Сотник

До реорганизации движения самой колонны и, особенно стоянок его не допустили. Но парень не отчаивался. Благо, что боевое охранение – самое важное в предстоящем мероприятии. Хотя, как с этими баранами воевать – не представлял. Все по старине да по обычаю норовят сделать. И аргументы им не указ. Даже самые здравые.

Единственное, что он сумел выторговать, так это размещение своей сотни в голове колонны. Она ведь самая боеспособная, а потому, в случае боевого контакта имеет больше шансов дать остальным приготовится к бою. Хотя, конечно, убеждал Андрей остальных командиров другими аргументами. Ссылаясь да более высокий статус его сотни, «упакованной» в добрые доспехи. Круче нее по рангу было только сопровождение Шереметьева, но тот вперед не лез.

Так и двигались…

– Чу! – тихо шепнул казак передового дозора, останавливая своего товарища. – Слышь? – махнул он рукой.

Тот прислушался.

Хлюпанье какое-то. Множественное. Приближалось.

Они немного подождали.

И тут из-за перелеска показались татары, идущие вдоль берега реки. Намедни прошел дождь и еще стояли лужи. Вот по ним кони и прошлись, хлюпая копытами.

Казаки тут же развернулись и дали ходу, потому что татары вынырнули буквально в полусотне метров перед ними. Те припустили следом. Ведь казаки в те годы не считали серьезной боевой силой. Скорее разбойниками на полулегальном положении. Особенно это было актуально в степи, для которой безлошадные в основной своей массе и очень плохо вооруженные казаки не представляли значимой угрозы.

Необученность казаков сигнальной системе с флажками ухудшило эффект от боевого охранения. Однако не критично.

– Сотня! К бою! – рявкнул Андрей.

И все пришли в движение.

Тише же сотник бросил одному из вестовых:

– Скачи к Шереметьеву. Скажи, что дозор обнаружил неприятеля. Постараюсь его задержать.

Тот повторил слова и умчался исполнять приказ.

Сотня уже развернулась в боевой порядок, оставив за спиной в покое своих кошевых с обозом и заводными конями. А остальное войско только начало шевелиться.

Стрельцы, что ехали на меренках, начали спешиваться и готовиться к бою. Кто-то изготавливал к бою пищали. Кто-то разжигал огонь для фитилей. Кто-то отводил коней. И так далее.

Помещики же, спешно избавлялись от всего лишнего, что было навешено на их конях. Чтобы те были пригодны к бою. Утомленные и немало изнуренные они мало годились для сражения. Во всяком случае вот так – в лоб, в моменте, при внезапном нападении.

Достаточно бодро и адекватно отреагировали казаки. Во всяком случае те, что находились в дозорах да заставах. Они свои пожитки остальным сдавали перед выходом на дело. Посему смогли сразу включиться и начать, во главе с Дмитрием Вишневецким подтягиваться к сотне Андрея.

Из-за перелеска на рысях влетел передовой дозор и застава. Причем лошади дозора были взмылены. Явно неслись галопом и не сто метров.

– Что там? – крикнул Андрей.

– Татары. Ратные.

– Сколько?

– Да поди разбери!

– Войско великое?

– Да нет, вроде …

– Проклятье! – рявкнул Андрей, раздраженный таким «емким» докладом. – Стройся! – добавил он, подняв и наклонив копье так, чтобы оно указывало линию построения.

Первый десяток тут же начал занимать указанную сотником позицию. Второй, чуть погодя, строился за его спиной в параллельную линию. Третий – так же.

Минуты две или три прошло, прежде чем сотня полностью выстроилась так, как надо. И изготовилась к атаке. Причем стоя так, чтобы из-за перелеска ее было не видно. Дабы не спугнуть и воспользоваться преимуществом.

– Покрутитесь, – крикнул Андрей казакам. – Близко не подходите. Просто мелькните в два-три десятка перед их носом и уходите.

Вишневецкий кивнул казакам. И Ермак повел отряд, которым командовал вперед.

Андрей отпустил и Ермака, и его людей к своим. Не стал неволить. Посему он там малой шайкой и командовал, имея определенный авторитет.

Они выскочили вперед.

Покрутились прямо в пролеске. И минуты две спустя дали демонстративного деру. А там, из-за леса послышался нарастающий топот копыт.

Андрей закрыл глаза, пытаясь унять свой страх.

А он был и нешуточный. Несмотря на в принципе смелую натуру боевые столкновения были полны случайностей. И пугали. Да и вообще – не привык он еще к боям.

Наконец, он открыл глаза.

И очень вовремя.

В пролесок влетели на рысях первые татары. Действительно – не пастухи-ловцы. Это были обычные конные воины степей. Влетели и по инерции продолжили двигаться, хотя уже явно завертели головой, заметив и все войско в целом, и сотню, выстроенную для атаки.

– Рысью! Вперед! – рявкнул Андрей. Дистанция была небольшая, поэтому рысь годилась в самый раз для начала разгона.

Крикнул, да пришпорил своего коня, чтобы не отставать.

Опустил забрало. Перехватил копье удобнее.

Он двигался с правого фланга первой десятки. И за ним находилось его отделение управления, выполнявшее заодно функцию телохранителей. Дабы, в случае чего, вырваться.

– Копья готовь! – крикнул сотник, когда до врага оставалось шагов тридцать.

Эта команда подразумевала одновременно с тем переход в галоп. Что первая десятка и сделала.

Вторая пошла в атаку с некоторой задержкой. Так, чтобы первые оторвались хотя бы корпусов на десять. Третья поступила также. Что порождало своеобразные волны, оставляющие некий простор для маневра.

Татары отреагировали по-разному.

Большинство развернуло своих коней на атакующих, и пошли на сближение. Часть попыталась уйти, столкнувшись с наседающими из пролеска своими же. Другая часть, отклонилась в сторону, дабы пройти мимом русского войска. Но за ними тут же увязались казаки.

Секунда.

Вторая.

Третья.

И удар.

Сам Андрей целил своим копьем бесхитростно – в щит всадника. Тот им прикрывался на что-то надеясь.

Плетеный щит – это ветки лозы, сплетенные в этакое плоское блюдо приличного диаметра, обтянутое сыромятной кожей с последующей сушкой. От сабли защищали такие щиты добро, как и от стрел. И даже от ударов легких копий. А вот таранный удар по сути дела пикой не держали. Тем более, что ломовые копья, как их Андрей называл, имели небольшие граненые наконечники. Считай – этакие игольчатые штыки. Так что щит они пробивали словно мягкое, теплое масло. Как и расположенного за ней всадника в кольчуге. А тонкостенное клееное древко лопалось на изгибе, ломаясь.

Прекрасное оружие первого удара! Оно позволяло «минуснуть» неприятеля с изрядной гарантией, резко повысив свои шансы на успех.

Как говорится – раз и на матрац.

Нанеся удар копьем, Андрей отбросил его обломок и, выхватив саблю, начал орудовать ей, продвигаясь вперед. Это было важным моментом. Так как противник располагался рассеянно, сквозь его формацию можно было с боем проходить вперед довольно уверенно. Давая возможность второй волне также ударить в копья.

Саблю, впрочем, выхватили далеко не все. Большинство к неудовольствию Андрея, потянулись к клевцам. И начали орудовать ими.