ладиса, да и всю ситуацию в целом.

– Через час обо всем будет доложено.
– Глеб четко, по-военному, вышел из кабинета.

Друзья, вконец измотанные, ввалились в двухместный номер недорогой подмосковной гостиницы. Скитович прямо от двери бросил сумку на кровать и повернул ключ в замочной скважине.

– На сегодня представление окончено, труппа, усеяв поле трупами, удалилась на покой...
– сымпровизировал он и устало посмотрел на Гаркавого.
– Как глубина мысли?

– Для вялотекущей шизофрении - вполне.

– Какая несправедливость по отношению к борцу со злом, - криво усмехнулся Скитович.
– Хотя, если честно, сегодня мне порою казалось, что я злодей, - он плюхнулся на кровать.
– Особенно у Косарева.

– Мне тоже, - Гаркавый выглянул в окно.
– А как было иначе?

– Никак, - Скитович закинул ноги на спинку.
– Логика порождает поступки, поступки порождают хаос.

– Круто, - Гаркавый достал пистолет и неумело вынул обойму.
– Мне всегда казалось, что Спиноза и заноза одно и тоже. Если дела пойдут так и дальше - придется пополнять боезапас, - не скрепляя фразы логикой, подытожил он.