Сотрудник агентства "Континенталь"

– Кто-нибудь это видел?

– Все говорят, что не видели.

– Как это произошло?

– Марк стоял в передней комнате. А тут были мы с Чиком и еще пятеро или шестеро. Марк возвращался сюда. Только к двери подошел – хлоп!

Барделл погрозил кулаком открытому окну.

Я подошел к окну и выглянул. Между домом и обрывистым краем каньона Тирабузон тянулась полутораметровая полоска каменистой земли. За каменный выступ на краю обрыва была захлестнута крученая веревка.

Я показал на нее. Барделл яростно выругался.

– Если в я ее заметил, он бы от нас не ушёл. Не подумали, что кто-то может там спуститься, и не посмотрели как следует. Бегали туда и сюда вдоль каньона, все между домами смотрели.

Мы вышли наружу, я лег на живот и заглянул в каньон. Веревка, привязанная к выступу, спускалась в каньон и исчезала в кустах и деревьях, росших на уступе стены. На этом уступе человек легко мог укрыться и незаметно уйти.

– Что ты думаешь? – спросил я Милк-Ривера.

– Смылся.

Я встал, вытянул веревку и дал Милк-Риверу.

– Ничего не скажу. Может быть чья угодно.

– А на земле что-нибудь видишь? Он помотал головой.

– Иди в каньон и посмотри, нет ли следов. А я поеду на ранчо X. А. Р. Если ничего не обнаружишь, поезжай за мной. Я вернулся в дом, чтобы продолжить расспросы. Из семи человек, находившихся в «Бордер-паласе» во время убийства, троим, кажется, можно было верить. Показания этих троих в точности совпадали со словами Барделла.

– Вы сказали, что собираетесь к Пири? – спросил Барделл.

– Да.

– Чик, давай лошадей! Мы поедем с заместителем шерифа, и вы, остальные, кто хочет. Лишние револьверы ему пригодятся.

– Ничего подобного! – Я остановил Чика. – Еду один. Ополчения – не моя система.

Барделл насупился, но потом кивнул.

– Вам решать, – сказал он. – Я бы хотел поехать с вами, но, раз вы решили сыграть по-другому, буду надеяться, что вы правы.

Когда я пришел на конюшню, Милк-Ривер уже седлал лошадей, и мы выехали из города вместе.

Проехав километр, мы разделились. Он свернул налево, на тропу, которая вела в каньон, и крикнул через плечо:

– Если закончишь там раньше, чем думал, можешь встретить меня: езжай по лощине, где стоит ранчо, в сторону каньона.

Я свернул в лощину; длинноногий, с длинным телом конь, которого мне продал Милк-Ривер, бежал легко и быстро. Солнце стояло еще высоко, и поездку нельзя было назвать приятной. Зной волнами катился по дну лощины, свет резал глаза, пыль забивала горло.

На повороте из этой лощины в более широкую, где стояло ранчо, меня поджидал Пири.

Он ничего не сказал, не шевельнул рукой. Сидел на лошади и ждал, когда я подъеду. На бедрах у него висели два револьвера калибра 11,43 мм.

Я подъехал и протянул ему лассо, которое вытянул из каньона за домом Барделла. При этом я заметил, что у него на седле веревки нет.

– Знакома тебе эта вещь? – спросил я. Он посмотрел на веревку:

– Похожа на такие, которыми у нас арканят бычков.

– Тебя не проведешь, а? – буркнул я. – Вот эту именно когда-нибудь видел?

Минуту-другую он обдумывал ответ.

– Вообще, эту самую вот веревку я сегодня потерял где-то между городом и ранчо.

– Знаешь, где я ее нашел?

– Какая разница? – Он протянул за ней руку. – Главное, ты ее нашел.

– Может быть большая разница, – сказал я, убирая от него веревку. – Я нашел ее на стене каньона за домом Барделла, и ты мог спуститься по ней, когда ухлопал Нисбета.

Он опустил руки к револьверам. Я повернулся, показывая, что пистолеты в карманах у меня уже наготове.

– Не делай ничего такого, о чем ты пожалеешь, – посоветовал я.

– Завалить мне его? – раздался у меня за спиной голос ирландца Данна. – Или маленько подождем?

Я обернулся и увидел, что он стоит за большим камнем, целясь в меня из винтовки. Из-за других камней высовывались другие головы и разнообразные стволы.

Я вынул руку из кармана и положил на луку седла.

Пири обратился – минуя меня – к своим работникам:

– Он говорит, Нисбета застрелили.

– Подумай, какое безобразие, – огорчился Бак Смолл. – Ну, не ранили хоть?

– Убили, – пояснил я.

– Кто же это мог такое сделать? – заинтересовался Данн.

– Не Дед Мороз, – ответил я.

– Хотел еще что-нибудь сказать? – спросил Пири.

– А этого мало?

– Ага. Слушай, на твоем месте я бы сейчас прямо ехал восвояси.

– Ты, значит, не хочешь со мной ехать?

– Совсем не хочу. Думаешь забрать меня – попробуй. Я пробовать не собирался, о чем ему и сказал.

– Тогда тебя тут ничто не задерживает, – сообщил он.

Я улыбнулся ему и его товарищам, повернул своего гнедого и двинулся в обратном направлении. Через несколько километров я повернул на юг, нашел нижний конец лощины, в которой располагалось ранчо X. А. Р., по ней добрался до каньона Тирабузон и поехал по каньону вверх, к тому месту, где была привязана веревка.

Каньон заслуживал своего названия – изрытая, каменистая, заросшая деревьями и кустами, извилистая сточная канава Аризоны.

Проехав немного, я увидел Милк-Ривера, который шел мне навстречу и вел лошадь. Он покачал головой:

– Ни черта! Я следы разбираю не хуже других людей, но тут сплошные камни.

Я спешился. Мы сели под деревом и закурили.

– Как ты съездил? – полюбопытствовал он.

– Так себе. Хозяином веревки оказался Пири, но ехать со мной не пожелал. Если он нам понадобится, мы знаем, где его искать, поэтому я не настаивал. Могла бы получиться неловкость.

Милк-Ривер скосил на меня голубой глаз.

– Может прийти в голову, что ты стравливаешь ребят X. А. Р.'а с барделловской артелью, чтобы они перегрызли друг дружку, а самому тебе не пришлось потеть и сильно участвовать в игре.

– Возможно, ты и прав. По-твоему, это глупая идея?

– Не знаю. Нет, наверно, если этот номер у тебя пройдет и если ты уверен, что хватит сил натянуть вожжи, когда понадобится.

* * *

Смеркалось, когда мы с Милк-Ривером въехали на кривую улицу Штопора. В «Каньон-хаусе» обедать уже было поздно, поэтому мы слезли с лошадей перед лачугой Воша.