Советский Орфей

– Зачем вам петь о других странах?
– спросила одна из представителей цензуры.
– Вам что - больше не о чем петь? Пойте о нашей стране, о нашей партии, комсомоле, о наших стройках, о любви, о русских березах наконец. Зачем нам восхвалять другие страны, если наша ничем не хуже? Это не патриотично!

Мнение всех членов худсовета было единодушным, и возможно поэтому Воронин не стал ему возражать.

В тот день мы уже не репетировали, да и на заседания клуба я и Ольга не поехали, сославшись на сильную усталость и необходимость подготовки к новой поездке. А уже в пятницу Ольга сообщила нам о том, что мы вылетаем в Белград в субботу утром прямым рейсом из Ленинграда, а выступаем там на следующий день.

Но именно в пятницу, когда я в очередной раз отправил отчеты в будущее, со мной произошли большие неприятности, точнее - самые большие из тех, что со мной происходили в советской стране. Когда я поднялся из подвала, ко мне подошли два на вид интеллигентных человека в штатском и сказали:

– Гражданин Артемьев, пройдемте с нами, - и не ожидая моего ответа, взяли меня под руки с обеих сторон и повели в сторону дороги.

– Кто вы? Куда вы меня ведете?
– возмущенно воскликнул я.

И тут же один из них показал мне красные корочки, на которых были хорошо видны три буквы - "К.Г.Б."

Больше я ничего не спрашивал, а лишь молча шел с ними до машины - к белой Волге, стоящей на дороге возле дома.

Минут через десять мы доехали до здания их конторы, а еще через пару минут я сидел в кабинете следователя.

Окинув меня пронзительным взглядом, он задал мне свои первые вопросы:

– Гражданин Артемьев Виктор Васильевич. Проживаете в Москве, работаете в редакции "Комсомольской правды". Правильно?

– Правильно.

– Хорошо, проверим. Кстати, кто у вас там главный редактор?

– Корнешов Лев Константинович.
– Эту фамилию я хорошо выучил во время подготовки ко второму ПэВэ.

– Допустим. Тем не менее, вы уже более трех недель пребываете в Ленинграде, являетесь участником вокально-инструментального ансамбля "Орфей" и разъезжаете с ним по стране. Это у вас такая затяжная командировка?

– Нет. Командировка у меня была на неделю, потом я взял отгулы и отпуск. А вообще, я собираюсь переехать в Ленинград и дальше петь в "Орфее".

– Хорошая идея. Нам таланты нужны. Вот только есть одна проблема - петь Вы не можете от слова совсем.

– Не могу? Почему?
– Я был буквально ошарашен таким заявлением, но смог сохранить внешнее спокойствие.

– Потому что поёте очень тихо. Я был на одном концерте вашего ансамбля и немало удивился - пели Вы в микрофон, но даже в него Вас было еле слышно. А ведь настоящий певец без всякого микрофона должен петь так, чтобы его слышали даже на улице, а ещё лучше - во всем городе. Но ничего, я Вас петь научу, именно для этого я Вас и пригласил.

– Интересно, и как Вы меня будете учить?

– Сейчас расскажу.

И тут следователь достал из своего стола разные предметы и стал их мне показывать, сопровождая это своими комментариями.

– Видите эти иголки? Когда я засуну их Вам под ногти, вы запоете так, что Вас будет слышно в коридоре. Когда я нагрею этот утюг и поставлю его на Вашу грудь, Вас уже будет слышно во всем нашем здании. Когда этим напильником я буду стачивать Ваши зубы - Вас будут слушать на улице, когда этот разогретый паяльник я засуну в Вашу задницу, Вас будет слышно и на соседней улице, а когда один электрод этой машинки я присоединю к Вашему языку, а другой - к Вашим яйцам, то Вас уже будут слушать на Невском проспекте. Вот так Вы и станете настоящим певцом.

От этих слов я сразу же впал в ступор: он что собирается меня пытать? Но за что? Просто так - от скуки? Это здесь такие развлечения? Внутри меня буквально всё закипало от возмущения, но я опять смог ответить достаточно спокойно.

– Ого, какая оригинальная школа вокала. Кого-то она мне напоминает. Ах-да, питерских бандитов. Вы случайно не у них учитесь?

– Ну что Вы! Обижаете! Это они у нас учатся, потому как их мы тоже обучаем такому пению - тогда, когда они угрожают нашему государству.

– Тогда у кого вы этому научились? Случайно не у фашистов?

– И опять мимо. Похоже, Вы плохо знаете историю. Когда мы взяли власть, помните? Так вот уже в те времена мы заставляли врагов революции петь правильно - по-настоящему. А фашисты пришли к власти значительно позже, и потому они учились у нас и методам дознания, и созданию трудовых лагерей и многому другому.

– Тогда у кого же вы учились? Или это большой секрет?

– Никакого секрета. Мы учились понемногу у разных народов - у средневековых викингов, у испанской инквизиции, у американских индейцев, у африканских народов, ну и конечно у восточных товарищей - самых изысканных учителей пения на нашей планете.

– Понятно. Но почему Вы решили учить меня? Я вам чем-то не нравлюсь? Тогда не ходите на наши концерты.

– Не могу, потому что Вы не только плохо поете, но и плохо думаете. Ваши мозги хоть немного понимают, о чем Вы говорите на ваших так называемых "закрытых" концертах, а на самом деле открытых для широкой публики? Вы поете о Западе в весьма позитивных тонах - типа всё у них прекрасно и свободно настолько, что можно ходить голышом. А это во-первых неправда, а во-вторых самая настоящая западная пропаганда. Вот я и спрашиваю Вас, гражданин Артемьев, кто и когда Вас завербовал? За какие коврижки Вы продали свою Родину?

– Что? Я? Да вы...
– "с ума сошли" в гневе хотел сказать я, но последние слова все же не произнес.
– Наш ансамбль просто участвует в программе, в которую нас пригласили.

– И кто же Вас пригласил?

– Да Вы же сами прекрасно знаете.

– Знаем, Вас пригласил гражданин Воронин, который похоже сам завербован западными спецслужбами. Но с ним мы ещё поговорим, его мы тоже научим петь по-настоящему.

– Гражданин? Да он же работает в отделе культуры ленинградского горкома партии.

– Конечно. А Вы думаете там нет вражеских шпионов? Тогда скажу Вам по большому секрету - шпионы у нас везде, они даже на самый верх пробрались! Но наша служба не дремлет, мы их конечно найдем и обезвредим. А пока речь идет о Вас. Вы что, не понимаете, что пропагандируете чуждый нам образ жизни, чуждую мораль и ценности? Неужели вы так наивны?

– Похоже, что так. Я действительно думаю, что мы просто поём о разных странах. А насчет наготы - так Воронин сказал, что такое явление действительно присутствует в некоторых странах Запада, но мы это не пропагандируем, а только обличаем. Однако после ваших слов я конечно прозрел и потому обязуюсь в подобных мероприятиях больше не участвовать.