Советская поэзия. Том первый

Гражданская активность, пафос действия стали всеобщей приметой поэтического развития. Вполне естественно, что и поэты среднего поколения, поэты фронтовой плеяды оказались на гребне общественной жизни. Иначе не могло быть. «Сил полна моя зрелость! И даже готова как на крыльях лететь хоть до самой Луны!» — восклицает казах С. Мауленов.

Вновь, как во времена войны, возникает суровая и мужественная интонация в стихах А. Кулешова, «Новая книга» которого (1964) стала приметным событием литературной жизни:

Пылает горн в столетних пущах,

Куется в нем дорожный дух

Для горных троп, вершин грядущих,

Высоких волн, жестоких вьюг.

(Перевод с белорусского Я. Хелемского)

В поэзии 50-60-70-х годов образ современника раскрывается многогранно, широко, во весь рост и в самых сложных коллизиях и драматических обстоятельствах: в любви и товариществе, в труде и творческом поиске, в преодолении консерватизма и в утверждении новой этики, в идейной борьбе и в стремлении к идеалу, в мечтах о том времени, когда «солнце коммунизма щедро будет сиять для всех народов и племен!» (В. Сосюра). Он штурмует воды Ангары и осваивает целину в Казахстане, любуется красотой Земли из космоса и замирает перед прекрасным явлением природы — северным сиянием; мы видим его одержимым новой научной идеей и потрясенным неудачей, любящим и страдающим… Поэзия любит молчание, но и не боится шумной толпы, острой словесной схватки.

Ничто не чуждо советской поэзии наших дней из того, чем живет общество, чем живет современник, что он любит, от чего мучается и страдает, с чем борется и о чем мечтает. При всех индивидуальных различиях и национальных особенностях главное — полнота выражения человеческой натуры, классовая позиция писателя, гражданская активность его, — именно это и служит основой единства многонациональной советской поэзии. Национальное сочетается с индивидуальным, природным, личностным и — социальным, классовым. Национальное сочетается с интернациональным.

Именно с этих позиций можно и нужно рассматривать процесс развития литературы социалистического реализма во всей его диалектической сложности и многогранности. Современная поэзия в ее национальном, идейно-тематическом, стилевом, интонационном, метафорическом, живописном многообразии и в диалектическом единство, как и вся наша литература, представляет собою яркий феномен художественного развития.

Н. Тихонов, размышляя об этом в канун пятидесятилетия СССР, говорил: «В советской литературе все едино и в то же время все многообразно. Многообразие форм остается, есть единое мировоззрение… Многообразие жизни способствует и богатому развитию новых творческих форм».

Этот истинно диалектический взгляд подтверждается не только историей литературы, но и сегодняшним художественным развитием многонациональной советской поэзии.

В Киргизии, например, первая газета на родном языке вышла в 1924 году. До этого художественное творчество народа представляли акыны-импровизаторы и сказители народного эпоса «Манас». За полвека здесь создана национальная литература, обогатившая некоторыми существенными чертами художественное развитие советского народа в целом (сошлемся хотя бы на творчество Ч. Айтматова, получившее широкое международное признание).

Вполне естественно, что теснейшим образом связанные с национальной традицией, активно включенные в современность стихи и поэмы А. Токомбаева, К. Маликова, Т. Уметалиева и других переводились на русский язык.

Но в начале 60-х годов на киргизском языке появилась поэма «К звездам», разрушающая некоторые каноны традиционной поэзии, написанная вольным стихом, наполненная грандиозной общечеловеческой символикой. Это было в духе времени, ибо началось активное освоение космоса, и многие советские поэты разных национальностей стремились в своих стихах выйти на вселенский простор.

Автор поэмы С. Эралиев — поэт среднего поколения, участник Великой Отечественной войны. Первый отрывок из поэмы на русском языке был напечатан с рекомендацией Ч. Айтматова, горячо поддержавшего новаторский поиск своего товарища.

Теперь уже очевидно, что опыт С. Эралиева не прошел бесследно для киргизской поэзии, что поэма «К звездам», так же как и проза Ч. Айтматова, как киргизский кинематограф, прокладывают новые пути в развитии искусства братского народа, обращают па себя пристальное внимание читателей и зрителей во всех республиках Советского Союза.

Естественно, что без решения национального вопроса в государственном масштабе, без огромного идейно-художественного, формирующего воздействия русской литературы и других развитых литератур народов СССР, без творческого освоения опыта мировой литературы нельзя себе представить подобного явления.

Одна из особенностей художественного развития социалистических наций как раз в том и состоит, что все выдающиеся идейно-эстетические достижения одной нации становятся достоянием всех, что неразвитые в прошлом культуры имеют широчайшие возможности для выравнивания эстетических критериев, а иногда вносят в эстетику социалистического искусства то новое, что оказывает влияние на весь процесс развития то ли прозы, то ли поэзии, то ли кинематографа.

Развитие тех национальных традиций, которые соответствуют духу времени и учитывают прогрессивный опыт всего современного искусства, приносит успех литературе любой нации или народности, выводит ее на авансцену художественного развития всей страны.

Наша критика совершенно резонно опровергает схемы, по которым многонациональная поэзия движется от «своего» к «общему». На примере Р. Гамзатова прекрасно видно, что поэзия пришла к мудрому приятию синтеза национального и наиболее близкого из культурного наследия других народов. У Гамзатова — это, как справедливо писалось о нем, сплав горского стиха-раздумья и психологической традиции русской поэзии.

В 60-е годы внимание огромной читательской аудитории нашей страны обратили на себя книги литовских поэтов Э. Межелайтиса, Ю. Марцинкявичюса, а затем уже и некоторых других, более молодых. Причем это случилось в «эстрадную», как ее часто называют, пору поэзии, когда живейший отклик вызывали стихи иного плана, рассчитанные на быстрое, мгновенное восприятие даже не столько читающей, сколько слушающей аудитории. А сложная, порой многоступенчатая символика и синтезированный интеллектуализм Э. Межелайтиса или многозначная трагедийность Ю. Марцинкявичюса требовали серьезных читательских усилий для их восприятия.

Планетарная, космическая символика Э. Межелайтиса оказала свое влияние на поэзию 60-х годов. Проявляя живейший интерес к разнообразным сферам жизни человечества, поэт смело выходил за пределы земного притяжения. Иногда эта его всеохватность отпугивала холодком вселенских ветров. Но в то же время не могла не захватить грандиозная, почти мифическая фигура Человека, который, упираясь ногами в земной шар, держит на руках шар солнца. Символ человеческого могущества! Торжество разума! Апофеоз человечности!