Сотрудник агентства "Континенталь"

Это вряд ли могло помочь. Я попытался вспомнить несколько слов из тех, что сходили у нас в экспедиционном корпусе за французские.

«Que desirez-vous» [17] вызвало радостную улыбку на толстом синеглазом лице.

Я уловил: «Nous allons aux Etats-Unis» [18] , а дальше он затрещал так, что вникнуть не было никакой возможности.

Интересно. Игнасио не сказал гостям, что они уже в Соединенных Штатах. По-видимому, с ними легче было управляться, пока они думали, что находятся в Мексике.

17

Чего вы хотите? (фр.)

18

Мы едем в Соединенные Штаты (фр.).

– Montrez-moi votre passeport [19] .

Синий глаз залопотал протестующе. Ясно: им сказали, что паспорта не потребуются. Потому они и платили за переход через границу, что им было отказано в паспортах.

– Quand etes-vous veni ici? [20]

Hier означало «вчера» – вне зависимости от того, чем это слово сопровождалось. Выходит, Большой Игнасио перевез их через границу, засунул в подвал и прямиком отправился в Штопор.

19

Предъявите паспорт (фр.).

20

Когда вы сюда прибыли? (фр.)

Мы снова заперли иммигрантов в подвале, присовокупив к ним мексиканца и Жука Рейни. Рейни ревел белугой, когда я отнимал у него кокаин и шприц.

– Огляди потихоньку местность, – сказал я Милк-Риверу, – а я пока что усажу твоего покойника.

К возвращению Милк-Ривера мертвый мексиканец устроился у меня удобно: развалясь на стуле недалеко от фасадной двери главного здания, спиной к стене, в надвинутом на глаза сомбреро.

– Вдалеке кто-то пыль поднимает, – доложил Милк-Ривер.

– Не удивлюсь, если до темноты у нас появится общество. Темнота, и густая, держалась уже час, когда они прибыли. Мы успели поесть, отдохнуть и были готовы к встрече.

В доме горел свет. Там сидел Милк-Ривер и тренькал на мандолине. Свет из открытой двери неясно очерчивал мертвого мексиканца – статую спящего. Позади него, за углом, вплотную к стене лежал я, высунув только голову.

Мы услышали гостей задолго до того, как смогли их разглядеть. Две лошади, топоча за десятерых, приближались резвой рысью.

Игнасио с такой силой осадил свою, что она поднялась на дыбы, и не успели опуститься на землю ее передние копыта, как мексиканец, соскочив с седла, уже занес ногу над порогом. Второй всадник не отставал от него.

Бородатый Игнасио увидел мертвеца. Он кинулся к нему, взмахнул хлыстом и гаркнул:

– Arriba, piojo! [21] Мандолина в доме смолкла. Я вскочил.

Бородатый удивленно раскрыл рот.

Его хлыст задел пуговицу покойника, зацепился, и петля на рукояти задержала запястье. К поясу потянулась другая рука.

21

Вставай, мерзавец! (ucn.)

Я уже час держал револьвер. Я был близок. Я мог не торопясь выбрать цель. Когда рука мексиканца дотронулась до револьвера, я прострелил ему и руку и бедро.

Пока он падал, я увидел, как Милк-Ривер ударил второго револьверным стволом по затылку.

– А мы вроде неплохо сработались, – сказал мой загорелый помощник, нагнувшись, чтобы подобрать неприятельское оружие.

Громогласные проклятия бородатого затрудняли нашу беседу.

– Которого ты оглушил, я суну в погреб, – сказал я. – Следи за Игнасио – вернусь, мы его перевяжем.

Оглушенный очнулся только тогда, когда я проволок его полдороги до подвала. Остальную часть дороги я подгонял его револьвером, потом пинком отправил внутрь, пинками отогнал остальных арестантов от двери, закрыл ее и запер перекладиной.

Когда я вернулся, бородатый перестал шуметь.

– За тобой кто-нибудь едет? – спросил я, опустившись возле него на колени, и перочинным ножом принялся разрезать на нем штанину.

Вместо ответа я услышал разные сведения о себе, о моих родителях и моих повадках. Все оказались неверными, зато колоритными.

– Язык ему, что ли, к ноге примотать? – предложил Милк-Ривер.

– Пускай покричит!

Я снова обратился к бородатому:

– На твоем месте я бы ответил на этот вопрос. Если наездники X. А. Р.'а прискачут за тобой сюда и застанут нас врасплох, руку даю, что тебя линчуют.

Он об этом не подумал.

– Si, si... Пири и его люди. Они sequir – mucha rapidez! [22]

– Кроме тебя и этого второго, у вас кто-нибудь остался?

– Нет! Ningiin! [23]

22

Да, да... гонятся – очень быстро.

23

Никого!

– Милк-Ривер, попробуй разведи перед домом костер побольше, а я тут кровь остановлю этому гусю.

Парень посмотрел на меня разочарованно:

– Что же, мы им и засады никакой не сделаем?

– Нет, если не возникнет необходимость.

Пока я накладывал мексиканцу жгуты, Милк-Ривер развел исполинский костер, который освещал и дома, и почти вей впадину вокруг них. Я собирался отправить Игнасио с Милк-Ривером в дом – на случай, если не смогу сговориться с Пири. Но не успел. Едва я начал объяснять мой план Милк-Риверу, как из темноты донесся бас Пири:

– Руки вверх, эй, вы!

– Спокойно! – предостерег я Милк-Ривера и встал. Но рук не поднял.

– Представление окончено, – крикнул я в темноту. – Подъезжайте.

Прошло десять минут. На свету появился Пири. Его квадратное лицо было угрюмо и покрыто разводами грязи. Лошадь – вся в бурой пене. В обеих руках он держал револьверы.

За ним следовал Данн – такой же грязный и угрюмый, и тоже с оружием наготове.

За Данном никто не выехал. Значит, остальные рассредоточились вокруг нас в темноте.

Пири нагнулся над головой лошади, чтобы рассмотреть Большого Игнасио, который замер на земле, затаил дух.

– Мертвый?

– Нет... ранен в руку и в ногу. Кое-кто из его друзей у меня под замком, в доме.

При свете костра бешено сверкнули белки его глаз.

– Других можешь оставить себе, – грубым голосом сказал он. – Нам хватит этого.

Я понял его правильно.

– Все у меня остаются.

– Я тебе ни на грош не верю, – прорычал мне сверху Пири. – Я позабочусь сам, чтобы налеты Игнасио кончились раз и навсегда. Я с ним разберусь.