Сонные войны. Дилогия

– А зачем вам это делать? Я же хочу вам помочь.

– Ну предположим ты исправишь, что там у меня, что помешает мне тебя сожрать после этого?

– Если вы дадите мне честное слово я готов рискнуть.

– Правда?
– дракон замолчал на несколько секунд, а потом сказал крайне уважительным голосом.
– Я не знаю, кто ты такой мальчик, но ты точно самый смелый человек, которого я когда-нибудь видел. Или ты хочешь пробраться в мое горло и навредить еще больше? Ну конечно!

– Да не хотите как хотите!
– крикнул Пашка.
– Я вам помощь предлагаю, а вы. Да ну вас...

Мальчик уже развернулся, собираясь уходить, но огромное крыло отделилось от тела и преградило путь.

– Извини меня мальчик, - сказал дракон.
– Я просто так давно не видел добра, что и забыл что это такое. Ты поможешь мне?

– А вы даете слово, что не съедите меня и поможете, если я вам помогу?

– Я даю тебе слово. Если ты поможешь мальчик, я обещаю, что отдам тебе половину сокровищ, которые отберу у этого мерзкого пузыря. Да что там половину, две трети!

– Да мне не надо... ладно, давайте сначала посмотрим, что у вас.

Пашка подошел к драконьей пасти. Дракон открыл ее как можно шире, морщась от боли. Из пасти нестерпимо вняло, но не это самое неприятное. Там оказалось очень жарко. Градусов, наверное, пятьдесят не меньше.

– Только вы не закрывайте пасть, а то мне плохо видно, - сказал Пашка и вошел в огромную глотку дракона.

Бывший драконий царь подчинился и не стал закрывать рот, но мальчик все равно плохо различал детали. В Сумеречном Царстве и так не особенно светло, а тут еще и в глотке. Пашка прошел по склизкому языку, осмотрел горло. Красное и воспаленное. Далее начинался пищевод, Пашка понял, придется ползти. Пищевод дракона напоминал чулок, а не прямой тоннель как представлял мальчик, но делать нечего и он пролез внутрь. Мышцы дракона непроизвольно сократились, и Пашка уже испугался, что сейчас его затянет внутрь, но наоборот, его вытолкнуло наружу. Он упал на язык, и с трудом поднявшись, сделал вторую попытку. Теперь он резко вошел в пищевод, и быстро стал пролазить. Мышцы опять сократились, но не успели вытолкнуть мальчика назад, а лишь отодвинули на пару метров. Пашка полез по драконьему пищеводу.

Да это приключение, наверное, оказалось самым мерзким из всех, в которые Пашка попадал в Азиль-до-Абаре. Воняло просто ужасно, а еще он тут же пропитался слюной или еще чем-то. Ну короче склизкой и плохо пахнущей жидкостью, напоминавшей мокроту. Но Пашка поборол брезгливость и полз дальше. Впрочем, он нашел цель спустя минут пять. Самым сложным было сопротивляться сокращению мышц в горле, а так лезть хоть и неудобно, но возможно. И вот Пашкины руки во что-то уперлись, а сам он попал в некоторое подобие мешка. Здесь как будто надули пузырь, но на самом деле Пашка нашел именно то, что мешало пище проходить и приносило боль. На ощупь это походило на толстый и неровный шест. Пашка сообразил, это металлическое копье. Заостренное с обоих концов и глубоко уходившее в стенки пищевода. Но как его достать? Ведь если просто вырвать, он причинит дракону страшную боль и тот может его сглотнуть. Хотя находясь в этом мешке, он в безопасности. Копье выше его, даже с поднятыми руками, так что упереться в стенки пищевода и вытащить его не получится - просто не хватит роста. Значит надо вытащить хотя бы один конец. Правда тогда другой войдет еще глубже, но выбора нет. Пашку уперся ногами в гладкий пищевод, обхватил копье покрепче, и рванул вверх.

И тут начался кошмар. Во-первых, раздался душераздирающий крик, и все заходило ходуном. Пашке удалось вырвать нижний конец копья, он все еще держался за него. И только это спасло его жизнь. Быть может, дракон сделал это непроизвольно, но в любом случае пищевод, спустя столь долгое время, сжался, правильно проталкивая пищу в нужном направлении. Пашке очень повезло, что свободный конец копья сложился не в сторону желудка, а в сторону горла. Пашка продолжал держаться, его протолкнуло к противоположному концу копья - все еще воткнутому в стенку пищевода. Но он смог удержаться. Его руки обхватили копье с такой силой, что пальцам стало больно. И тогда организм дракона, почувствовавший, в пищеводе есть пища, но ее нельзя втянуть в желудок, решил ее вытолкнуть наружу. Пашку подхватил поток полупереваренной пищи, пополам с желудочным соком. Его понесло к горлу, вместе с копьем и содержимым желудка, как на водных горках. Уже через секунду он вылетел из драконьей пасти и упал на землю. Сверху его накрыло отвратительной полупереваренной массой, и он все еще сжимал копье, как будто сросся с ним

Пашка рискнул открыть глаза, и в пелене желудочного сока увидел морду дракона, с крайне удивленными глазами.

– Так вот что мешало мне есть?
– сказал дракон. Его морда теперь не лежала на валуне, а нависала над мальчиком на длинной шее.

– Ага, - только и смог сказать Пашка.

– И ты вытащил его. Ты это сделал!

Дракон поднял морду на максимальную высоту, над аэродромом раздался его, полный радости, рев. Пашка встал, опираясь на копье, потом осмотрел его. Ржавое и немного кривое, но все еще острое.

– Эй, чего разорался старый пень?
– услышал Пашка. Он повернулся и увидел другого дракона. Он и не думал, что их рожи могут быть настолько растерянными.

– А почему ты...

Окончить он не успел, потому что на него накинулась, наполовину серебреная, наполовину черная, туша царя драконов. Царь был крупнее другого дракона раз в семь и уже спустя миг, огромные желтые зубы перекусили серебряную шею. Молодой дракон даже не успел ничего понять. Царь серебреных драконов накинулся на бездыханное тело, и принялся пожирать с невероятным остервенением и скоростью.

– А разве это было необходимо?
– спросил Пашка.

– Конефно, - ответил дракон с набитой пастью.
– Ты бы только слышал, как он издевался надо мной и поливал грязью все эти долгие циклы! Он был самым худшим из всех, и теперь получил по заслугам.

Спустя пять минут, от маленького дракона остались одни кости. Царь прошелся вокруг обглоданного тела и прилег на другое место. Под тем, на котором он лежал, не росла трава, и остались только продукты жизнедеятельности.

– Фу-у-х, - сказала страшная зверюга.
– Как давно я не чувствовал сытость. Спасибо тебе мальчик. И поверь, такого большого спасибо я никогда не говорил. Вот сейчас переварю этого гада, и полетим к королю. И ты получишь столько сокровищ о скольких и не мог мечтать.

До Пашки только сейчас дошло, он выполнил задание Шелкового Человека. Ведь этот дракон хочет отдать ему две трети сокровищ, а сокровища царя драконов, это сокровища короля. Значит, как только царь одолеет короля, Пашка сможет взять нужный ларчик, хотя... И у Пашки мелькнула другая мысль.

В тусклом, почти лишенном света, Сумеречном Царстве шел противный мелкий дождь. Из здания администрации два волка вывели заключенного. Коричневый курцхаар шел, понурив голову. Он понимал - вскоре все для него кончится. И он не сможет окончить исследования, посвященные влиянию фаз на щенков Сумеречного Царства. Профессор Подлунного Института Тимофей жалел еще о многом и в том числе о том, что он больше не сходит на охоту в Мире. Из всех приятных воспоминаний о Мире, именно охота занимала первое место. Вообще конечно он помнил о нем немного. Только как его принесли в квартиру в теплой меховой шапке. Потом исследования всех закоулков нового дома, и редкие прогулки за его пределы. Сначала редкие, но с каждым месяцем все чаще и чаще, хранитель выводил его погулять. Вскоре к ним присоединился молодой хранитель. Тим помнил парк на берегу, помнил запах соленого моря. Чайки кричали, сообщая, что надвигается ураган. Врали, конечно - известно ведь, чайки первые вруны, что в Мире, что в Азиль-до-Абаре. Когда его стали выпускать погулять в одиночестве, появились совершенно пьянящие воспоминания о свободе. Иди куда хочешь, делай что хочешь, а как вернешься, тебя накормят и напоят. Да еще есть место, где можно всласть поспать. Да все же очень хорошо, что когда-то, на заре Мира, собаки приручили людей. А потом его повели на охоту. Старший хозяин стрелял уток, а Тим плавал за ними. Вода осенью хоть и холодная, но такая приятная. А как здорово отряхнуть с себя ее брызги, когда вылезешь с зажатой уткой в зубах. И теперь все это заканчивается.

Тимофей вздохнул и посмотрел на тусклое небо. Сегодня его заволокли тучи. На морду падали мелкие капли и стекали подобно слезам. Эти маленькие капельки падали и освежали. И никогда в жизни Тим не чувствовал ничего более прекрасного. Дождь был прекрасным и удивительным, потому что это последний дождь в его жизни.

Волки стали привязывать его к столбу. Они делали все на совесть, но понимали всю грусть положения и молчали. Вот если бы его привязывали гиены, тогда не избежать противных шуток и насмешек. Когда волки закончили, старший достал листок бумаги и прочитал вслух:

– Тимофей, по р-решению суда вы приговар-риваетесь к пожиранию драконом. Нам остается только надеяться, что пожир-рание будет мгновенным. И пусть Ветер отнесет вас на луга и поля.

Волки поклонились, и в этот момент прозвучал рев трубы. Сигнал воздушной атаки. Волки с максимальной скоростью ретировались в здание. Тим смотрел на небо и вскоре увидел кое-что странное. Пес прекрасно знал - свет в Сумеречном Царстве не имеет никакой связи с солнцем. Он как бы рассеян в воздухе, поэтому тени на облаках вроде бы быть не должно. Однако огромная страшная крылатая тень приближалась со стороны аэродрома. Улицы уже давно опустели, и Тим остался в полном одиночестве перед лицом смерти. Отправляясь на охоту, драконы в первую очередь проверяют не оставили ли им какого-нибудь преступника. Поэтому, таких как Тим, съедают первыми. Что-то вроде аперитива.