Соло для 'калаша'

"Бу-бу-бу... Бу-бу-бу..." -доносились откуда-то голоса. Скитович прислушался, но слов не разобрал. "Сейчас познакомимся!" - зло ухмыльнулся он и подался на звучащую речь.

Ладис в компании со Стремой и с напарником Кесаря сидел в зале, откуда недавно унесли гроб с пленником, и нервно поглядывал на часы. Известий от Кесаря не было, он явно не торопился. "Чего он тянет?" - раздраженно подумал директор и в который раз нажал на кнопку радиостанции. Та молчала.

– Что раскаркались, как вороны?
– сердито бросил он возбужденно переговаривающимся парням.

– А что, нельзя?
– угрюмо произнес Стрема. Он был потрясен смертью дружка.

– Нельзя!
– коротко ответил Ладис.

Стрема скривился.

"Как они вдвоем принесут тело этого Скитовича?
– вдруг подумал директор и удивился тому, что эта мысль не приходила на ум раньше.
– Действительно, как?"

Он взволнованно встал. "Если понадобится помощь - дадут знать", успокоил он себя и вновь сел. Но закравшееся в душу сомнение не давало покоя. Ладис заерзал по табуретке.

– Саша, - не стерпев, обратился он к напарнику Кесаря, - подымись, узнай, не появлялся ли твой старшой. Только мигом!

– Слушаюсь!
– ответил тот и, схватив прислоненный к стене автомат, кинулся за дверь.

Пройдя по коридору метров пять, он рухнул от сильного удара прикладом по голове.

– Ты ничего не слышал?
– прислушиваясь, спросил у Стремы Ладис.

– По-моему, что-то звякнуло...
– Тот потянулся к пистолету, но было поздно:

ворвавшийся Скитович направил на него "винторез".

– Сидеть!
– тихо, сквозь зубы приказал он.
– Оружие на пол!

"TT" звякнул о бетон.

Скитович обвел глазами помещение: кафельные стены, стол, гроб, крест... "Стоп!"

Его взгляд вернулся к кресту. "Скитович Дмитрий Иванович. Жил и умер во имя идеалов..."

– Это что за бутафория?
– растерянно кивнул он на табличку.
– Я еще жив!

Ладис отвел глаза.

– Я спрашиваю, почему здесь моя фамилия?
– вне себя от ярости, повторил Скитович и двинулся на директора.

В тот же миг оправившийся от неожиданности Стрема молчком бросился на нежданного гостя. Но Скитович был начеку.

Автомат негромко кашлянул, и нападавший, схватившись за плечо, осел на пол.

– Где Сергей?! Считаю до трех!
– Скитович приставил автомат к горлу Ладиса.

– Его увезли, - пролепетал тот.

– Куда?

Директор молчал.

– Куда?!
– Скитович больно ткнул ему дулом в подбородок.

– Хоронить...

– Его убили?!

– Нет.
– Глаза Ладиса испуганно бегали.

– Тогда почему хоронить?

– Так...
– убито промямлил директор.

– Живьем?!
– догадался Скитович.

Глаза его нехорошо загорелись.

Директор опустил глаза.

– Когда?!

– Минут пятнадцать назад.

Скитович лихорадочно соображал: за пятнадцать минут днем по Москве далеко не уедешь. Если не медлить, то еще вполне можно было его догнать...

– Его увезли на катафалке?
– вспомнив о недавно выезжавшем из фирмы автомобиле, спросил он.

– На катафалке...

– Давай-ка, - Скитович кивнул на дверь.
– Живо!

– Куда?
– Ладис к такому повороту событий был совершенно не готов.

– Пошел, кому говорю!
– угрожающе просипел Скитович.

Директор нехотя подался на несколько шагов вперед.

– Отсюда есть выход во двор?
– Скитович выглянул в коридор, там пока было безлюдно.

– Да, грузовой лифт для гробов...
– Ладис прислушивался, надеясь на помощь.

Но ни малейший шорох не нарушал угрюмой тишины мрачных сводов. "Я же сам распустил на сегодня всех подсобных рабочих..." - с горечью вспомнил директор.

– Во дворе машины есть?

– Есть... мой "Ягуар".

– Отлично. Выходим наверх, как старые знакомые, - Скитович торопился, садишься за руль - и за катафалком. На какое кладбище ехать, знаешь? Или вы его так куда?

– Нет-нет, конечно, на кладбище!
– тоном врача, устроившего пациента в хорошую клинику, заверил Ладис.

Скитович достал из-за пояса свой трофей. Это был мощный 9-миллиметровый пистолет итальянской фирмы "Беретта".

Он положил автомат в сумку и закинул ее за плечо так, чтобы она прикрывала собой руку с трофеем. Получилось неплохо.

...Внутренний дворик оказался небольшим и чистым. "Капитализм..." машинально отметил Скитович и невольно прищурил глаза от неестественно белого цвета фасадной краски.

Изящный "Ягуар" темно-зеленого цвета стоял рядом с катафалком-"Мерседесом".

Пожилой грузный шофер "Мерседеса", хлопотавший у машины, бросил мимолетный взгляд на подошедших и кивком приветствовал Ладиса. Директор машинально мотнул головой и неуверенно открыл дверцу "Ягуара".

– За руль!
– одними губами приказал Скитович.

Ладис обвел глазами двор в надежде, что кто-нибудь сейчас поспешит ему на помощь. Но ни водитель катафалка, ни парочка рабочих, старательно моющих асфальт, не обратили на них никакого внимания. Ладис вздохнул и уселся за руль.

"Одним словом - гражданские", - раздраженно подумал он, вспомнив, как презрительно называли рабочих боевики Кесаря.

Скитович плюхнулся на заднее сиденье:

– Гони!

Тихо заурчал мотор, и "Ягуар", слегка присев на зад, устремился под арку. Свернув в сторону Тверской, машина мягко покатила по пышащему зноем асфальту.

– Точно знаешь, куда ехать?
– уточнил Скитович, когда Ладис притормозил у первого на их пути светофора.

– На Красное кладбище... Куда же еще?
– неуверенно сказал тот.

– Это далеко?
– Скитович то и дело с тревогой посматривал на часы: казалось, стрелка слишком быстро бежит по кругу циферблата.

– Сразу за чертой города.

– Меня бы тоже там похоронили?

– Нет, не там.

– Что так?

Ладис спохватился - откровенность не была ему на руку.