Сопротивление

Впервые узнав, что он присоединился к Натаниэлю, она не смирилась с тем, что он потерян для нее навсегда. В конце концов, ей пришлось отпустить его. Ей пришлось признать, что он выбрал другую сторону в этой битве.

Теперь вот он снова, прямо перед ней, улыбался, своей знакомой виноватой улыбкой. Как будто он только что сломал что-то и хотел, чтобы она обещала не говорить маме.

Обида и боль заставили ее желудок перевернуться.

– Какого черта ты здесь делаешь?
– ее тон был низким и зловещим.
– Как ты пробрался мимо охранников?

Он усмехнулся.

– Это было не легко. Послушай, мне очень жаль, что обнаружил как это сделать, но я должен был поговорить с тобой.

Он говорил спокойно, но Элли видела, что его кадык нервно дергается. На самом деле, теперь зная обстоятельства, Элли могла видеть напряженность в плечах, руках, его руки продолжали двигаться.

Его страх придал силы Элли. Напомнил ей, где она была и все, что она узнала. Он должен бояться.

Она изучала его постепенно, позволяя ему видеть ее подозрения. Делая это очевидным.

– Натаниэль послал тебя? Чего он хочет?

Его пальцы дернулись.

– Натаниэль не знает, что я здесь. Если он узнает … - Его голос затих, как будто то, что произошло бы было неизъяснимым. Немыслимым.

Прохладный ветерок дул в открытое окно позади него. Снаружи Элли не видела ни луну, ни звезды - ничего, кроме ночной тьмы. Ее глаза сузились.

– Тогда, почему ты рискуешь? Я думала, ты его верный подданный.

– Я был.
– Он облокотился на ее стол.
– Я имею в виду … я поверил ему. Я, по-прежнему, верю ему.
– Он потер руками свое лицо.
– Он просто запутался, Эл. Так все запутано.

Элли не могла скрыть недоверие. Этот новый Кристофер … где он взялся?

– Что запутано?
– Спросила она, ее голос был резким.

– Мы.
– Кристофер посмотрел вниз.
– Он рассказал мне правду о нас … нашей семье. И я думал, что он мог бы улучшить нашу жизнь. Дать нам то, что мы заслуживаем. Но потом он сделал вещи - действительно плохие вещи. И теперь я не знаю, во что верю.

Элли, знавшая все о ужасных вещах, которые Натаниэль сотворил, не понимала, что делать с любой из них. Ее брат казался настоящим. Но для всех, она знала, это будет тщательно продуманный акт. Часть некоторого трюка, который придумал Натаниэль. Есть одна вещь, которую она узнала в прошлом году это было так: все врут. Даже люди, которых вы любите.

– Не говори “мы”.
– отрезала она.
– Ты ничего для меня не сделал. Это все ты.

Он не стал спорить.

– Хорошо. Я знаю, ты злишься. И я не виню тебя. Но ты должна понять. Этот парень … Гейб?
– Кристофер искал в ее лице признаки узнавания.

Элли сделала краткий кивок. О, да. Она знала Гейба.

– Он сумасшедший. И Натаниэль это знает. Он опасен как черт, но он собрал вокруг подобных … Я не знаю. Человек-пистолет.
– Он покачал головой.

– Он вообще не должен был нападать на вашу подругу Рут. Или, эту другую девушку … как ее звали?

Мгновение Элли не могла говорить. Она сжала руки в кулаки, пока ногти не оставаили глубокие полумесяцы в ладонях.

– Джу, - бросила она.

– Да.
– Было ясно, имя ничего не говорило Кристоферу. Он не знал ни одного из людей, которых Элли любила.
– Натаниэль был в бешенстве из-за этого. Но он оставил его.

Услышав это, Элли хотелось плакать. Закричать. Но она уняла этот порыв. Потому что ей нужно было знать больше. Она выровняла голос.

– Почему?

Он выдержал ее взгляд.

– Потому что он запугивает вас.

Элли услышала собственный горький смешок, и она попыталась задушить его.

– Это чертовски плохая причина для того, чтобы общаться с психопатом.

– Я знаю. Вот весь смысл.
– Он запустил пальцы в свои волосы. Он выглядел

измученным, и она взглянула его с новым интересом. Мог ли он так фальшивить?

– Там большее. Другие вещи. Я думаю, что он хочет, это правильно, но …

– Что?
– Она не могла остановиться.
– Чтобы править миром? Чтобы быть своего рода закулисным императором? Ты думаешь это оки-доки, но убив несколько человек … теперь это неправильно? Черт возьми, Кристофер.

Ее голос источал сарказм, и он смотрел на нее, сузив глаза. В этот момент он был так похож на их отца, Элли затаила дыхание. Те же бледно-голубые глаза. То же самое выражение неодобрения.

– Ладно. Ты думаешь, Люсинда нормально управляет страной сейчас, но если Натаниэль сделает это, что случится?
– Он выпрямился и сделал шаг вперед.
– А почему бы ему не запускать эти вещи? Почему мы не можем? Кто полон энергии и идей, за кем семейная история …

Она ощетинилась.

– Ну какое право дает семья?
– ее голос нарастал.
– Ты утверждаешь, что-то связанное с нами, позволяет иметь власть, потому что - она сделала вращающийся рукой - из Шериданов выйдут удивительные премьер-министры? Или что?

В то время как они спорили, они приблизились друг к другу так, что Элли не заметила. Теперь она была слишком зла, чтобы заботиться об этом. Она должна была встать на цыпочки, чтобы быть на уровне его глаз - она не помнила, каким он был высоким.

– Мелдрам, - он поправил ее, используя фамилию своей бабушки. Элли думала о книге в ящике, заполненной именами своих предков, каждый из которых жил в богатстве и власти, из-за того, кто они были, а не из-за того, что они сделали. Или, как сильно они работали.

– Знаешь что? Это даже не ее настоящее имя, - отрезала она.
– Это имя ее любимого мужа. Так что если ты ищешь имя, чтобы возвестить всему миру - мы имеем преимущество,, возможно, нужно копать немного глубже. Выясни, кто мы есть на самом деле.

– Хорошо. Хорошо.
– Он поднял руки в знак капитуляции.
– Давай не воевать. Просто подожди, пока не услышишь, что я должен сказать. Тогда я уйду, обещаю. Я могу сказать, ты не хочешь видеть меня здесь.

– Сделай это быстро.
– ответила она ледяным голосом.

Он сделал еще один шаг навстречу к ней. Теперь он находился слишком близко. Но Элли не хотела показать свой ??страх и пятиться. Она заставила себя не отводить глаз.

– Ты планируешь пойти с Люсиндой на переговоры с Натаниэлем.
– сказал он низко и быстро.
– Не ходи. Это ловушка

Элли вздохнула. Неужели он серьезно проделал весь путь сюда только, чтобы сказать ей самую очевидную вещь в мире?

– О, ради Бога. Конечно это чертова ловушка. Ты думаешь, я не знаю это?

Он покачал головой.