Совок 12

Нет, какого-то особого ажиотажа моё появление не вызвало. Но встретили меня коллеги с настороженным интересом. Почти все. Кроме Зуевой, Алдаровой и Дубовицкого Олега. Ну и Ахмедханова, как ни странно это. Он на меня вообще не смотрел. Будто бы меня сюда вообще не приходило. Видимо, пренебрегает, сука… Н-да, что-то слишком часто стал я упоминать собачьих самок в последнее время…

— Ба! Сам Корнеев нас почтил! — беззлобно продемонстрировала крупные зубы курящей лошади мадам Алдарова, — Скажи, Серёжа, а это правда, что ты в областное следствие от нас уходишь?

Процессуально независимые лица разом умолкли и обратились в слух. Даже те, кто не поворотился ко мне, вытянули свои уши и развернули их раковины в мою сторону.

— Нет, Ира, неправда! Это сладкая, но ложь! — обреченно покачал я головой, — Болтают злые языки, чего ни попади! А ты, Ира, женщина не только красивая, но и умная, доверчиво им внимаешь! Сама подумай, ну кому я, сирота безродная, в этой области нужен?! Ладно, что без должного опыта, хер бы с ним! Но без блата, Ира?!!

Народ выдохнул, расслабился и удовлетворенно загудел. Бросая уже более благосклонные взгляды на сироту. Глупо проживающего свою никчемную жизнь без руля, без ветрил, а, главное, без блата.

— Ну да! — всё-таки не удержался и недобро проявился недружественный мне джигит, пребывающий в майорском звании, — Это ты потому, что не блатной, почти каждую неделю в УВД таскаешься и перед генералом рожей светишь?! Скажи, Корнеев, а ты сегодня до обеда где был? Случайно не у начальника областного УВД, не у генерал-майора Данкова?

Теперь уже все без исключения следаки, отбросив присущие им ранее такт и стыдливость, резко повернулись ко мне. И, начисто забыв о приличиях, уставились на меня немигающими глазами обиженных идолов с языческого капища.

От этих взглядов, напоминающих спаренные дула наганов расстрельной команды, мне стало немного не по себе. Талгат Расулович смотрел на меня, не скрывая своего злорадного сочувствия и поощрительно щерился, ожидая моей реакции. Которая при любом, даже самом остроумном или самом нейтральном ответе, всё равно окажется проигрышной.

— А, чего вы не заходите? — выглянула из приоткрывшейся двери спасительница всех сирых и убогих, — Алексей Константинович вас ждать должен? — вдруг заметив меня, сурово нахмурилась Антонина и скорбно поджала губы. Которые еще секунду назад являла окружающим в форме бантика.

Мне стало немного грустно. Неужели и этой милой девушке мой орден заслонил Солнце? Впрочем, хрен с ней, переживу как-нибудь!

Я уже забыл, когда я с таким неподдельным энтузиазмом пробивался через плотные слои коллег на рандеву с майором Данилиным. В своей целеустремлённости я преуспел и в кабинет любимого начальника протиснулся первым.

Данилин со скучающим лицом восседал за своим начальственным столом и по своему обыкновению прикуривал сигарету. Заметил он меня не сразу, а только после того, как пыхнул дымом и перевёл взгляд на дверь.

И внезапно поперхнувшись болгарским смрадом, тяжело и гулко закашлялся.

Метнувшийся к нему Ахмедханов попытался было оказать шефу посильное вспомоществование и постучать его по спине. Но Алексей Константинович, с побагровевшим уже лицом и продолжающий надсадно перхать, раздраженно его оттолкнул.

— Ты чего? — забычковав сигарету нетвёрдой рукой и тяжело дыша, спросил майор.

В ответ на невнятный вопрос я только и сумел, что вопросительно изогнуть брови.

— Зачем пришел, ты же от нас уходишь?! — с плохо скрываемой надеждой впился в моё лицо беспокойными глазами Данилин, — А дела у тебя Зуева примет, ты на этот счет не волнуйся, Корнеев! Лидия Андреевна, быстро оформите всё, как положено!

Лида, вместо того, чтобы дисциплинированно подтвердить полученное от руководства указание, обернулась ко мне и жалобно заморгала своими прекрасными, без всякого преувеличения, глазами. Мне стало её жалко.

— Никак нет, товарищ майор! — вспомнил я свой первый год службы в Советской Армии и вытянулся в струнку, — После того, что вы для меня сделали, на такое свинство я пойти не могу! Вы же меня работать научили, Алексей Константинович! Я под вашим руководством государственную награду выслужил! И как я после всего этого из вверенного вам подразделения уйду?! — преданно выпучив глаза, подался я туловищем к своему руководителю. Слегка подался.

— Ему, что, и в самом деле, орден хотят дать? — в звенящей тишине и неприлично громко раздался театральный шепот старшего следователя Шишко. — Охереть!

Как бы в подтверждение высказанному экспертному мнению, стул, на котором расположилась эта, далёкая от изящества жопа облегченного, но не плавающего танка, возмущенно скрипнул.

Высказанные вслух сомнения старшего и, вне всякого сомнения, самого заслуженного следователя, спровоцировали сход лавины.

Забыв про присутствие в помещении деспота и сатрапа в едином лице, практически весь личный состав отделения сорвался как с общих, так и с индивидуальных цепей. В фигуральном смысле, разумеется.

Пока народ безумствовал, мы с товарищем майором безмолствовали. Пристально глядя в глаза друг друга. Он в мои, с безнадежной тоской, а я в его старался смотреть, как можно сочувственней.

Вакханалия длилась меньше минуты. Победили опыт и выслуга лет.

— А ну заткнулись все! — кулак Алексея Константиновича обрушился на столешницу с грохотом парового молота, — Совсем страх потеряли? Шишко, два дополнительных суточных дежурства в этом месяце!

Из глазниц майора Данилина, вместе со снопом молний и веером искр пыхнуло ядовитым дымом сгоревшего гептила. Во всяком случае, мне так привиделось. И судя по тому, что все умолкли, а вздорная Шишко даже не пискнула в благодарность тирану за подаренные ей сверхнормативные сутки, привиделось сие не мне одному.

— Что у тебя с делами, Корнеев? — потянувшись к сигаретной пачке, но передумав, поднял на меня глаза прежнего Данилина частично оклемавшийся майор. — Сроки?

Поскольку я так и стоял, вытянувшись во фрунт, подниматься со стула мне не понадобилось. Благодаря тому, что всё послеобеденное время я добросовестно шерстил свои дела, мычать и мямлить мне не пришлось. Доложился я обстоятельно и толково, краем глаза удовлетворённо отмечая, как моему профессионализму довольно улыбается Лида.

— После совещания я хотел обратиться к своему непосредственному руководству, товарищ майор! — в завершение доклада изложил я свои намерения, — Хочу показать капитану Зуевой проекты постановлений по трём делам. Если Лидия Андреевна одобрит, завтра уже официально вынесу эти постановления и выставлю карточки на приостановление уголовных дел!

Уже полностью взявший себя в руки начальник, рассматривал меня, не проявляя никаких эмоций. Чего нельзя было сказать о прочих присутствующих. Коллеги молчали, но шерстью на молодецких мудях я ощущал критический избыток статического электричества в обществе. Шерсть дыбилась.

Их бы сейчас всех водкой напоить, да под хорошую закуску! Но кто ж мне это позволит? Да и Эльвира Юрьевна, опять же…

— Лидия Андреевна, прошу вас, задержитесь и посмотрите, что там придумал наш будущий орденоносец! — сдался товарищ майор. Решив без особой на то нужды не спорить с обезьяной, доставшей откуда-то из-под задницы боевую гранату.