Советский Орфей

– В общем так, Артемьев, это твой последний шанс. Или пишешь всё как есть - когда и кем был завербован, какую информацию и как передавал, и всё такое. Или будешь петь не только весь вечер, но и всю ночь. И не одевайся, я скоро приду.

После этих слов он развязал мои руки и спешно вышел за дверь.

Глава 19. Побег

Я встал со стула, перевел дыхание, задумался. Вот он шанс, который я обязан использовать. Я должен отсюда исчезнуть, во чтобы то ни стало. Но как? Этот подвал - не туалет ресторана, из которого совсем недавно я смог выскользнуть незамеченным; здесь одни двери камеры чего только стоят. И тут я вспомнил о вшитом в меня ВээМ - временном маяке, который должен меня спасти в критический момент. Я быстро нащупал его в своей мошонке, дважды на него нажал и стал ждать моего экстренного возвращения в свой мир. Но ничего не произошло. Видно рядом с ВэТэ в этот момент никого не было, и когда появится неизвестно. А это значит, что придется рассчитывать только на себя.

Я подошел к дверям камеры и потянул их на себя и ... не поверил своим глазам - двери оказались незапертыми; видно в спешке следователь забыл их запереть или забыл приказать охранникам. Что ж, тогда нужно действовать, причем срочно. Я посмотрел на свое тело - кровь на нем уже свернулась и слегка подсохла. Вытирать её было нельзя, иначе она могла открыть раны. Пока я рассказывал новые сказки следователю, боль тоже стала заметно слабее, даже когда я двигался.

Предельно осторожно я надел одежду и амулет на себя, включил эНэС и совершенно невидимый вышел в коридор. Впрочем, там не было ни одного человека. Поднялся на второй этаж. По коридору в разных направлениях шли два сотрудника этой конторы, но прижавшись к стене я пропустил их без малейшего касания, после чего ускоренным шагом пошел на выход. Там стоял турникет, а рядом с ним в кабинке сидел военный. Как его пройти? Перепрыгнуть турникет без шума не получится, а крутить тоже нельзя - военный это заметит. И тут я обратил внимание на то, что расстояние турникета от пола вполне достаточно, чтобы под ним пролезть. Именно это я и сделал без малейшего шума, но с сильной болью в теле.

Я был на улице! Я был свободен! Два квартала прошел под защитой электромагнитного поля и лишь потом зашел в подъезд и отключил эНэС. Куда дальше? Деньги в кармане остались, но их было мало. Ехать в гостиницу было рискованно, но необходимо - нужно было взять паспорт, деньги и прочие необходимые вещи. И я рискнул. За десять минут доехал на такси, без проблем прошёл в номер. Быстро закинул в сумку всё что нужно и сразу вышел в коридор. И тут увидел, как от лестницы в мою сторону идут аж трое человек, сильно похожих на тех, кто арестовал меня пару часов назад. Я быстро вернулся в номер, не закрывая дверь включил эНэС и опять вышел в коридор буквально под носом у незванных гостей. Те же вошли в комнату и, не веря своим глазам, стали её тщательно обыскивать. Не теряя ни секунды, я пошел на выход из гостиницы и наконец оказался на улице. Куда теперь? В другую гостиницу нельзя, а хороших знакомых, у которых я мог бы остановиться, у меня нет. Остается Ольга. Нашел на улице телефон-автомат. Позвонил. К счастью, она оказалась дома. Рассказал ей все, что со мной произошло, а также об аресте Воронина. Со своей стороны она сообщила о том, что арестовали и других участников клуба "КЛЮЧИ" с обвинением в создании антисоветской группировки.

– Тогда какого хрена ты делаешь дома?
– почти закричал я.
– За тобой же могут прийти в любую минуту!

– А куда мне идти? На улицу?

– Секунду, дай подумаю... Мы в Белград когда летим - завтра утром?

– Да.

– Тогда собирай вещи прямо сейчас, бери паспорт, деньги и билеты, садись в машину и дуй ко мне. Деньги бери все, возможно возвращаться не придется. И не только деньги, но и прочие ценности. Я буду ждать тебя у киоска с напитками, он в метрах ста от гостиницы.

– А дальше?

– Переночуем в аэропорту и, если повезет, улетим за бугор.

– Хорошо, жди, буду.

И я стал ждать. Впрочем, вскоре у меня родилась мысль ещё раз проверить контейнер. Заряд фотоэлементов в эНэС иссяк, потому я пошел в подвал без прикрытия. К счастью, там никого не было. Я открыл контейнер, моих отчетов в нём уже не было, зато лежала свернутая записка с таким содержанием: "Витя, в институте начались аресты всех, кто подписал антивоенное письмо, арестовали даже директора института, хотя он письмо не подписывал. Их обвиняют в создании экстремисткой организации и оправдании терроризма. Если осудят - то упекут лет на десять, а может и больше. Остальных сотрудников допрашивают, но пока не арестовывают. Мы считаем, что возвращаться тебе пока рано. Будь на связи."

Прочитав эти строки, я написал и поместил в контейнер ответную записку. "Был арестован, сбежал, вынужден скрываться, послал вам экстренный сигнал, но возвращать меня пока не надо. До связи."

Вышел во двор дома и опять сюрприз - два уже знакомых мне гэбэшника шли в мою сторону. Быстрым шагом вернулся в подвал и по его коридорам прошел в конец дома. Там опять вышел во двор - никого. Быстро обогнул дом и пошел к киоску, а когда к нему подходил, опять увидел моих преследователей. Они были еще далеко, а Москвич с Ольгой - уже рядом. Я добежал к нему секунд за десять, быстро впрыгнул внутрь, и мы тут же рванули по дороге. Я обернулся: гэбэшники бежали за нами, но расстояние между нами увеличивалось.

В аэропорт решили ехать поздно вечером. Перед этим перекусили в кафешке и выехали на окраину города, где побродили в одном из скверов, а потом посидели на лавочке. За это время успели позвонить нашим музыкантам и предупредить их о том, что завтра мы приедем прямо в аэропорт. Между тем приехали туда примерно в полночь. Риск был огромным. Если гэбэшники знали о нашей намеченной поездке, значит они уже были здесь и спокойно нас ждали. Однако деваться нам было некуда, спать в Москвиче было совершенно невозможно, в гостинице опасно, а на улице холодно.

В аэропорту народа было мало и потому мы улеглись на свободные сидения в зале ожидания и спустя некоторое время задремали. Однако поспать нам не дали - кто-то рядом заговорил так громко, что мы тут же проснулись:

– Вы вокалисты ансамбля Орфей - правильно?

Мы открыли глаза, перед нами стоял милиционер.

– Нет, Вы нас с кем-то путаете, - ответила ему Ольга.

– Я был на вашем концерте, мне очень понравилась ваша музыка и потому я вас хорошо запомнил. В общем, так: на вас выслана ориентировка, проще говоря - вас разыскивает милиция по запросу госбезопасности. Мне приказали проверить зал ожидания, но я вас выдавать не собираюсь. Идите со мной, в комнате для особых пассажиров есть кровати и там сейчас ни одного человека. Нормально поспите, а утром решите что делать.

Мы не стали спорить и пошли за милиционером. Комната, в которую он нас привел, действительно была без пассажиров, а в ней были вполне приличные кровати. Мы тут же на них улеглись, поблагодарив за это работника милиции, а тот сразу оставил нас одних.

– Витя, мне страшно, - тихо сказала Ольга.
– Я боюсь жить в этой стране. Возьми меня с собой - в твоё будущее.

– Оля, там не лучше. Россия, увы, не меняется веками. Там сейчас арестовывают или выгоняют из страны всех инакомыслящих, даже тех, кто выступает против войны. Вместо заявленной в Конституции демократии - опять жесткая диктатура, вместо выборов - по-прежнему их имитация, по телевизору, который народ прозвал "зомбоящиком", как всегда одно враньё. Россия - это империя, то есть территория порабощенных народов, а значит, в ней никогда не было и не будет свободы. А власть диктаторы обычно удерживают с помощью лжи, террора и войн.

– Ого, как мрачно! И правда не лучше нашего. А какая война? Наша страна опять воюет?

– А когда она не воевала? В моём времени она опять ведет имперскую войну с целью расширить свою территорию.

– Но зачем? У нас же итак огромные просторы.

– Увы, нашим буржуям и этого мало, для наживы им нужны рынки сбыта, и чем больше - тем лучше. Конкуренцию с Западом они проигрывают, потому решили силой захватывать территорию.

– Ужас! Так ведь можно вечно воевать.

– Ну-да, потому наша страна всегда и воюет.

Проснулись мы часов в восемь. До нашего рейса оставалось еще два часа, и потому мы спокойно и детально продумали весь план наших действий. Ольга собиралась улететь обычным путем, а если её арестуют - то надеялась на мою помощь. Я же сразу решил лететь зайцем и не только потому что боялся ареста, но также из-за нашего нелегального груза - мы прихватили с собой во много раз больше денег, чем пропускали на таможне, а Ольга еще захватила с собой и все свои драгоценности, провезти которые через границу не было ни малейших шансов.