Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог (1968-1969)

И Амангюль решила обратиться в литературную консультацию республиканского Союза писателей. Там сообщили, что скоро как раз состоится семинар молодых авторов и что повесть может быть рассмотрена на этом семинаре.

На семинаре, к которому Амангюль готовилась с таким волнением, повесть попала к известному прозаику Беги Сейидову. Он внимательно прочитал ее. И даже посчитал возможным рекомендовать для публикации в литературном журнале, которым сам руководил. Так удачно сложились дела…

Вскоре Амангюль была принята в штат редакции этого журнала. С подъемом начала она работу. Помогало быстро войти в курс дела внимание и забота самого главного редактора. Через несколько месяцев Амангюль была выделена квартира. Жизнь налаживалась.

РЕБЕНОК

Поначалу новая квартира очень радовала Амангюль и Нокера. Они не уставали благоустраивать ее, все делали своими руками. Время шло в трудах и заботах. Наконец-то у Амангюль был свой дом! Дом, в котором она чувствовала себя настоящей хозяйкой! И все же, все же радость их была неполной. Им не хватало ребенка. А без детей какая же семья! Это очень беспокоило и томило Амангюль, и Нокер все чаще заводил разговор о ребенке. Все чаще об этом же спрашивала и мать. Говорили об этом друзья и родственники. Вскоре Амангюль ни о чем больше не могла думать. Нокер открыто выражал свое недовольство. И свое недоумение. Какая-то враждебность закралась в их отношения. Наконец Амангюль не выдержала и обратилась к врачам. Но и врачи не могли сказать ничего определенного. Амангюль просто извелась от этих мыслей. Она перестала встречаться с друзьями и родственниками, чтобы лишний раз не слышать вопросов о ребенке. Чувствовала себя как бы неполноценной. И это чувство усиливалось жалостью к мужу, который вынужден был выслушивать те же вопросы в мужском кругу… Она даже решила, что если не будет ребенка, то она расстанется с Нокером. Пусть заводит новую семью, в которой будут дети…

На беременных женщин Амангюль смотрела с вожделенной завистью. Не могла спокойно видеть маленьких детей. Однажды на празднике она познакомилась с молодой женщиной, у которой было трое детей, рожденных друг за другом, и вслух позавидовала ее счастью. Но та, в свою очередь, позавидовала свободе Амангюль, жалуясь, что из-за детей не имеет покоя ни днем ни ночью. Амангюль это казалось странным. И она дала себе слово, что если у нее все же будут дети, то она никогда не станет сетовать на них…

Но боги, если они есть, все-таки сжалились над Амангюль. Примерно через полгода после посещения курорта Молла-Кара Амангюль почувствовала, что она беременна. Она даже боялась поверить своему счастью, тайком измеряла свою талию сантиметром, но пока никаких ощутимых изменений не было. Хотя факт оставался фактом…

Воспрял духом и Нокер. Стал ухаживать за Амангюль как заботливая нянька. С работы бежал на рынок. Носил охапками свежие овощи и фрукты. Не разрешал Амангюль ничего делать по дому. Потом эти дни Амангюль вспоминала как самые счастливые и беззаботные в своей жизни. Правда, немного пугали предстоящие роды. Она постоянно выспрашивала у других женщин, как они проходят, но у каждой роды проходили по-разному. У одних — легко и просто, у других — тяжело. Поэтому Амангюль перестала спрашивать и стала дожидаться своего часа. В эти дни она была очень весела. Ей все прощалось — капризы, ворчание, недовольство. Муж ловил каждый ее взгляд и спешил выполнить любую прихоть. На работе ее берегли, старались не загружать работой. Ей нравилось готовить приданое для новорожденного, нравилось думать о своем будущем ребенке, о том, как его назовут…

Наконец Нокер отвез жену на последнюю консультацию. Врач осмотрел ее и сказал, что все в порядке и бояться нечего. Все протекает вполне нормально.

Приближение родов Амангюль почувствовала в полночь. Она разбудила мужа, но он, казалось, от растерянности не соображал, что от него требуется. На него смешно было смотреть, когда полураздетый он бегал по квартире, суетился и ничего не мог толком сделать. Глядя на него, Амангюль вдруг успокоилась, и тихо попросила вызвать "неотложку".

Когда машина остановилась около дверей родильного дома, было пять часов утра. Разбуженная медсестра, которую оторвали от сладкого утреннего сна, ворча, занялась Амангюль. Конечно же в спешке был забыт паспорт роженицы, и Нокеру пришлось мчаться за ним на такси.

Наконец Амангюль повели на второй этаж. Под крики новорожденных она спокойно и торжественно шла за медсестрой, сознавая, что наступил, быть может, главный момент в ее жизни.

Амангюль поместили в палате для рожениц. Соседкой оказалась смуглая дородная женщина, которая чувствовала себя в палате как на тое, была весела и спокойна. Видимо, многодетная, она совершенно не волновалась и вела разговор о разных пустяках с другими женщинами. Разговоры были о доме, магазинах, мужьях, родственниках…

Смуглая соседка обратилась к Амангюль, которая с каждой болезненной схваткой менялась в лице.

— Первый?

— Да.

— Первый всегда тяжело… Словно по бездорожью едешь.

Затем, прислушиваясь к себе, смуглая женщина позвала акушерку.

— Кажется, начинается.

Акушерка осмотрела ее и увела. Вскоре в родильном отделении раздался голос новорожденного. Акушерка появилась в палате и объявила, что родился мальчик.

— И вы поторапливайтесь, — обратилась она к остальным, — не ленитесь.

Вскоре и другую женщину отвели в родильное отделение. Эта роженица, несмотря на то что вела себя спокойно в палате, рожала очень тяжело, мучилась и кричала. От этих криков Амангюль снова разволновалась, мужество покинуло ее. В конце концов у той женщины ребенок родился мертвым. К тому же врач, вместо того, чтобы успокоить бедную женщину, стал обвинять ее, будто она сама виновата в смерти ребенка, не слушалась советов врачей во время родов. Роженица же кричала свое, обещала жаловаться, как только оправится после родов.

Рассерженный врач резко ответил, что врачи тут ни при чем, ребенок, мол, задохнулся еще в утробе матери.

…В середине дня пришла другая смена врачей. Ворчливую акушерку сменила тихая пожилая женщина, а вместо сердитого врача к работе приступила симпатичная женщина с тонкими бровями и большими загнутыми вверх ресницами. Увидев ее, Амангюль не испытала особой радости. Есть лица, которые сразу же к себе располагают. А холеное лицо врача говорило скорее о большой любви к себе, нежели к своим пациентам. Но что делать? И Амангюль решила поговорить с ней. Во время обхода она рассказала врачу свою историю и с тревогой просила сделать все возможное, чтобы роды прошли нормально. Та, показав в улыбке ослепительные зубы, заверила, что беспокоиться не нужно, что все и так будет в порядке, По ее мнению, роды начнутся к вечеру, поэтому она велела акушерке позвать ее, как только будет необходимо. Амангюль решила поговорить и с акушеркой. Та душевно отнеслась к ней, советовала, как лучше переносить схватки и подготовиться к родам.

Приближалось время… Схватки были такими нестерпимыми, будто большая черная змея разгрызает изнутри левую сторону живота, потом доходит до правой и там немного успокаивается Не успевала Амангюль перевести дыхание, змея снова приступала к своей работе. Снова боль начиналась в левой стороне живота и горячей волной снова поднималась, казалось, по всему телу. Всякий раз, когда начинались схватки, Амангюль почти теряла сознание. Судорожно извивающуюся от боли, ее положили на родильный стол.

Слова ее смуглой соседки "Первый раз трудновато будет" показались ей насмешкой. "Не трудновато, до невозможности трудно, нестерпимо больно и страшно", — думала Амангюль в те редкие минуты, когда могла о чем-то думать. К тому же, несмотря на обещание, врач не пришла. Роды принимала одна акушерка. Она уверенно дала Амангюль несколько необходимых советов: как напрягать и расслаблять мышцы живота. Сначала Амангюль пыталась следовать советам акушерки, но когда боль стала будто разрывать ее изнутри, когда даже кости нестерпимо болели, стало не до советов… Черная змея безжалостно глодала ее плоть. Амангюль вцепилась в железную перекладину стола так сильно, что пальцы рук стали совершенно белыми и захрустели в суставах. Сквозь сжатые зубы она издавала глухое звериное рычание, которое порой переходило в долгий стон. Затем вдруг вместе со жгучей волной боли перед глазами у нее вспыхнули радужные пятна — и все застлал желтый туман. Акушерка побежала за помощью — самой ей было уже не справиться…

Когда сознание вернулось к Амангюль, она увидела возле себя множество людей в белых халатах. Один из них приставил к ее рту кислородную маску, другой делал переливание крови, но главное — тяжесть и боль отступили. Амангюль по привычке перевела глаза на живот, возвышавшийся огромным болезненным холмом. Яо его не было. Ее живот был небольшим и плоским. Значит, ребенок родился! Амангюль облизала пересохшие губы и хрипло спросила:

— Живой?

— Стараемся оживить, — ответил один из врачей.