Советский ас Александр Клубов
Шрифт:
Виктор Макутин, приземлившись раненым, сумел уйти от погони, переплыть широкий и бурный Терек и вернуться к своим. После лечения в госпитале он был награжден орденом Красного Знамени за штурмовки и сбитые самолеты, вернулся в полк, где его ждали двое лучших друзей — Николай Карпов и Николай Трофимов. А 14 декабря Виктор героически погиб во время штурмовки аэродрома у станицы Солдатская. Макутин сбросил бомбы и расстрелял в упор взлетавший «Мессершмитт». Однако второй немец успел набрать высоту и нацелился на «чайку» командира эскадрильи Ивана Федорова. Увидев, что не сможет отсечь огнем атакующий мессер, Макутин резко развернулся и на встречном курсе врезался в немецкий самолет. Так они дрались, летчики 84«А» полка...
Ветеран полка гвардии полковник В.В. Маслов приводит такое свидетельство: «По рассказам жителей, когда хоронили Макутина, немецкий
Вскоре Солдатская была освобождена, летчик-герой был перезахоронен в центре станицы, позднее там поставили памятник.
Судьба Якова Антонова осталась неизвестна. В документах писали — погиб в бою. Но спустя много лет, в 1990-х, в различных СМИ была опубликована трофейная фотография: пленный командир со Звездой Героя и заклеенными пластырем ранами на голове окружен немецкими пилотами, среди которых — известный ас Гордон Голлоб. На русского летчика немцы смотрят с большим интересом, самый рослый глядит в упор с откровенной ненавистью. Еще бы — только что в бою с группой допотопных «чаек» были сбиты девять Me-109! На лице Антонова читается потрясение: всего две недели успешных боев — и плен... Вероятно, вскоре он погиб.
Что ж, наши летчики на Кавказе имели сильного противника. Гордон Голлоб (1912—1987), который на снимке изучает документы Антонова, — крупная фигура в люфтваффе. Принимал участие в боях над Польшей и Норвегией, с июня 1941 года — на Восточном фронте. По немецким данным, одержал 150 воздушных побед. Награжден высшими наградами рейха — Рыцарским крестом с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. В январе 1945 года генерал-майор Гол-лоб был назначен командующим истребительной авиацией люфтваффе. А тогда, в мае—октябре 1942 года, он командовал известной 77-й эскадрой (Herz-As), воевавшей на Украине и на Кавказе.
После того как Яков Антонов не вернулся с боевого задания, командиром части с 26 августа был назначен комэск из 88-го истребительного авиаполка капитан Петр Середа, участник войны с первых дней, уже представленный к званию Героя Советского Союза за 270 боевых вылетов и 7 сбитых самолетов. Среди летчиков дивизии был широко известен подвиг Петра Середы, совершенный 18 июля 1942-го. В тот день он во главе звена вылетел на разведку. Наши войска отступали, командованию необходимо было определить положение сторон, а также срочно отыскать окруженные противником части 9-й армии и установить с ними связь. Выполнить сложное и опасное задание поручили одному из самых опытных разведчиков. После того как ведомые, согласно договоренности, повернули к своим — сообщить собранные данные, Середа увидел на степной дороге колонну советской пехоты и принял смелое решение: приземлиться рядом и узнать точную информацию. Не выключая мотора, капитан выбрался из кабины, подошел к странно ведущим себя красноармейцам и вдруг услышал: «Летчик, уходи!.. Немцы! Мы — пленные!» Тут же конвоиры открыли огонь по советскому летчику. Несмотря на полученные ранения, Середа смог взлететь, затем сбросил вымпел тем, кого искал, и, теряя сознание, приземлился на своем аэродроме. И такие случаи бывали в то лето... Как после войны говорил Александр Покрышкин: «Кто в сорок первом— сорок втором годах не воевал, тот войны по-настоящему не видел».
Штурманом 84«А» полка был Александр Беркутов, сильный летчик, его имя не раз упоминается в документах, в списках отличившихся. Золотая Звезда Героя ему будет вручена в 1944 году за 15 сбитых самолетов.
Нельзя не сказать и еще об одной важной стороне жизни любого авиаполка — о работе технического состава. Мы встретились с ветераном 84«А» полка Валентином Родионовичем Заниным, который служил в этой части с конца августа 1942 года до конца войны. Он рассказывает: «Наша эскадрилья из 750-го смешанного авиаполка вошла на Кавказе в состав уже воевавшего 84«А» полка. Это было в Беслане, здесь имелся тогда большой грунтовый аэродром, примерно два на два километра. К вечеру, время уже наступало осеннее, сгущались сильные туманы, от стоянки до населенного пункта нужно было идти по азимуту, иначе, бывало, проходили мимо.
С раннего утра туманы рассеивались, и с четырех часов начинались полеты. Иногда вылетали самолеты на разведку погоды. На «чайках» и И-16 топлива хватало минут на сорок полета. Поэтому командование устраивало аэродромы подскока. Поздним вечером группа самолетов садилась на площадку поближе к линии БС — боевого соприкосновения, чтобы с утра оттуда уйти в бой.
У нас в эскадрилье
было 12 самолетов И-16, в эскадрильях, прибывших из Еревана, — полуторапланы И-153. Вооружение — 4 пулемета, бомбы 200 кг и PC-установки по четыре или по восемь балок. Скоростные характеристики «чайки» и «ишака» вы знаете. Воздушные бои нашим летчикам приходилось вести на виражах, беречь хвост ведущего. Если оторвался, то на вертикалях с «Мессершмиттами» с их скоростью бороться было невозможно. Так говорили нам летчики.Были нередко случаи, когда наши самолеты возвращались с боевого задания, а ты смотришь и думаешь — ну на чем же там держится все? Я хорошо знаю И-16, там же все сделано из дерева и перкали. И на «чайке» тоже. А что такое перкаль? Это же тонкая техническая хлопчатобумажная материя. Попадет пуля в самолет, и при скоростном движении эта перкаль рвется дальше от встречи с воздухом...
Самолет Клубова обслуживал Николай Иванович Кулигин, он был старше нас, уважаемый специалист, высокого роста, родом из города Пушкин под Ленинградом, служил в полку до конца войны, потом всегда приезжал на встречи ветеранов дивизии. Так вот Кулигин рассказывал нам, как однажды после напряженной боевой работы — группа ходила на штурмовку, старшим был Клубов — его «чайка» садилась, и можно было видеть с земли — после попадания снаряда в фюзеляж машины там остались одни лоскуты! — как Клубов педалями управлял самолетом...
Мы меняли колеса, шасси, баки, клепали пробоины. Летный день закончился, но механики, конечно, остаются у самолетов. Летному составу старались создать какие-то условия для отдыха, их увозили в Беслан. Ночью аэродром бомбили. Мы накрывали переносные лампы, работавшие от аккумулятора, чехлами, чтобы не нарушать маскировки, и к четырем часам утра аэроплан должен быть уже готов к вылету. Выпускаешь самолет на задание, падаешь на чехлы и мгновенно засыпаешь. Через сорок минут слышишь — тарахтит мотор. Летчик заруливает в капонир. Встаешь, встречаешь, снова начинаешь работать. Спросишь, или летчик сам говорит: перебои в моторе, поменять свечи или бак, радиатор. И снова летчику — взлет, а нам — сон урывками.
Александр Клубов был ростом выше среднего, крепкого сложения, широкие сильные плечи, светловолосый. Его друг Николай Трофимов — худенький, неторопливый, степенный, рассудительный и немногословный. По отношению к подчиненным — очень хороший был человек.
Мой командир Иван Похлебаев был постарше, имел эталонную технику пилотирования любым самолетом. Я сам с ним в зону летал на УТИ-4, да что я, командир полка всегда его пилотажем восхищался.
Очень хорошие летчики полка — Николай Ходкий, Михаил Саяпин. Ведь как говорили летчики, истребитель должен быть и боец хороший, и пилот. А эти качества не у всех совпадали. Был у нас один летчик. Его потом тоже забрали в 16-й гвардейский полк. Отличный пилотажник, а в бою дрогнул, увернулся от встречного боя, не ту фигуру сделал, и немец его срезал.
Виктор Жердев — грамотный, отличный летчик, очень общительный и добрый с нами, механиками.
Тяжелые шли тогда бои на Кавказе, однако подавленности у нас не было, нас убеждали, что это временные неудачи, скоро будет контрнаступление. Этим мы жили, в это верили. Надо отдать должное и политработникам — они свое дело знали».
28 сентября, перегруппировав силы, как они это умели, немцы предприняли очередную попытку прорвать советскую оборону. В полк поступил приказ командующего 4-й воздушной армией генерала К.А. Вершинина: «Любой ценой остановить танки противника, движущиеся на станицу Вознесенскую». Шестнадцать «чаек» вылетели на задание. Дрались, как всегда, дерзко, слаженно, на грани предельного риска наносили точные удары с минимальной высоты. Только они вернулись из полета, как поступила телеграмма из штаба армии: «Атака танков отбита. Военный совет армии выражает благодарность всему летному составу, принимавшему участие в отражении вражеских атак. В районе развилки дорог, идущих из Псевдаха на Сагоп-шны, «чайками» уничтожено и подбито 16 фашистских танков».
Чем-то, наверное, напоминали вдохновенные лихие атаки Клубова и его товарищей популярные в то время музыкальный ансамбль и фильм. «Чайки» победно реяли над полем боя.
В документах осталась такая запись: «Всюду по всему Тереку: у Ищерской, Наурской, Вознесенской, В. Курп, Гизели, Дигоры, Ардона, Нальчика появление «чаек» наводило на противника ужас и вдохновляло на подвиги бойцов 9 и 37 армий, которые восхищались боевой работой наших летчиков и за дерзость, храбрость, отвагу и героизм прозвали их «Веселыми ребятами», это лучшая оценка боевой работы полка».