Соломенная кукла

– А что я должен увидеть?- интересуюсь я.

– Вот зараза, ты был прав!- говорит Семенов про действия помощника на турнире, останавливает запись и возвращается к основной теме.
– Рисунки составлены со слов священника, о. Андрея. А на фото, реально исчезнувшие люди. Рисунки и фото похожи?

– Допустим! И что?

– Безумная с погремушкой не вспоминается? В суматохе она исчезла, кроме вас, её никто не видел! Нет у нее общего с женщиной на фото?

– Если сделать поправку на освещение, условия...- задумываюсь я.

– Ну постарайся, ты наблюдательный! Не то, что я, у меня стрельба хорошо, получается!- говорит Семенов в нервном напряжении.

– Возможно, нищенка похожа на женщину с фотографии. А может, и нет. Знаешь, в памяти только её зашитые веки мелькают!
– вздыхаю я.

– Жаль,- говорит Семенов, тарабаня пальцами по столу.

– А почему?
– недоумеваю я.

– Да занялся бы ты поисками ее в Серпухове, вот что я тебе хочу предложить!
– говорит Семенов, обжигая меня взглядом.

– Зачем искать помешанную?- спрашиваю я с ленцой.
– Гаврила, мне на жизнь зарабатывать, ты в курсе? На спортивном питании долго не протянешь!

– Ой, не надо вот этого!- Семенов издает смешок и ехидно спрашивает,- кто уверял, что работа на страховщиков - бесполезная трата нервов? А теперь купил путёвку на Мистер-Олимпия в Австралию? И зачем тебе туда, ты же отборочные не пройдешь!

– Нет, нормально!- возражаю я, - в прессе пишут, Янг, Кертис, Пиг будут участвовать! Потренируюсь с ними в одном зале, когда выгонят, на сумчатых с объективом пойду. Давно мечтал на пленку запечатлеть! Красота!

– Ха-ха!
– нарочито смеется Семенов.- Хорошо рассказываешь, я бы и сам поехал. Однако ты не прав. Я подозреваю, что нищенка - это исчезнувшая жена известного миллиардера! Награда, если найдем её или пропавшую с ней дочь - двадцать миллионов долларов. Вот и соображай, Австралия!

– Да ладно!- искренне удивляюсь я.

– Проблема в том, что их в последний раз видели в Москве, и мы тут ищем. Отправлять людей в Серпухов на основании моих предположений? Звучит глупо. А я всё равно посылал. Они с о. Андреем много времени провели, и местных полицейских трясли. Ничего! Пришлось оставить затею. Теперь надежда на тебя. Возможно, у нас не получилось, ты след возьмешь? Я в тебя верю, ты умеешь! Вдруг заработаем?

– Да сложно очень,- говорю я без энтузиазма, - наверняка уже нет её в Серпухове. Шансов мало.

– Да, вероятность низкая!
– соглашается Семенов,- но куш какой, представь! Получится, завяжем с работой и выйдем на пенсию! Или ты собираешься до смерти неверных супругов выслеживать?

– Умеешь ты задеть чувства... мне надо подумать!
– говорю я неопределенно и кладу папку в свою спортивную сумку. Семенов довольно улыбается и наливает мне еще виски.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

Разговор с Гаврилой Петровичем так действует на меня, что я возвращаюсь в Серпухов. Для маскировки покупаю у местного жителя потрепанную Ниву и катаюсь по окрестностям с утра до позднего вечера. Там у реки, где есть палатки, останавливаюсь, беру в руки спиннинг и нахожу повод познакомиться с отдыхающими. Вопросы всегда, как под копирку: а не видели ли вы нищенку с зашитыми веками? А характерные поделки из соломы? А байкера с наколками из сериала "Сыны Анархии?". И всегда получаю ответ - нет!

Я перестал стричься, отпустил бороду, загорел до черноты и пропах костром. Настолько превратился в провинциала, что в Москве меня уже никто не принимал за своего. Заказал в гараже местных байкеров обновление байка, настолько дорогое, что они на радостях накрыли поляну и выставили любимый напиток серпуховичей - виски "Лезгинка". Я пил с ними в надежде узнать хоть что-нибудь, но так и не узнал.

Через несколько дней регулярного употребления "Лезгинки" нос стал сизым, а щеки бурыми. Я принялся просить милостыню возле храмов, пытаясь в толпе нищих завязать знакомства и что-нибудь вынюхать. Сидя на паперти под дождем, я кутался в одеяло, которое заворачивалась на пляже Маргарита, и думал о ней.

Мечтал заработать и предстать перед девушкой в более выгодном свете. Желание пронести Маргариту еще раз на своих плечах было настолько сильным, что я старался не замечать очевидную бесперспективность своих усилий.

Я сделался постоянным прихожанином у отца Андрея. Когда мне удавалось почистить одежду и помыться, я исповедовался и причащался. Впрочем, я не до конца был откровенен со священником. Умалчивал о том, что едва вижу его, думаю, не вспомнит ли он о новой детали, которая поможет в расследовании.

Имел место случай, который мне помог приблизиться к пониманию, что происходило в городе в дни похищения Виолы, и почему все может повториться. В храме украли икону святого Николая. Небольшую, размером с лист писчей бумаги. Немного серебра, но в основном медь. Уголовное дело по пропаже вряд ли бы завели, она не представляла ценности. Лежала на виду, на аналое перед алтарем. Каждый желающий мог приложиться. Настоятель попросил разыскать икону.

– Подарили храму еще до революции!- сожалея о пропаже, сказал он.

Я откликнулся на его просьбу, обошел в городе все антикварные лавки. В одной из них икона нашлась, кроме того, обнаружилась и квитанция с паспортными данными сдавшего её человека. Им оказалась вдова местного цыганского барона, женщина обеспеченная, и, как я думал, верующая, поскольку сам стоял за ней в очереди на исповедь. Наряд полиции по звонку от Семёнова доставил женщину в отделение для профилактической беседы. Участковый разрешил мне побеседовать с ней. Я показал рисунок соломенной погремушки и нищенки, а также фото куклы из гримёрки Виолы. Цыганка долго рассматривала, а потом заявила:

– Нет, цыгане не знают, что это!

– Не ваше верование?

– Нет, новое! Мода... Сами придумывают. Так!
– она показала пальцем на журнал в боковом кармане сотрудника полиции, на обложке которого была изображена реклама эпопеи "Звездные войны". Я мало понял из её слов, однако у меня сложилось впечатление, что большего от нее не добиться.

Я задал второй интересующий меня вопрос:

– Объясни, почему ты украла икону св. Николая? Ты же в Бога веруешь!