Сон в зимнюю ночь

Сами же снежные люди оказались интересными и приятными в обхождении собеседниками.

Ивана, правда, сперва несколько тревожили их телепатические способности, однако Ух-ё развеял его опасения. Они могли читать лишь те мысли, которые он и без того собирался озвучить. И, не только по этическим соображениям.

На заре эволюции, как выяснилось, Homo sapiens тоже были сильными телепатами. Затем, однако, сказалась склонность человечества к агрессии - начались войны, появились враги, а от врагов лучше скрывать свои замыслы, заменив их словами. Так легче врать. Со временем люди научились выстраивать ментальную защиту. Настолько мощную, что взломать её под силу только очень опытному телепату, однако в этом случае, человек всегда лишался рассудка.

Йэти развивались в другом направлении. Неприемля не то что убийства, но и любого насилия, они вскоре сами едва не были полностью истреблены своими агрессивными собратьями.

Спасаясь от кроманьонцев, остатки снежных людей стали селиться в труднодоступных местах. Устрашающая внешность какое-то время оставалась единственным их средством защиты. Ненадёжным.

Всякий зверь бежит когда ему страшно. Всякий, кроме человека. Человек, даже убежав сначала, потом всё равно вернётся, чтобы убить свой страх. Уж до чего были страшными пещерные медведи и саблезубые тигры!..

По мнению Ух-ё, именно эта особенность, а вовсе не большой мозг, послужила причиной успеха человечества в борьбе за выживание.

Homo sapiens не терпит конкурентов, и йэти ждала бы участь мамонтов, не научись они к тому времени отводить людям глаза, а в крайнем случае внушать непреодолимый ужас. Именно под такой удар случайно попал Иван.

Постепенно люди забыли о своих родичах. Те стали сказкой, легендой. А, йэти не только преспокойно жили всё это время по соседству, но и, пользуясь ментальной маскировкой, частенько посещали человеческие города. И книги, и прочие атрибуты цивилизации в доме Ух-ё и Вау, кстати, оттуда.

Иван внимал рассказам своих новых знакомых с искренним интересом. Леший же откровенно скучал, а кикимора так даже задремала.

Разбудила её внезапно хлопнувшая дверь. Из прихожей в комнату ворвался холодный воздух, а следом за ним вошёл колоритнейший старик.

Впрочем, на возраст указывала разве что длинная седая борода, заправленная за широкий красный кушак. Зато, богатырское телосложение свидетельствовало о недюжинной силе вошедшего.

На его, отороченном белым мехом тулупе, да на шапке из такого же меха искрился иней. И, подобно инею, искрились из-под кустистых бровей его глаза.

Одной рукой старик опирался на массивный посох, а другую положил на плечо ещё одному йэти, что робко выглянул из-за широкой спины.

Этот снежный человек, в сравнении с другими, был невелик - метр шестьдесят, не больше. Увидав его, Вау поманила рукой.

–  Иди скорее сюда, Нуи' Кирамшок! Поздоровайся с нашим гостем, - позвала она и обернулась к Ивану. - Это Нуи, наша дочурка.

Нуи присела в книксене, однако подходить не стала, а выскочила в соседнюю комнату.

–  Стесняется, - виновато развёл руками Ух-ё. - Маленькая ещё.

–  Ну, - пророкотал старик, - Доброго молодца-добровольца, похоже, сыскали.

Он грузно уселся на стул и воззрился на Ивана.

–  Представляться надо?

Иван помотал головой. После лешего, кикиморы, русалки и целого семейства снежных людей, встретить в лесу под Новый год настоящего Деда Мороза было уже не удивительно. Иван и не удивился особо, однако, почему-то оробел.

–  Вижу - узнал, - кивнул Дед. - Тебя звать-то как?

–  Иваном, - ответил молодой человек сиплым от волнения голосом.

–  О как! Ладно! Ну, а раз, Ваня, ты меня признал, скажи-ка, чего при мне не хватает?

Иван оглядел Деда с головы до ног.

–  Мешка с подарками? - предположил он.

Дед Мороз поморщился.

–  Мешок - символ, бутафория для театрализованный представлений. Желания в реальности реализуются естественным способом. Погляди хорошенько!

Иван пожал плечами.

–  Ну, хорошо, - Дед хлопнул ладонями по коленям. - Попробуем ассоциативную память. Вставай на стул.

–  Зачем? -удивился Иван.

–  Давай-давай, лезь. Меня слушаться надо.

Молодой человек, хоть и ощущал себя идиотом, однако, не решившись перечить, забрался на стул.

–  Читай стишок!

–  Какой?!

–  Да какой угодно! - махнул Дед Мороз.

–  Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек... Вспомнил! - Иван спрыгнул со стула. - Снегурочки!

–  Верно, - согласился Дед Мороз. - Садись. Нету Снегурочки! Нету кровинушки моей! Нету внученьки! Умыкнули, родимую, силы лютые!..

Причитая с подвываниями он принялся раскачиваться на стуле.

–  Да, кто ж такие-то? - возмутился Иван. - Кощёй Бессмертный что ли?

Дед Мороз умолк и глянул на Ивана с сожалением.

–  Хм... Похоже, переборщил я чуток с ассоциативной памятью-то, - пробормотал он.

–  Не, Дед, - подал голос леший. - Это добрый молодец нам весёлый такой попался. Шутник. Он у меня и про Бабу-Ягу интересовался.

–  Ну, просто, - промямил, смутившись, Иван, - Обычно Кощей киднэппингом занимается...

–  Ты ещё Змея Горыныча вспомни! - укорил, его Дед Мороз. - Посерьёзнее надо быть, молодой человек. Мы не на детском утреннике. А, неприятель, между прочим, тебе хорошо известен.

Иван, хотел было воскликнуть: "Имя, сестра! Имя!", однако лишь спросил коротко:

–  Кто?

Леший встал со стула, шагнул вперёд, и скрестив на груди руки, хмуро глядя на молодого человека, произнёс, будто передёрнул затвор винтовки:

–  Ку-клус-клан!

В наступившей тишине все уставились на лешего. Иван со щёлчком захлопнул отвалившуюся челюсть.

–  Чего-о?! - решил уточнить он.

Вау, закатив глаза, терпеливо пояснила:

–  Наш друг хотел сказать - Санта Клаус.

–  Час от часу не легче! - выдохнул Иван. - Ему то Снегурочка зачем?

Присутствующие переглянулись.

–  В том-то и заключается интрига. - произнёс Дед.

–  Всё дело в каке! - встрял леший

–  В чём? - опять не понял Иван

–  В каке. Которая у него, окаянного, колом.

Иван с надеждой глянул на Вау и та, вздохнув, перевела:

–  Ерофей Фомич имеет в виду "Кока-колу".