Совершенные. Эхо Равилона

Скверна внутри дворца усилилась, словно получив нечто недостающее. Обжигающее зарево теперь сияло ровным золотым светом, притягивая словно пламя свечи – мотыльков.

И великий кардинал знал, что это значит. Пожалуй, он один это знал. Даже император Константин не ведал истины, ведь Святая Инквизиция сделала все, чтобы тайна никогда не вышла наружу. Дело правителя – решать государственные задачи и не лезть в вопросы Инквизиции. Многие годы это работало. Один раз, много лет назад Константин заинтересовался вопросами деструктов и скверны, даже издал указ о создании новой коллегии в Ассамблее ученых, призванной вплотную заняться этими вопросами и найти лекарство от Разрыва силовых Линий. Иваз помнил, как это начинание воодушевило ученых. Правитель обещал полную поддержку, обеспечение, всевозможные гранты тем, кто сумеет найти решения и ответы на вопрос: чем именно является скверна и как победить деструктизм.

Сам Альберт Хакал возглавил исследовательскую группу, говорили о скором прорыве.

Иваз прикрыл глаза.

Он не мог допустить этого прорыва. Однако не мог и действовать открыто. Запрещать исследования скверны было бы слишком странно.

Пришлось принять иные меры. Пришлось действовать радикально.

Константин сам виноват, ему не стоило лезть в дела Инквизиции.

То нападение назвали Снежным бунтом. Погибли люди. И почти погиб наследный принц Юстис. Дворец сравняли с землей. Гранты и дотации прекратились. Обезумевшему от горя императору стало не до изучения скверны, теперь все его силы уходили на поддержание жизни Юстиса.

Кардинал открыл глаза, и взгляд его стал жестким. Дух и тело все еще рвались в сторону золотого свечения, пламенеющего на холме Неварбурга, но железная воля отсекла эти желания. Золотой нейробраслет полностью заблокировал эмоции и чувства, даже те немногие, что еще оставались у главы Инквизиции.

Тайна скверны не будет разгадана.

Тайна, которая открывается лишь главе Инквизиции и которую они уносят с собой в могилу. Неважно, сколько жертв понадобится, дабы сохранить секрет, способный не просто перевернуть Империю, но и уничтожить Пантеон и всю Святую Инквизицию. Он пойдет на любые жертвы.

Иваз откинул черную мантию с алым узором пламенеющего меча. Хорошо, что Аманда Вэйлинг погибла в стенах дворца. Многие прочили ей место будущего кардинала, но сам Иваз знал, что никогда не сделает Аманду своим преемником. Несмотря на силу и способности этой женщины, она была слишком… человечной. Подобное качество мешает в принятии решений. Аманда не сумела бы выдержать груз главной тайны Инквизиции, он раздавил бы ее. Да и Константин слишком к ней привязался. Да что там! Хоть император и пытался скрыть чувства к Аманде, они были очевидны наблюдательному кардиналу.

Сам Иваз давно присматривался к иным кандидатам, а отстранение Аманды было делом решенным. Так что ее смерть оказалась своевременной. Погибла как героиня, что может быть лучше для инквизитора? Возможно, после он даже распорядится поставить ей памятник и причислить к лику благих праведников.

Но прежде надо уничтожить разрушителя и скверну.

Хватить медлить.

Кто мог подумать, что на этот раз скверна придет в теле столь живучего человека! И везучего, надо признать. Впрочем, в этом деле с самого начала все пошло не так! Будь Иваз хоть капельку суеверным, он решил бы, что в судьбу Августа Рея Эттвуда вмешалось провидение, а будь верующим – посмотрел бы в сторону самого Истинодуха.

Но милорд Фамон уже давно верил лишь в силу собственного ума и предусмотрительности. И прокол с разрушителем будет ликвидирован, как и остальные до него. Все зашло слишком далеко и слишком много людей стали нежеланными свидетелями.

А Константин стал помехой, пора это признать и возвести на трон нового правителя. Будет лучше, если старый император тоже погибнет, сражаясь со скверной. Что ж, красивая и достойная смерть.

Иваз кивнул своим мыслям. Лицо, словно высеченное из камня, осталось недвижимым, когда от тела мужчины медленно отделилась белесая сущность. Демонический консорт кардинала не имел ничего общего с человеческим обликом. Вытянутая и ломаная фигура, из горба на спине расходится пучок щупалец, оскаленная морда с выпирающей челюстью и акульими зубами, вывернутые нижние конечности и две пары верхних. Раздутая грудная клетка и дыра там, где у людей должно быть сердце. Иваз посмотрел в четыре глаза сущности, покрытые сморщенной пленкой. Те открылись, показав черные точки неподвижных зрачков. Кардинал кивнул, отдавая мысленный приказ, и фантом начал таять, становясь невидимым.

Пора брать власть в свои руки.

Инквизиторы считают, что демонический консорт не может влиять на людей с нейробраслетом.

Что ж, и эти заблуждения кардиналу лишь на руку. Впрочем, обычный практик действительно не способен на то, что подвластно кардиналу. Подавляющее большинство Совершенных проходят ритуал Возвышения лишь раз, укрепляя свой Дух и получая новые возможности тела и разума. Иваз всегда желал большего. Он опускался в ритуальную чашу так часто, что уже сбился со счета. Для каждого Возвышения он лично отбирал донора и жертву, и это всегда был отменный материал.

Если бы кто-то спросил кардинала, не жалеет ли он о чужих жизнях, Иваз не понял бы этого вопроса. Категории добра и зла давно стали для него лишь словами. Кардинал служил Империи и Святой Инквизиции, делая все для их процветания.

***

– Кэсс!

Норингтон успел подхватить тонкое тело девушки прежде, чем она упала. Подхватил, прижал к себе. Бледные щеки Кассандры казались ледяными.

– Все еще любишь ее. – Джема застыла посреди комнаты. В ее голосе не было ревности или злости, лишь отчуждение. С другой стороны стола лежал на полу Август.

– Как ты меня узнала? – Норингтон прижал Кассандру теснее, пытаясь согреть. На миг ему почудилось, что девушка уже не дышит, и ужас сжал сердце. Почему на нее подействовало проклятие? Что он сделал не так? Чай с осколком окровавленного зеркала должен был свалить только проклятого разрушителя!

Рыжая дернула плечом, не отвечая. Сколько дней она представляла себе момент триумфа, миг, когда она сумеет отомстить! Когда повергнет в пыль гордую Кассандру Вэйлинг и ощутит сладкий вкус своей победы!

Никакой радости Джема не ощущала. Лишь бесконечную горечь.

– Ты катаешь по костяшкам предметы, когда нервничаешь или врешь. Кстати, дурная привычка для инквизитора. Ну и другие мелочи были… слова, жесты. Еще вчера мне все это показалось слишком знакомым. Если бы Кассандра не была так сильно увлечена своим разрушителем, она бы тоже заметила… Не сегодня так завтра. Видимо, поэтому ты торопился и нервничал. На тебе Маска церковника?

– Кое-что посерьезнее, – угрюмо произнес Дамир, вставая. Он осторожно опустил голову Кассандры на пол.

– Она никогда тебя не полюбит, – в голосе Ржаник внезапно прозвучало сочувствие, и Норингтон поднял на нее удивленный взгляд. Он привык к любви этой девушки, к ее обожанию, ее ревности. Но сейчас всего этого не было в помине. Джема словно повзрослела. И изменилась. Во взгляде светло-карих глаз больше не пылала любовь. Там осталось лишь прохладное, почти равнодушное внимание. И это почему-то уязвило Дамира.

– Замолчи.

– Эти двое с ума друг по другу сходят, – жестко сказала Джема, глядя на Дамира в упор. – Пытаются это скрыть, но их безумие скрыть невозможно. Они просто светятся, когда смотрят друг на друга. И это нельзя не заметить. Черт, да они так сияют, что можно ослепнуть, даже зажмурив веки. Удивительное дело: бессердечная королева Кассандра Вэйлинг на самом деле любит своего мужа. А он ее – в миллион раз сильнее…