Сообщники поневоле

– Марусь, я быстро, не буду мешать. В комнату твою зашла и увидела, что ты зарядник от телефона забыла.

– Так это твой. Я свой и не брала.

И мама об этом прекрасно знает. Сколько раз за лето ругалась, что я на место ее вещи не возвращаю.

– Ясно. Все хорошо?

Любопытная моя Варвара, то есть мама Вера.

– Угу.

Отвечаю, а сама Фила взглядом ищу. Куда он свалить умудрился за две секунды? Только что перед глазами маячил, моргнуть не успела, а его и след простыл.

– Не можешь разговаривать?

– Угу.

– Ясно. Ты, когда дома будешь, набери, хорошо?

– Слушаюсь, большой босс.

Сбрасываю и с дивана пятую точку поднимаю. Мне ж интересно, куда Карлсон улетел. Может, он там варенье ест и без меня.

Вау, номер и правда шикарный. Но он какой-то неправильный. Откуда здесь кухня с посудой? Ага, я двери открывать начала. Ох, гардеробная, забитая мужскими шмотками. Мой любопытный нос не видел преград. Когда еще появится возможность в таком месте походить? Да и повод есть: надо срочно найти парня. Поэтому в последнюю дверь я влетала, предвкушая, что там единороги будут на феях кататься, а там…

Прикройся.

Зажмурилась и отвернулась.

Единорогов нет, зато голый торс Довлатова есть. Хорошо еще, что парень в штанах, не то бы девичье сердечко Маруси не выдержало такого зрительного удара.

– Стучать не учили?

– Я ж не думала, что ты раздеться вздумаешь, когда у тебя гости. Фу. Карлсон, это неприлично ведь.

– Значит, по чужому номеру разгуливать прилично, а в своем переодеваться неприлично. У тебя с логикой проблемы, малыш.

Нет, ну это уже слишком. Я терпела, когда он меня ненормальной обзывал. Но малыш... будто плюнул, честное слово.

– Довлатов, ты нарываешься.

Разворачиваюсь, а он стоит во всей красе и до сих пор срам не прикрыл. Хотя... Будь я парнем и имея такой пресс, серьезно, ходила бы голой.

– Пока я остаюсь Карлсоном, ты будешь малышом. Понятно?

Какие мальчишки нынче обидчивые пошли. Мне бабушка рассказывала, как она с дедом моим познакомилась. Он ее за косичку дернул, а она его за это ведром огрела. И ведь не обиделся. Замуж после такого взял. Тут же...

– К моей радости, мы с тобой больше не увидимся.

– Надеюсь на это. И чтобы ускорить процесс расставания, сам отвезу тебя домой. Пока ты своим присутствием отель не разгромила.

Отель не разгромила. Бла-бла-бла. Нет, все-таки он меня бесит.

Глава 8

– Одобряю суть, а вот подача подкачала. Но все равно я согласна, Довлатов.

Парень нахмурился, но я слишком люблю свое одеяло, чтобы с ним делиться. Нет уж. На себя его перетяну.

– Разрешаю побыть моим водителем. Собирайся, Филька, жду тебя у двери. И это… Оденься. Не позорь мою голову перед дворовыми бабульками. У меня репутация, знаешь ли, не хочу ее портить, разъезжая в тачке со стриптизером.

Да пошутила я. Господи.

Где огнетушитель? Тут у человека из ноздрей пар валит. Люди добрые, вызывайте МЧС, мои перышки хотят подпалить.

– Брысь отсюда, мелочь. И только попробуй подруге рассказать, что я тебя в свой номер привел. Язык твой длинный садовыми ножницами отрежу. Поняла? Кивни, если да, а потом беги в другую комнату, пока я тебя…

Что он меня?

Нет, ну вот кто так делает? Кто замолкает на самом интересном? И это он на стриптизера обиделся? Нашел на что обижаться. Может, я комплимент сделала? Или он имеет что-то против красавцев, которые танцующими копилками подрабатывают? Тогда это не мои проблемы. Со своими комплексами пусть сам справляется. Меня втягивать не нужно.

– Нет, погоди. – Клянусь, я когда снова на парня посмотрела, зубы сами в губу вцепились. Это чисто рефлекс. Не больше. – Договори сначала. Я ж потом зависну на неделю в попытках догадаться, что ты хотел со мной сделать. Связать? Выбросить в окно? Накормить осьминогом? Закопать в лесу? Поцеловать?

Фу-у-у. Чего его лицо вытянулось, будто я была близка к правде?

– Целовать меня нельзя, даже если сильно хочется. Что неудивительно, между прочим.

Вы когда-нибудь видели, как бегают гуси? Шея вперед, крылья в разные стороны, а лапы…

Если видели, значит, представляете, как Фил сорвался с места, взлетел на кровать так стремительно, что я даже моргнуть не успела, как он надо мной навис и медленно так вперед двинулся. Шаг, еще шаг, он идет, а я назад отступаю. И главное, молчу. Знаю, что должна орать, будто меня заставляют таракана живого проглотить, но я и не пискнула.

Я выстраивала в голове логическую цепочку: если он положит руку мне на плечо, то тут же его пах пострадает от встречи с моей коленкой. Фил согнется, и другая коленка познакомится с его носом. Ну, и зачем орать, если ничего плохого не случится?

Вообще, может, все и обойдется.

Эй, почему я дальше не иду?

Какой идиот на этом самом месте вздумал стену поставить? Я в нее уперлась и почувствовала себя мышкой, которая от любопытства решила посмотреть, как выглядит мышеловка изнутри.

– Я еще никогда не встречал таких наглых, вредных, противных…

– Спасибо. Приятно быть первой.

На лице парня отразилась вся степень его раздражения, которое он испытывал в данный момент. Честное слово, мне его жалко стало. Ну, вот правда. Жил он себе, кубики на прессухе увеличивал, устриц поедая, а потом где-то наступил на… на белую полосу, и все… думается, если я не заткнусь, он поседеет. Да все телки этого города не простят, что из-за меня эта шикарная шевелюра пеплом покрылась.

– Только попробуй еще раз открыть рот.

Влетит мне сейчас. Вот точно влетит.

– Прикинься немой. Ты же любишь играть, твой шанс продемонстрировать талант.

— Это да, такой уж я уродилась.

Ну сложно мне молчать, практически невозможно. Я даже во сне разговариваю. Когда к бабе Вале жить переехала, она ночью услышала мой бубнеж и подумала, что и не сплю вовсе. Так, по ее словам, она со мной целый час разговаривала и даже не заметила подвоха.

Нет, надо парня поторопить. Не то домой меня привезут в разных мусорных пакетах.

– Я…

Понять ничего не успела, как мне на лицо наклеили что-то липкое и неприятное, а потом то же самое сделали и с руками.

Скотч.

Ах он гусь ощипанный.

— М-м-м-м-м. – Перевожу: Карлсон, тебе не жить, если не отпустишь.

— Вот, - обмотав лентой мои ладони, он с довольным видом смотрел на свои труды.
– Сейчас ты похожа на человека, с которым можно нормально разговаривать. Чем-то смахиваешь на адекватного собеседника.

– М-м-м-м. – Пытаюсь оторвать со рта мерзкий скотч, а потом понимаю, зачем он пальцы перевязал. Чтобы я ничего ими сделать не могла. Продуманный гад. – М-м-м-м.