Сошедшие с лезвия бритвы

– Стреляй!!!

– Отходи.. Прикрой!!!

– Нет я не мо...

– Ты где?

– Я зде...

– Обходи его, такую мать!

– Да ракетой его! Ракетой!

– Выходи на ...

– Где же я возьму тебе ракету..

– Какой к чертям обход!

– Ракеты тут не помогут.

– Меня подбили!

– Это конец! Боже мой, я еще никогда не умирал!!!

– Это очень интересно, я про...

– Враагуу не сдаааетьсяя наашшш ггорррр....

Адмирал Жуков был в полнейшей растерянности. Он не мог управлять космофлотом в подобной ситуации. Это все равно, что идти против автомата с рогаткой. Среди хаоса эфира он нашел Генри.

– Моя эскадрилия полностью уничтожена!!
– прокричал тот сквозь шум помех.

– Что делать!?

– прокричал Федор.

– Лично я сматываюсь за орбиту Юпитера!
– крикнул Генри и связь с ним оборвалась. Затем на одном из экранов возникло милое личико Даши Станкевич.

– Они наступают!!
– испуганно заявила она.

– В каком смысле?
– не понял Жуков.

– Они пересекли орбиту Юпитера и двигаются дальше!

– Сейчас же отводи госпитальные корабли за Плутон!
– приказал адмирал.

– Бут сдеано...- проглатывая буквы, быстро сказала Даша и отключилась. Жуков понял, что наступил решающий момент для того, чтобы взять инициативу в свои руки и... сказать в открытый эфир: - Спасайся кто может! Отходим за орбиту Юпитера!!

Хаос отступления был ужасен. Эскадра стала в спешном порядке поворачивать назад. В отступлении не было никакого порядка. Все рвались ускользнуть из ловушки первыми. Некоторые, прослышав ,что лепешки чуть было не уничтожили госпитальные корабли, предались панике, превратившись полных безумцев. В порыве страха за собственную жизнь они улепетывали, оставляя своих товарищей на произвол судьбы. Зачастую корабли сталкивались друг с другом и взрывались. Так что, таинственные охранники солнечной системы могли быть довольны. Вероятно, Федор Жуков был единственным кого не охватил панический страх. Но это объяснялось тем, что он странным образом предвидел такой исход событий. В отличие от других, он чувствовал себя опозорившимся.

– Это крах.
– Полагал Жуков, - теперь я останусь в истории как адмирал проигравший самое большое сражение в истории человечества.

Но оскорбленная гордость властелина галактики возмущенно вскипела в нем и заставила Жукова сделать последнюю безрассудную попытку остановить продвижение врага. Он организовал тех немногих, не поддавшихся всеобщей панике людей и попытался контратаковать. Около тысячи кораблей выстроились в каре неподалеку от Европы - одного из спутников Юпитера. Они приняли неравный бой. Итогом, которого было уничтожение восьми сотен людских кораблей и половины корабля-лепешки. Это было ужасно. Но не то, что погибло столько кораблей, а то, что Федор увидел, когда невероятным образом пятьдесят кораблей сумели пробить защитное поле одной из лепешек и взорвать ее. Жуков увидел, что вражеский корабль был цельнотелым, точнее сказать, пористым как губка. В тот момент, когда половина лепешки взорвалась и раскололась на части, стало видно, что внутри корабля не было ничего кроме пористого вещества. И вторая половина взорванной лепешки как ни в чем не бывало продолжала лететь. После этого жуков понял, что дальнейшее сопротивление бессмысленно и дал деру вместе с остальными. Бегство продолжалось до отметки миллиард километров от Солнца. Это где-то между Юпитером и Сатурном. Лепешкообразные корабли прекратили преследование и остановились, ожидая других попыток наступления. Но других попыток не последовало. Большая часть эскадры удрала далеко за орбиту Плутона. Только несколько десятков кораблей остались на черте в миллиард километров. Линкор Жукова был в числе их. Когда компьютер линкора произвел опрос других кораблей, выяснилось, что общие потери составляли сорок семь тысяч семьсот два корабля и более ста тысяч человек. Госпитальные душеуловители были прелополнены. Пришлось отправлять половину матриц сознания по каналам гиперсвязи в другие звездные системы.

Линкор застыл в космосе. На обзорном экране холодно мерцали звезды. Где-то среди них в двадцати тысячах километрах находились корабли охраняющие вход в солнечную систему. Грозные стражи рассредоточились по космосу и стали неразличимыми среди миллионов звезд. Хуже чем сейчас Жуков не чувствовал себя никогда в жизни. Даже когда в пятнадцать лет ему отказала первая любовь он чувствовал несколько лучше. Большинство экранов голографической связи было заполнено серым фоном. Только на трех виднелись чьи-то физиономии и элементы интерьера кабин.

– Жуков! Адмирал! Очнитесь, это я Генри.
– Самый ближний к Федору экран озарился изображением, и на него уставился Уильям Генри.

– А, Ульям, это вы....Где вы были?

– Я должен сознаться в собственной трусости. Я улетел за орбиту Плутона, когда вы организовали сопротивление у Европы.
– Генри виновато потупил взор. На его лице еще виднелись остатки шока и панического страха.

– Я вас не виню, так поступили многие. После некоторой паузы молчания Генри сказал: -Надо что-то делать. Мы оказались перед лицом глобальной опасности. Как вы полагаете, что мы должны предпринять?

– А что делали раньше в подобных случаях?

– Кажется, созывали что-то...

– Вспомнил! Созывали чрезвычайную сессию Всемирного Совета Безопасности.

– Но кого на нее созывать? Нет ни стран, ни наций? Кто и кого будет представлять на этой сессии?

– Я припоминаю последнее постановление ООН об экстремальных ситуациях. Там говорилось что-то о созыве последнего состава Совета Безопасности и восстановлении полномочий последнего генерального секретаря.

– Совершенно точно. Следовательно, мы вынуждены объявить о восстановлении ООН.

– Кто там был последним генсеком?

– Титус Крорнинг.

– Вот-вот, пора подавать объявление интергалактическую сеть.

– Хорошо. Я приступаю.

– Хорошо. У вас это отлично получается...- грустно сказал Федор и отключил все каналы связи, предавшись одиночеству и мрачным мыслям. Он не хотел использовать генератор настроения. Федор считал искусственные эмоции вызванные электронной схемой сродни наркотическому аффекту.

Глава двадцать пятая.

Колеса самолета соприкоснулись с поверхностью взлетно-посадочной полосы сан-франциского аэропорта. Трап еще не был подан, но Декарт уже стоял у двери.

– Куда ты сейчас?

– Не знаю... Обзвоню знакомых. Буду искать.
– Нервно ответил Рик.

– Ты и так дергался в течение всего полета!
– возмутился Таннер.
– Со своими нервами ты ничего не сделаешь. Будешь только бегать впустую. Надо успокоиться и составить план.

– Какой план, мать твою!
– С этими словами Декарт выскочил на только что поданный трап.

Таннер побежал вслед за ним. Сзади не спеша тащилась Блау. Чуть в отдалении их уже ждала машина. Декарт сел на переднее сидение рядом с шофером.

– Ну и куда ты сейчас? – не унимался Хенк.

– В управление!

Джин еле успела заскочить в машину, когда та уже тронулась с места.
– Нельзя ли помедленнее!
– возмутилась она, но Таннер и Декарт игнорировали ее.

– Ну хорошо, в управление, а что дальше? Где план?

– План придумаю на месте! Что ты, в конце концов, ко мне пристал. Не у тебя жена пропала...- раздраженно огрызнулся Рик.

– Я понимаю твое состояние. Но ты подумал о том, что Рейчел могла пропасть не из-за твоего расследования?

Морда Рика налилась краской. Он стал похож на разъяренного быка.

– Ты на что это, свинья, намекаешь?

– Только без ругательств пожалуйста....- Таннер отстранился от кулака Декарта, который чуть было не встретился с его носом.
– Я всего лишь хотел показать, что в таком перевозбужденном состоянии ты не будешь учитывать многие факторы.

– В следующий раз выбирай более безобидные примеры.
– Сказал Декарт и замолчал. Он молчал весь путь оставшийся до управления. Таннер оставил свои попытки успокоить Декарта и, насупившись, уставился в окно.