Сошедшие с лезвия бритвы

– Сегодня ранним утром. Пока ничего.

– Ясно. А какова вероятность, что это именно то, о чем мы думаем?

– Главное свидетельство - это то, что исчез капитан полиции в Чикаго. –вмешался Декарт.
– у нас есть пять-шесть свидетелей, которые покажут, что он не выходил из своего кабинета, но между тем бесследно растворился.

– Стало быть, он сумел включить этот прибор?

– Выходит что так.
– Констатировала Джин, - нам еще повезло, что они сделали фотографии вещей изъятых у Скубб Кэндимен.

– Мне сообщили, что ваша жена тоже исчезла, извините, я вам искренне сочувствую.

– Гутенберг пристально посмотрел на Рика.

– Вы действительно полагаете, что она как-то связана с делом?

– Скорее всего, это шантаж. Меня уже несколько раз пытались убить. – пробурчал Декарт, опустив голову.

– А та записка "Произведено корпорацией Розен"? Она каким-то образом связана с вашей женой? Вы не учитывали этого? Может быть это какой-то код? Декарт покраснел как вареный рак.

– Сэр, я ручаюсь за свою жену!
– зло процедил он сквозь сжатые зубы.

– Не будем ссориться. Наши противники будут только рады этому. В такие минуты мы должны быть сплоченными как никогда! Но мы также должны учитывать все гипотезы. Иначе на кой черт мы этим занимаемся!

– Извините, сэр.

– Никаких извинений. Все нормально. Это я должен перед вами извиняться. Я ведь не бесчувственный чурбан из Вашингтона, у меня тоже семья.

– Продолжим.
– Он резко вернулся к делу уже другим тоном.

Далее Блау показала фотографию странного фиолетового прибора непонятного назначения. Он был похож на огурец, был сделан из неизвестного сплава, а внутри был начинен кристаллическими структурами напоминающими схемы. О его назначении можно было лишь догадываться. Гутенберг почти не заинтересовался им и только спросил Декарта:

– Вы точно уверены, что не из такого предмета по вам стреляли в Нью-Йорке?

– Да.

Затем они обсудили вопрос об оружии, которое использовали против всех жертв. Джин предположила, что оно либо звуковое, либо электроволновое.

Гутенберг внимательно и очень сосредоточенно слушал ее, периодически поправляя очки. Потом он сознался:

– У нас есть нечто подобное, но несравнимо больших размеров.

– В какой степени не сравнимых?
– спросила Блау.

– Так же как старинная пушка отличается от современного гранатомета. Размеры больше, но пользы меньше. Вид лопнувших голов и разорвавшихся сердец не внушает мне никаких иллюзий о том, что это наше оружие. Нет, на такое оно не способно.

Потом они перешли к личностям подозреваемых. Гутенберг заметил по этому поводу следующее:

– Наши эксперты уловили один очень важный момент, что все замешенные в деле, я имею в виду предполагаемых преступников, имели практически идеальную внешность и судя, по свидетельским показаниям, незаурядную реакцию.

– Что вы хотите этим сказать?
– спросила Блау, меняя слайд в проекторе.

– Ничего кроме того что сказал, все остальное вы подумали сами.

– Роботы?
– поперхнувшись, сказал Рик.

– Вы подумали это сами. Но все возможно...

В разговор вступил Хенк:

– Я не уверен, что они роботы, но то, что они способны телепортировать любой предмет из любой точки Земли дистанционно - это возможно.

– Как!?

– Изумился Гутенберг. Он даже снял очки.

– Вы еще не получили наш последний отчет. Дело в том, что жену Декарта по всей видимости не просто укали, а телепортировали с места на глазах у многих свидетелей. Мы выяснили это вчера вечером.

Гутенберг около минуты молчал, а потом прошептал:

– Но это же значит... О боже!

– Да, сэр. Президент, статуя свободы, атомная бомба - в любой момент и в любом месте.
– Возбужденно добавил Таннер.

– В таком случае мы в опасности.

В зале буквально ощущалась аура страха. Сидящий на заднем ряду Гарри нервно застучал ногой.

– Как мне кажется, наш противник всемогущ, но не вездесущ.
– Успокоила всех Блау.
– иначе нас бы уже давно прихлопнули.
– Сказала она и вновь включила проектор.

Теперь на экране высветились отрывки статьи убитых генетиков.

– Немаловажным является то, что открыли погибшие генетики. Они упоминают в своей статье ген смерти и что на нем якобы нечто написано. К сожалению никаких других материалов, кроме этой статьи не осталось. Они были выкрадены. Есть еще один непроверенный вариант в России, но у них сейчас полная неразбериха, поэтому пока что выяснить ничего не удалось.

– Это самое загадочное в этом деле.
– Протирая очки сказал генерал, - Некоторые наши эксперты полагают, что они открыли формулу бессмертия.

Декарт горько усмехнулся.

– Я предположил это в самый первый день. И сразу же понял, что если буду об этом распространяться, меня засмеют или подумают, что я свихнулся.

– Я вам скажу больше - некоторые до сих пор так и думают. В Вашингтоне все разделились на две фракции. Одни убеждены, что все это чудовищная мистификация спецслужб, почуявших что с распадом Советов нужно придумать нового врага, чтобы получить новые ассигнования. Другие полагают, что опасность вполне реальна.

– И к кому же принадлежите вы?
– осторожно спросил Таннер.

– Еще сутки назад принадлежал к первым. Но я разумный человек. Доказательства слишком убедительны.

– Вы как специалист, что вы думаете, кто нам противостоит? Что они хотят? Это могут быть?...- Рик посмотрел наверх.

Гутенберг ничего не ответил на этот провокационный вопрос.

– Дамы и господа, надеюсь, вы понимаете, что все это секретно и не должно подвергаться огласке. Иначе в стране может возникнуть паника. Да что там, в стране, в мире! Я не пугаю вас, но предупреждаю. Никаких утечек быть не должно. Вчера из-за этого чуть не разгорелся новый Уотергейт.

Он сделал многозначительную паузу и продолжил.

– Сегодня я буду говорить с президентом. Думаю, нам дадут полную свободу действий и зеленый свет на всех направлениях. Сегодня же вечером к вам в группу вольются новые силы. Ваше дело становиться номером один. И помните - никаких склок. Это совместное межведомственное расследование. У нас общий враг!

Гутенберг встал, надел пиджак и снял очки, а затем направился к выходу и ушел в сопровождении Гарри Брайанта.

Когда в зале остались только трое, Декарт спросил: