Совершенные. Эхо Равилона

Но это воспоминание словно исчезло из ее головы. Как и листы, которые она изучала. Ведь после того вечера Аманда забыла о своем интересе! Носилась по всей Империи, ловила деструктов, выполняла поручения императора, готовила новых инквизиторов… Почти не спала, много тренировалась. И считала, что живет правильной жизнью. Чудовищный фантом, склоняющийся к ней в поцелуе, растворился, став незначительной мелочью. Но это было совсем не так!

Ее заставили так думать. Заставили забыть прочитанное на тех листах. Забыть обо всем! Что она тогда прочитала? Что сумела раскопать? Сколько еще воспоминаний она потеряла, даже не подозревая об этом?

Аманда похолодела.

Такой силой мог обладать лишь один человек.

Но милорд Иваз не мог воздействовать на нее! Она часть Пантеона, Совершенная! Это невозможно и более того – преступно! Это означает, что все принципы Святой Инквизиции, все ее постулаты – ложь. Что слишком многое из того, во что Аманда годами верила, – вранье.

Потому что доклад ученого, имя которого Аманда так и не вспомнила, не был антинаучным и еретическим. Живая антиматерия, та, которая рождается и существует в теле разрушителя, действительно обладает удивительными свойствами. В этом Аманда уже не сомневалась.

Глава 24. За верных друзей!

Глава 24. За верных друзей!

Прежде чем подняться в комнату ее святейшества, я решила навестить другого человека. К моему удивлению, жилище Ирмы оказалось чуланом, я подняла брови, и Август мотнул головой, мол, «не спрашивай». Он остался за дверью, я же вошла в пыльный сумрак.

Впрочем, внутри захламленной комнаты было даже уютно. Провидица сидела на стопке древних фолиантов и смеялась.

Когда я обогнула стену из мешков и хлама, то увидели причину веселья.

– О, Рубеж! Смотри, кто вернулся ко мне!

Опиум у ног девушки с довольным видом точил любимое яблоко. Да и сама Ирма выглядела неплохо. Хотя в выборе одежды провидица оказалась верна себе – темный и пыльный балахон, черная вуаль больше не скрывала ее лицо, которое выглядело даже румяным. Да и взгляд казался почти ясным. Ирма узнала меня и крысеныша, это внушало надежду на то, что ее разум хоть иногда, но возвращается в тело.

– Я рада увидеть старого друга, – пропела она с нежностью, подсовывая Опиуму новый кусочек. – Жаль, что скоро он вновь покинет меня. Жаль, что завтра мы уже не увидимся, только вчера. Хотя мое сегодня не завтра ли для той, что будет кормить Опиума яблоком вчера?

Ирма вопросительно посмотрела на меня, и я несколько растеряно кивнула, запутавшись в непонятных умозаключениях девушки.

– Эм… наверное.

– Завтра или вчера не имеют значения. Все зависит лишь от того, как посмотреть. Верно, Рубеж? – Ирма покивала своим мыслям. И тут же словно забыла о них. – Чудовище ко мне не приходит. Я его огорчаю.

– Чудовище? Ты говоришь об Августе?

– Я его вижу. Он хочет изменить меня. Сделать прозрачной. Сделать прежней. Искры кружат вокруг и жалят, жалят… Чудовище злится. Не понимает. Но это нельзя починить, – она коснулась головы и нахмурилась. Потом переместила ладонь на грудь. – Это можно. – И снова на лоб: – Это нельзя. Не в его власти. Я ведь безумная, ты знаешь?

– Замечала, – присела я на край обнаруженного во хламе стула. Опиум радостно повертелся вокруг моей туфли и умчался куда-то в глубину книжных развалин.

– Но это совсем не страшно. – Ирма одарила меня совершенно сумасшедшей улыбкой. – Мне нравится мой мир, Рубеж. Скажи ему, что не надо меня чинить.

– А он чинит?

– Ты разве не видишь? – Она широко распахнула глаза. Подняла руку и потрогала что-то невидимое около своего носа. – Сияние. Оно везде, оно там, где он. Искры проникают. Жалят в груди. В руках. В крови. Они живые. Они изменяют каждого. Сияние манит, манит! Так хочется упасть, сгореть в нем! Но меня не собрать! Скажи ему. Пусть уберет сияние!

Она взмахнула руками, словно пытаясь отогнать невидимый свет.

Я нахмурилась, размышляя. Август сказал, что деструкты приходят во дворец сами, словно что-то зовет их. Сияние, как назвала это Ирма. Вероятно, в своем безумии она видит больше, чем я. И живые искры, которые проникают в ее тело и жалят… Интересно. И если я поняла правильно…

– Тебя нельзя починить, потому что ты сошла с ума разумом, так? А остальных, значит, можно? Кого именно?

– Сломанных. Разбитых. Порченных.

– Разорванных, – произнесла я. – Деструктов?

– Измененных.

Измененных?

Я замерла. Кого можно назвать измененными, помимо несчастных отверженных с разорванными линиями духа?

Ответ пришел мгновенно, но я похолодела, поняв. Совершенные – тоже измененные. Их Дух и линии силы тоже меняются в результате ритуала. Неужели Август способен как-то повлиять даже на Пантеон? Я привыкла, что Совершенные – неприкасаемы, они почти боги, но что, если Август сильнее? Тогда вся история с убийством разрушителей и вовсе предстает в ином свете!

– А это сияние, о котором ты говоришь, его видят все деструкты?

Ирма уверенно кивнула.

– Все чувствуют. Все знают. Все ищут его. Он – свет. И он – тьма. Если захочет.

Я помрачнела. Если так, то, Августу не скрыться. Чем бы ни было это самое сияние, оно стало указательным перстом, направленным на разрушителя. Куда бы он ни пошел, этот перст потянется следом.

Значит, убегать и прятаться не имеет смысла.

Я хотела еще уточнить насчет света и тьмы, но Ирма рассмеялась, кажется, уже забыв, о чем только что говорила.

– Я надену на свадьбу венок из моих любимых роз! Вот смотри, правда, красивый?

Она выдернула из-за мешка жухлые сухие цветы.

– Мм, не слишком подходящее украшение для свадьбы, – покачала я головой. – Но в твоем стиле. А кто выходит замуж?

– Моя лучшая подруга! – с гордостью произнесла девушка. – После тебя, конечно. Ее зовут Бриггита и когда-то она тоже была провидицей. Но потом кое-что случилось, ее Дар забрали. Но она не жалеет. У нее чудесный муж и красивый дом, вокруг цветут розы! И такие милые детишки, целых четверо! Они очень меня любят, зовут тетей Ирмой, представляешь?

– Бригитта из Аннонквирхе? Она вышла замуж? И за кого же? – окончательно запуталась я. Последний раз я видела толстушку в казематах дворца. А потом что же? Она успела обзавестись мужем и даже родить четверых отпрысков? Ну нет. Это даже Бригитте не под силу за столь короткий период!

– Ах. Нет, – широко распахнулись глаза Ирмы. – Они еще не полюбили друг друга. Я снова все перепутала! Это еще не случилось! Снова эта ужасная путаница во времени!

– Так кто муж-то?

Но Ирма уже куда-то уплыла в своих видениях. Но эти, видимо, были хорошими, потому что девушка улыбалась.