Сопряжение. Чернильный маг 2

— Охренеть! Я ведь изменился! Вообще не отличишь! — и тут эйфория друга сменилась страхом. — Слушай, я что таким останусь навсегда?

Одна из моих копий, что и нарисовал эту маску, усмехнулась.

— Время воплощения не больше двенадцати часов.

— Добро, — улыбнулся Сиккарий. — Так какой план?

Когда прозвенел тревожный колокол, я и еще тридцать два моих клона покинули ставшую тесной комнату. Да, именно столько, потому что Антон тоже стал мной. А вот я… Моя маска оказалась на порядок интереснее.

Глава 25

Три десятка клонов разошлись по коридорам, оставив меня и Антона в одиночестве.

— Значит, спуститься на первый этаж, затем два поворота направо и вверх по винтовой лестнице? — уточнил Антон под моей маской.

— И не затягивай с этим, — ответил ему барон Ольц и, развернувшись на каблуках, пошёл вниз.

Да, это был я. Для воплощения плана мне нужна была максимальная покорность местных, а у кого её было больше, чем у Чернильного Мага? Правильно, у Лорда этих земель! А пока барон топит своё горе в вине, я намеревался воспользоваться его властью.

Звон тревожного колокола начал стихать. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что как сам колокол так и окончание его звона ничего хорошего не предвещают.

Несмотря на тяжёлые латы барона, перешёл на лёгкий бег, чтобы быстрее очутиться в привратном холле откуда, собственно, и слышался звук колокола. Вот только в своей спешке я столкнулся с четырьмя солдатами и одним сержантом, тем самым, что вчера проявил собачью преданность.

Солдаты опешили, глядя на своего командира. Кажется, его звали Олаф. Сержант тоже растерялся при виде меня.

— Куда собрались? — не давая времени на раздумья, начал я набирать обороты.

— Милорд, как вы здесь оказались? — рухнув на одно колено, произнес сержант.

— Ногами пришёл, — съязвил я. — Так что за движение, Олаф? Или это дезертирство? Тревожный колокол звенит в другом направлении.

— Дезертирство? Нет! — сержант замотал головой так, что шлем повернулся на подшлемнике, закрывая глаза солдата. — Милорд, вы же сами только что приказали нам…

— Приказал что? — поторопил я солдата, чувствуя что не всё идет по плану. Впрочем, как всегда.

— Схватить Чернильного Мага и доставить его в главный зал цитадели, — отчеканил сержант.

— Вот значит, как… — усмехнулся я. — И тогда у меня были зелёные глаза?

Олаф кивнул. Теперь у него под открытым забралом шлема красовалось не только смятение, но и страх. Страх не за себя, за господина, которому присягнул вояка.

— Это был допель — магическая сущность, способная принимать любой облик, — успокаивая сержанта добавил я. — В том что ты не почувствовал подмены, нет твоей вины. Чернильный Маг и его спутники наши друзья. А теперь слушай новый приказ: собрать всех в замке, кто не обучен держать в руках оружие, найти самую глубокую нору и защищать их до нашей победы. Приказ понятен?

Кадык сержанта дрогнул, и Олаф кивнул, беря «под козырек». Через несколько секунд мы попрощались. Солдаты, гремя железом, приняли приказ и разбежались по коридорам. Мои слова были спонтанными, но весьма правильными в этот момент. Чем меньше гражданских будет присутствовать в главном зале, тем меньше вероятность того, что мой план провалится. А ещё эта встреча принесла мне некоторую ясность.

Пророчество Похоти начало исполняться. Слова одержимой дочери поразили Ольца в самое сердце. Бывший Святой Паладин был отравлен правдивыми, но извращенными речами джинна, и теперь его телом завладела Гордыня. Но кто будет следующим?

Ответа на этот вопрос я не знал. Да и какая разница? Сейчас три десятка моих копий приготовят ловушку для джинна и его порочных ипостасей. Но всё это будет зря, если одно из проявлений моих грехов не явится на финальную битву.

Яркое утро, благодаря системе зеркал, разрезало полумрак большого зала, но основной свет исходил из распахнутых настежь врат, в которых я увидел невысокую, но очень знакомую фигуру. Мирель — наш вечно весёлый бард и постоянная спутница Кортра лениво переминалась с одной ноги на другую, и в её раскосых эльфийских глазах тоже плескались зелёные огоньки. Значит моё злое альтер-эго добралась и до неё?! Скверно.

Рядом, не решаясь подойти, стоял орк. Судя по перерубленным цепям противовесов, именно он пустил в замок и джинна и эльфийку. Только его секира, закаленная в крови врагов, могла разрубить толстые звенья. Но сейчас Кортр, кажется, был не рад, что повёлся на провокацию одержимой подруги.

Помимо друзей-приключенцев холл был наполнен и другими персонажами. Как и сказал Олаф, на возвышении, в роскошном деревянном кресле сидел барон, а подле него была дочь. По кругу возле них стройными рядами выстроились защитники замка, давая понять, что если кто-то захочет убить лорда, то сначала ему придется сразиться с ними.

Вот только появление второго барона Ольца выбило уверенность из-под ног соратников. В рядах солдат зазвучали шепотки. Мой клон появился вовремя. Причём не один, рядом с ним шла драконица, держа на вытянутой руке тот самый медальон, в центре которого сверкал чёрный звездчатый сапфир.

— Мятежники! — проревел одержимый баррон. — Схватить, но не убивать! Я сам!

Солдаты нерешительно потянул оружие из ножен. Самое время действовать!

— Кто послушает самозванца, будет предан анафеме! — произнес я. — Но мне понятно ваше сомнение, и чтобы доказать что сидящий на троне — самозванец…

Драконица подошла недостаточно близко, чтобы выхватить медальон из её рук. Причём её жёлтые глаза будто смотрели мне в душу, пытаясь разглядеть в ней истину. Не став затягивать этот момент, я шагнул навстречу и выхватил медальон из ее когтистых пальцев.

Ничего не произошло, и в глазах солдат это только утвердило правоту Ольца. Зазвучал шелест извлекаемых мечей, который прервала уже драконица.

— Вы что не видите?! Это он настоящий барон Ольц! А позади вас одержимый самозванец! — прокричала магесса, затем сорвала Медальон с моей ладони и швырнула его в толпу. — Не верите мне? Тогда пусть Гордыня тоже возьмет его в руки!

Я внутренне выдохнул. Моя задумка сработала и, не посвященная в наш план магесса, всё-таки смогла считать из моей памяти мысли, которые я повторял словно мантру.

С самого начала не было уверенности в том, что драконица не заодно с джинном, поэтому пришлось её обмануть, подменив раскрывающий личность камень на нарисованный муляж. Если бы моей ладони коснулся оригинал, то маска неизбежно бы развоплотилась, являя на свет мою подмену. Тогда бы пришлось прорываться с боем, к которому тоже всё было готово, но от одной мысли об убийстве непричастных, меня коробило изнутри.