Соседские войны
Шрифт:
– Ой, Архипусик, я тут пораньше, отвлекла…
Закончить уже ей не дал Давид.
– Алиса, твои гады по всей квартире, убери их к чертовой матери!
Что предприняла Алиса, я не увидела, так как встретилась взглядом с Вороновым. Все, это любовь! На кого же еще, как не на любовь, смотрят так внимательно?
– Если об этом цирке узнает хоть кто-то – прибью. – тихо и совсем не романтично произнес он, одновременно попытавшись отыскать на маленьком столике опору, чтобы никто не рухнул.
Да уж, когда я слышала выражение «убийственная любовь», толкование я как-то не так
К моменту, когда мы с Вороновым все же застыли сурикатиками на столе, Алиса, оказавшаяся деятельной блондинкой в платье вырвиглазно-желтого цвета с невообразимым розово-красно-зеленым орнаментом, как раз опустилась на колени у шкафа.
– Иди, иди сюда, мой пусик. Тебя здесь обидели, тебе домик разбили, иди к мамочке…
И пока я пыталась понять, откуда в квартире могло взяться что-то пушное и милое, которое стоило бы так упрашивать, девушка вдруг резко запустила руку под шкаф. Когда же она ее вытащила мне резко поплохело. Нет, я видела, как ловит змей Андрей, есть у меня даже пару фоток, где этот кретин со счастливым видом поднимал руку, в которую впилась змея. Но это были либо неядовитые виды, либо ловили их ногами в берцах, а здесь…
Впечатлена оказалась только я. Воронов за моей спиной недовольно и шумно выдохнул.
– Да много у тебя еще их?
Замерев посреди комнаты, задумчиво взглянув на только что выловленную мамбу, Алиса подняла глаза к потолку, точно что-то считала. И лишь через мгновение на ее круглом лице расплылась радостная улыбка.
– Эта последняя! У меня даже перебор, Архипушка, представляешь! Было десять пусиков, а здесь одиннадцать. К тебе одна крошка заглянула, только она местная, и ее бы выпустить и…
Но ее уже не слушали. Едва удостоверившись, что пол свободен, Воронов спрыгнул со стола, с самым мрачным видом принявшись натягивать штаны. И, только надев футболку, он мрачно взглянул на сияющую Алису и коротко кивнул на меня:
– Этой отдай. Она биолог, выпустит. А у нас и твоего муженька дела. – коротко бросил он, уже пристраивая стул у шкафа, с которого на нас мученически взирал Давид.
– Ой, правда? – оживившись, воскликнула девушка, пока я, критически осмотрев пол, все же слезла на него. – А почему же со змейками не справилась…
От подобного вопроса меня едва не перекосило. С трудом удалось изобразить предельно вежливую улыбку.
– Я орнитолог больше… – впрочем блондинку мой ответ, кажется, не волновал.
Все с той же сияющей улыбкой она кивнула и, выскочив в коридор куда выносила змей, вернулась с баночкой. Из ее недр на меня укоризненно зашипели. Да, подруга, знаю, сглупила.
– Вы только осторожнее, пусенька так устала, наверно!
С трудом сдержав ответ на «пусеньку», я снова изобразила улыбку, которая наверняка поразила бы любого невропатолога.
– Ага, спасибо… – вяло пробормотала и обняла банку, бочком выскальзывая за дверь.
Только оказавшись в своей квартире, я позволила себе недовольно скривиться.
Ладно, птица-Воронов, первая попытка не в счет. Ничья.
Глава 2.
Операция «Поймай Ворона»– На-до-е-ло...
Чеканя шаг и разделяя слово, я искренне понадеялась, что Вселенная, услышав меня, сжалится и всё же отменит приезд представителей столичного университета.
– Давай, скажи еще раз, громче, и сделай шаг в сторону... Вот, именно сюда. Может, та папка все же свалится тебе на голову. – почти с надеждой протянула рыжеволосая сволочь в юбке, расположившаяся за моим столом. Пока я нервно мерила лаборантскую шагами, эта негодяйка, сложив ноги на стол, ехидно наблюдала за моими метаниями.
– И не надейся, Наденька, я тебе такую радость не подарю. Хотя...
Остановившись наконец и прекратив мерить комнату шагами, я по-новому взглянула на опасно покосившуюся стопку папок, венчавшую один из шкафов лаборантской. Чем сотрясение мозга в результате папочной лавины не предлог пропустить сегодняшний сбор светил науки?
Проследив за моим взглядом, рыжая нагло хихикнула.
– Давай, давай, думаешь, поможет? – бессовестно ухмыляясь, протянула она. – Даже если ты в морг попадешь в качестве клиента, это не освободит тебя от должности лаборанта.
Вот же, дал мне Боженька подругу!
Я собралась было ответить в том же духе, уже даже заготовила соответствующую речь, но осеклась: в этот момент дверь резко распахнулась, с силой ударившись о стену. Ой мама... Хотя, со стороны Наденьки раздался оборот похлеще. А нечего было злорадствовать! Папки ныне летучие и на головушки пустые падкие, так что терпи, солдат.
Злорадно усмехнувшись, я едва сумела сразу же выдать относительно серьезный вид, с трудом сдержав смех: с одной стороны из-под завалов бумаг выбиралась подруга, с другой хмуро взирал на это из-под кустистых бровей невысокий сухонький мужчина.
– Н-де, порядка у вас, Маша, как не было, так и нет. – привычно ворчливо заметил он.
Усиленно пытаюсь изобразить раскаяние – все же этого ветерана естественно-географического факультета я безмерно уважаю, но сдержать хохоток в этот раз удается с трудом: вид виновато краснеющей Нади слишком уж забавный.
– У нас все уже готово, Виль Геннадич! – все же заставив себя отвлечься от рыжего бедствия, спешно сгребающего папки, я невольно скривилась.
Ежегодный слет светил педагогических наук меня не радовал от слова «совсем». Уже хотя бы от того, что слет, начинающийся с высокоинтеллектуальных тем, заканчивался высокодуховными темами религии и извечного «ты меня уважаешь» за дежурной бутылкой трофейного плода работы химиков.
– Готово… Тьфу, надоела эта галиматья! – мрачно пробормотал мужчина.
Видимо, сегодняшний удар по печени педагогического состава не вдохновлял не только меня.
– Ну, почему? Может, будет что-то интересное и веселое… – растягивая слова, протянула Надя.
За эти несколько минут она умудрилась вернуть папки на место. И если раньше эта стопка напоминала Пизанскую башню, сейчас вполне могла претендовать на свалку ее остатков. Свалку, которая недвусмысленно накренилась, явно намерившись повторить предыдущий подвиг, снова рухнув.