Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века
Шрифт:
На это я заметил, что сегодня только читал в газетах о подобной ноте Англии в отношении положения дел в районе Ханькоу, но Фусэ сообщил, что подобная нота была 19 июля в Кантоне.
Далее имеется вопрос у Англии с займом для У Пэйфу. [471] У них уже решен вопрос о выдаче ему из Гонконга займа в 2 мл. ф.ст., но под условием одержания хотя бы частичной победы над «большевиками». Если например У Пэйфу возмет Хуайлай, то ему выдадут заем. У Пэйфу же сообщает, что он не может воевать, не имея денег. На этом дело стоит, но, по-видимому, у англичан уже созрело решение о вмешательстве в дела Китая. В ноте Англии, между прочим, было сказано, что меры ее, если таковые будут приняты, отнюдь не имеют в виду всего Китая, а только отдельные пункты, где наносится ущерб английским интересам.
471
У Пэйфу (1878–1939). Генерал, глава проанглийской чжилийской клики милитаристов, господствовавшей в долине Янцзы и отчасти в Северном Китае. Войска У Пэйфу в июне — октябре 1926 г. были разбиты НРА, после чего он сошел с политической сцены.
Престиж Англии в Китае вообще падает. Ей наносят ущерб с одной стороны японцы усилением своего экспорта в Китай, с другой Америка, которая… не поддерживает Англии. Особенно сильно это сказалось на таможенной конференции, [472] которую Англия сорвала именно потому, что никакие изменения в таможенном деле Китая для нее невыгодны. Вам, вероятно, известно, что по соглашению с Китаем Главный Инспектор Китайских Морских Таможен
472
Таможенная конференция была открыта в Пекине в августе 1925 г. Обсуждение вопроса державами о таможенной автономии было предусмотрено еще на Вашингтонской конференции, однако этот вопрос долгое время откладывался. Таможенная конференция еще в начале своих заседаний (19.11. 1925 г.) приняла «в принципе» предложение Китая о признании его таможенной автономии с 1929 г. Однако конференция ничего не сделала для осуществления этой автономии, поскольку отказалась принять решение о немедленном введении надбавок к существующему низкому таможенному тарифу (“ China Year Book 1926”, Shanghai 1926, p. 1111–1136). Делегация пекинского правительства требовала немедленного введения надбавки на существующие таможенные пошлины (на 5 % от стоимости товара на большинство товаров и более высокую надбавку на предметы роскоши). Японские представители (Хироки и Иосидзава) настаивали на заключении Китаем и торговых договоров с каждой державой отдельно, в расчете на то, что Японии удастся выговорить для себя лучшие условия; они настаивали на том, чтобы добавочная пошлина (надбавка) до установления таможенной автономии не превышала 2,5 % от стоимости товара, ибо, по их заявлению, более высокая пошлина отразилась бы на торговле в промышленности Японии; они, наконец, выставили требование, к которому склонялись и другие члены конференции, но против которого возражала Англия, что добавочная пошлина должна обеспечить оплату негарантированных займов (по китайским данным, из всех негарантированных займов в 407 млн. кит. долл. На долю японских займов приходилось 255 млн., то есть 62,6%
— Нет, неизвестно. Я буду завтра же телеграфировать во Владивосток, чтобы мне выслали пять экземпляров Вашей книги. Но нам не дают не только места Главного Инспектора, а даже и большего числа менее важных служащих. Кроме того, Англия стала Японии поперек дороги на таможенной конференции в вопросе об урегулировании наших «займов Нисихара».
— Это что такое? — спросил я, хотя и знал сущность дела.
— Во времена первого владычества Дуань Цижуя [473] Аньфу Нисихара, будучи финансовым представителем Японии, выдал почти на 200 мил. иен различным властям Китая и Центральному правительству займов, не обеспеченных ни таможенными, ни соляными доходами. Япония согласилась на повышение пошлины, имея в виду покрытие этих своих займов. Англия же, во-первых, не соглашалась на повышение пошлины, а во-вторых, заявила, что в первую очередь должны быть урегулированы торгово-промышленные займы для возможности обеспечения дальнейших заказов на фабрикаты, а потом уже можно будет говорить о займах «политических», к которым относятся займы Нисихара. Словом, по всем пунктам Англия шла против нас.
473
Дуань Цижуй (1864–1936). Китайский милитарист, глава прояпонской клики Аньфу (аньхуйской). Находился у власти в Пекине в 1916–1920 гг. и в 1924–1926 гг. В 1918 г. подписал соглашение с Японией об участии Китая в интервенции против Советской России. Подавлял патриотическое «движение 4 мая» 1919 г. По его приказу была расстреляна антиимпериалистическая демонстрация в Пекине 18 марта 1926 г.
— А как вы думаете, Англия одна идет против Советской России в Китае или с кем-либо рука об руку?
— Одна, а с кем же она может идти? Прежде всего, вопрос о деньгах. Япония до урегулирования вопроса о займах Нисихара Китаю больше денег не дает. Америка ни на какие политические займы не пойдет. Только для Англии необходимо решить вопрос о том, чтобы сломить в Китае Советскую Росс
— А Франция?
— Франция сейчас — активной политики здесь не ведет. Она продавала Чжан Цзолиню [474] оружие, но это вопрос скорее частных коммерческих фирм, нежели правительственный.
474
Чжан Цзолинь (1875–1928) — глава фэньтяньской клики милитаристов, в 1920–1922, 1924–1928 гг. контролировал Пекинское правительство. С декабря 1926 по июнь 1927 г. — главнокомандующий объединенными вооруженными силами северных милитаристов — Ань Гоцзюнь (Армия умиротворения государства). С июня 1927 г. — «генералиссимус» Ань Гоцюнь. Убит в результате покушения.
— Скажите, а это Ваше было сообщение сегодня в «Норе-Чайна Геральд» из «Осака Майници», что теперь Фэн Юйсян [475] замышляет основать республику из Чахарии, Суйюаня, Алтая и Ганьсу, что Сунь Чуаньфан [476] может соединиться с Кантоном и Гоминьцзюнем против У Пэйфу и Чжан Цзолиня, и что это будет страшный союз для двух маршалов?
— Нет, что Вы. — Это была написана в «Осака Майници» передовица, которая и передана в Китае агентством «Ашкэтик Ньюс Сервис». Газета села в страшную галошу с такой передовицей. Все мои телеграммы все время доказывали противное, что теперь и подтверждается. Я думаю, что здесь виноват шанхайский корреспондент. Скандал огромный, и «Осака Майници» здорово себя дискредитировала такой передовицей.
475
Фэн Юйсян (1882–1948) — до 1924 г. примыкал к чжилийской клике милитаристов, в октябре 1924 г. — руководитель переворота в Пекине, главнокомандующий национальными армиями и командующий 1-й Национальной армией, в 1926 г. совершил поездку в СССР, вступил в Гоминьдан. В дальнейшем — на военных и партийных постах. Погиб в результате несчастного случая.
476
Сунь Чуаньфан (1885–1935) — в 1923–1924 гг. — военный губернатор провинции Фуцзянь. В конце 1924 г. откололся от чжилийской клики милитаристов, ориентировался на США. В 1924–1926 гг. — военный губернатор провинции Чжэцзян, в 1925–1927 гг. — военный губернатор провинции Цзянсу. В 1926–1927 гг. разбит частями НРА. С 1929 г. — в отставке. Убит в результате покушения.
Впрочем, мне кажется, добавил он, подумавши, что если англичане не будут долго торговаться из-за займа У Пэйфу и не дадут ему вовремя денег, то, чего доброго, он не будет в состоянии бороться с Фэн Юйсяном, и тогда, разумеется, шансы Цзян Кайши [477] поднимутся очень быстро. Фусэ сообщил, что он намерен в августе приехать в Циндао, Цзинань, Дайрэн и Мукден и возвратиться назад к сентябрю, когда можно ожидать возобновления работ конференций». [478]
477
Чан Кайши (Цзян Цзэши). В период Северного похода — главнокомандующий НРА. В апреле
совершил контрреволюционный переворот. В 1949 г. руководимый Чан Кайши Гоминьдан был разбит. Чан Кайши бежал на о-в Тайвань, где возглавил административную власть.478
РЦХИДНИ.Ф.627.Оп.1.Д.19. Л.46–49.
Д. М. Позднеев в последние дни этой поездки (в августе 1926 г.) при возвращении домой был арестован русскими белогвардейцами-нечаевцами, [479] в Цзинаньфу. Они его выволокли из гостиницы, заковали в цепи и бросили в тюрьму, отобрав одежду и вещи. [480] «Новая шанхайская газета», касаясь данного инцидента, 17 сентября 1926 г. писала: «…25 августа, ввиду продолжавшегося нездоровья профессора Позднеева, его преклонные годы (ему тогда был 61 год. — В. У.), тюремщики сняли с него кандалы». [481] Этот инцидент широко освещали советские газеты. Вместе с ним был арестован другой советский китаевед — А. В. Маракуев. [482]
479
Известия 31 августа 1926 г.
480
Н. Кабанова. Дмитрий Позднеев из семьи позднеевых. — Азия и Африка сегодня. 1990.№ 12. С.42.
481
Там же.
482
В.Н.Никифоров. Советские историки о проблемах Китая. М., 1970. С.107.
За отсуствием улик и шума, поднятого в советской прессе об аресте видного советского востоковеда и ученого, их вынуждены были с большой неохотой выпустить и они вернулись в Москву.
Однако в Маньчжурии продолжали оставаться и работать, выполняя свои задания, другие разведчики.
С августа 1927 по февраль 1930 г. в Маньчжурии по линии военной разведки работал Вильгельм Цайссер. [483]
С 1930 по февраль 1932 г. в Харбине заведующей секретно-шифровального отдела советского нефтяного синдиката работала разведчица Зоя Воскресенская. [484]
483
Вильгельм Цайссер (1893–1958), немец, родился в Ротхаузене под Эссеном, был членом союза «Спартака», затем КПГ. В 1924 г. окончил специальные военные курсы в Москве. С ноября 1925 до весны 1926 г. по линии военной разведки работал нелегально в Палестине. Один из руководителей военного аппарата КПГ, руководил нелегальными военными курсами компартии и редактировал журнал «Октобер». В 1932–1935 гг. он инструктор Орготдела ИККИ и одновременно преподаватель военного дела в Международной Ленинской школе. С 1936 г. под псевдонимом генерал Гомес находился в Испании. Он создатель и первый министр госбезопасности ГДР. В 1954 г. «за антипартийную и фракционную деятельность» был исключен из партии и снят с ответственных постов В.Ульбрихтом. Умер в 1958 г.). (Владимир Пятницкий. Ук. соч. С. 302–303.)
484
Зоя Ивановна Воскресенская (1907–1992) родилась 28 апреля 1907 г. в г. Алексине Тульской области в семье железнодорожного служащего, помощника начальника станции Алексино. У нее было два младших брата. Отец в октябре 1920 г. умер от туберкулеза и семья переехала в Смоленск, где Зоя прожила до 1928 г. В 1921 г. 14 лет она поступила на работу библиотекарем в 42-й батальон войск ВЧК Смоленской губернии и стала работником штаба ЧОН. В 1923 г. она перешла на работу в колонию малолетних правонарушителей в деревне Старожище под Смоленском в качестве политрука. В 1928 г. будучи кандидатом в члены ВКП(б) она переходит на работу в Заднепровский райком партии г. Смоленска в качестве заведующей учетно-распорядительным подотделом орготдела. В 1928 г. она из Смоленска переехала в Москву к мужу, который был в столице на партучебе. По партийной путевке устроилась работать в педагогической академии имени Н.К.Крупской. Затем ее взяли на работу машинисткой в транспортный отдел ОГПУ на Белорусском вокзале. В апреле 1929 г. ее приняли в члены партии, а в августе того же года пригласили на Лубянку для работы разведсотрудницей ОГПУ. После соответствующей стажировки ее направили в Харбин для работы в нефтяном синдикате. После возвращения из Харбина в феврале 1932 г. она некоторое время работала начальником отделения в Иностранном отделе ОГПУ в Ленинграде, курировала Эстонию, Литву и Латвию. Вскоре ее направили разведчицей в Берлин, в 1933 г. в Австрию, с 1935 по 1939 гг. она работала в Финляндии под псевдонимом Ирина, а была известна как «мадам Ярцева», официально руководя советским представительством «Интуриста» в Хельсинки. В 1936 г. резидентом в Финляндию под видом советника посольства был направлен Б.А.Рыбкин. З.Воскресенская в Хельсинки была заместителем резидента (Рыбкина, который представлялся в Финляндии как Ярцев, псевдоним Кин). Она осуществляла связь с советскими нелегалами и агентурой, собирала необходимую Центру информацию. Имела встречи с П.А.Судоплатовым (Андреем). С 1941 по 1944 г. она работала в Швеции. В начале 1950-х годов она выходит на пенсию и начинает свою литературную деятельность. В 1974 г. вышел ее трехтомник избранных произведений. В 1933 г. выходит ее книга о разведке (З.И.Воскресенская. Теперь я могу сказать правду. Из воспоминаний разведчицы. М. 1993; Очерки истории российской внешней разведки. Том 3. С. 310–324.)
Советская разведка в Харбине в это время тесно сотрудничала с китайскими коммунистами. Их организации насчитывали около 150 человек. В самом Харбине было 63 коммуниста, по линии КВЖД — 87 человек, которые состояли в 23 коммунистических ячейках (11 в Харбине и 12 на КВЖД). Коммунисты работали в довольно трудных условиях. Так, к сентябрю 1927 г., судя по письму уполномоченного по китайской работе Северо-маньчжурского комитета ВКП(б) С. Кунова заместителю заведующего Восточным секретариатом ИККИ В. И. Соловьеву (В. Райт), были арестованы на КВЖД 23 члена партии, «среди них три члена комитета и секретарь одной из наиболее важных ячеек (район главных механических мастерских)», арестованные были посажены в тюрьму. В Дайрене (Дальнем) были арестованы 52 человека. Кунов просил из Центра прислать работника (северянина) для укрепления организации в Дайрене (Дальний. — В. У.). [485]
485
ВКП(б), Коминтерн. Т.3.С.131.
В 1928 г. группа разведчиков в составе латыша Х. Салныня, болгарина И. Винарова, перебравшихся из Пекина в Харбин, и присланного из Москвы нового разведчика Леонида Етингона (Наумова) [486] работали под «крышей» промышленного предприятия — фабрики консервов, которой владел Леонид Вегедека. Жена Винарова Галина Лебедева из Пекина перешла работать в Харбинский Дальневосточный банк, оставаясь шифровальщицей группы. В 1929 г. эта группа разведчиков покинула Китай. [487]
486
Эти данные подтверждаются Г. Агабековым. («Резидентом в Харбине до налета китайской полиции на Харбинское консульство работал Этингон (Наумов), затем вынужден был уехать в Москву, а из Москвы отправлен резидентом в Турцию», — пишет он. Однако данные отъезда разведчика из Китая разнятся.
487
Иван Винаров. Бойцы тихого фронта. Воспоминания разведчика. С. 192–193.
В 1928 г. резиденции в Харбине из Центра пришло особое задание — переправку китайских делегатов на VI конгресс Коминтерна, открывавшийся в июле 1928 г. Вот как об этом событии в своих воспоминаниях рассказывал сотрудник ИПО ОГПУ В. И. Рощин, который после Шанхая работал в Харбине. «Летом 1928 года нашей резидентуре в Харбине из Центра поступило задание обеспечить нелегальную переправу через советско-китайскую границу делегатов Китайской компартии на VI конгресс Коминтерна, который открывался в Москве 17 июля (закрылся 1 сентября 1928 г. — В. У.), — писал он. — Делегация КПК насчитывала несколько десятков человек… Переправа через границу возлагалась на меня. С этой целью я находился две недели в городе Маньчжурия.