Сотворение брони
Шрифт:
– Странно, я ратую за мастера-воспитателя, ты пошел против меня - и у меня же просишь защиты,… Как тебе пришла в голову эта мысль: сталевар-мастер?
– На совещании стахановцев в Москве… Там… Я понял, что сталевар еще не хозяин печи. Начинаю плавку, мастер колдует надо мной, шихту подсчитывает, будто без него не в состоянии управиться. Сварил металл, доводка пошла - не смей без мастера. Выходит, не сталевар я - мальчишка при печке. Плавку варю, а выпускать разрешено только ему… За качество не я - он отвечает. Какой же я хозяин, если командуют мною: начальник цеха, два заместителя, сменный инженер, обер-мастер,
Энергично распрямил пальцы и руки, будто отбросил от себя все лишнее.
– Года три назад, когда осваивали большегрузные печи, может, так и надо было. Но мы же выросли! В одном нашем цехе восемь молодых грамотных сталеваров. И заправочная машина появилась, и об автоматике поговаривают. Все -г вперед, а организация труда топ-топ на месте.
Серго встал, начал ходить по комнате. Из того, что он говорил, Алексей уловил обрывки: «Сталеварский Гегель… Намудрил…» Потом Серго бросил громко через стол:
– Пойми психологию людей - никто не хочет быть сокращенным. Да не столько в этом загвоздка. Скажи, кто сегодня без. мастера может выпустить плавку легированной стали? Фамилии назови. Загибай, загибай пальцы!
Алексей растерялся:
– Аврутин. Ну, я. Ну…
– Забуксовал. Получается - из стариков один да из молодых один, а в цехе около сорока сталеваров! А организация? Сменный мастер руководит четырьмя печами, регулирует выпуск плавок. Кто за него сделает, если металл поспеет на двух-трех печах одновременно?
– Сменный инженер.
Не сумел больше Алексей усидеть, поднялся.
– Честное слово, будет сталевар-мастер - качество не пострадает и металла больше дадим. Научится сталевар всему, полноправный хозяин у печи будет, а не пешка.
Любопытство и одобрение смешались в глазах Серго с сожалением.
– Не говори за всех. Половина сталеваров умела бы вести тепловой режим, как ты, - я тотчас приказ бы подписал: внедрить метод Горнова. Но ты же знаешь…
– Сегодня, может быть, и рано, - вздохнул Алексей.
– А через год-два?
– Дорогой мой Алеша, то, что ты предлагаешь, - это, пожалуй, полное слияние труда умственного и физического. При коммунизме будет такое.
– Через сто лет?
– Зачем так много - куда быстрее сбудется, если война не заставит другим делом заниматься.
Алексей потупился:
– Впустую, значит…
– Не переживай. Смелый человек всегда немножко фантазер. Скажу тебе по секрету: твоя мечта мне нравится. Сталевар-мастер! По образованию это будет техник или инженер. Представляешь себе, Алеша, инженер у печи!
– И, смакуя каждый слог, произнес: - Пре-вос-ход-ная мечта!
– Но тут же унял свой восторг: - И все-таки это проблема будущего. Сейчас тебя и меня должно беспокоить другое. В вашем цехе какой средний съем стали?
– Четыре тонны с небольшим.
– А у тебя?
– Бывает семь с половиной, бывает иногда десять.
– Видишь, в два раза больше, чем по цеху. У Макара Мазая в Мариуполе чуть повыше твоего. Я расчет сделал, хочешь посмотреть?
Не успел Алексей ответить, как Серго, положив руку на его плечо, повел в домашний кабинет, к письменному столу, вынул из ящика блокнот:
– Садись. Смотри,
что получается.Производительность всех мартеновских цехов, начиная от гигантов, кончая карликовыми с допотопными печами, была внесена на страницы блокнота. Редкий цех давал съе-мы выше пяти тонн с квадратного метра пода печи, большинство - четыре, а то и три. Средний съем по стране составлял около четырех тонн.
Серго нагнулся над блокнотом, обвел красным карандашом отдельно выведенную цифру.
– Это средний съем у немцев - к шести приближается, А нам надо обогнать, непременно обогнать фашистскую Германию, не то…
Подчеркнул тремя жирными линиями цифру «шесть», а ниже написал еще одну шестерку с четырьмя нулями.
– Совещался я на днях с учеными-металлургами, сказал им: «В сутки нам нужно не сорок-пять тысяч тонн, как сегодня, а шестьдесят тысяч». Они мне ответили: «Через два-три года». А ты как думаешь?
Перелистнул блокнот.
– Возьмем твой цех, прикинем, сколько вы можете выплавлять в сутки на двенадцати печах, скажем, в январе - феврале предстоящего года. Реально, без дутых слов, исходя из того, что вы уже выплавляли.
Выяснилось, что рабочие уже прикидывали, обдумывали и пришли к мысли, что в первом квартале тридцать седьмого года цех может дать по четыре тысячи двести тонн стали в сутки, а ко второй половине года подняться и до пяти тысяч.
– Значит, выйдет!
– Серго стиснул плечо Алексея.
– Вполне выйдет по стране шестьдесят тысяч!
Алексей чувствовал: в разговоре с ним Серго взвешивал весь государственный план. Вероятно, не с одним из мартеновцев советовался, не сразу появилась эта уверенность. Было любопытно и приятно наблюдать, как Серго открыто, искренне радуется тому, что его мысль совпала с мыслью рабочего.
И тут Алексей увидел под настольным стеклом написанные рукой наркома фразы. Они построились столбиком:
«…связь с массой.
Жить в гуще.
Знать настроения.
Знать все.
Понимать массу.
Уметь подойти.
Завоевать ее абсолютное доверие».
Алексей не знал, чьи это слова, но спрашивать неудобно было. Чувствовал только: в этих словах - весь Серго!
Нарком стал что-то разыскивать в книжном шкафу, стоявшем позади стола. Пока он рылся в книгах, Алексей осмотрел кабинет. Просторный, С полками томов Ленина и Маркса возле рабочего стола. С портретами на стенах. Справа - с мудрым прищуром Ленин. Близко к нему - Киров поглядывает дружески. А Сталин - один на противоположной стене. Во весь рост. Идет из заснеженной глубины в шапке-ушанке, то ли в шубе, то ли в длинном пальто. Хотелось подойти рассмотреть, увеличенная ли фотография в продолговатой раме или живопись, но тут Серго отвернулся от шкафа:
– Мы создали в Ленинграде Броневое бюро. Ижора уже катает противоснарядные броневые листы для танков.
– А когда мы с места стронемся, товарищ нарком? У нас на Магнитке пока одни разговоры, и даже не около…
– У вас проблема сложнее - на малых печах и вы бы сумели. Но посмотреть, как на «кислых» мартенах варят эту сталь, тебе не вредно.
– Поработать бы, а не смотреть!
– Что ж, попрошу поставить подручным к хорошему сталевару. Не обидишься? Сколько у тебя осталось отпускных дней?