Совок 14

Однако эти ребята ничего о моей прошлой биографии знать не могут. К нашему с Вовой счастью. И это очень хорошо. Потому что это незнание позволяет им добросовестно заблуждаться. Полагая, что по отношению к инфантильному и ссыкливому менту Корнееву сами они есть брутально суровые и непобедимые супер-рэмбы. Вот пусть и дальше так думают…

Я заверил своего телефонного собеседника, что всё идет по плану и в строгом соответствии с графиком. Употреблять термин «спецоперация» я не стал осознанно. Хотя они уже и сами вчера проговорились, что являются военнослужащими.

Знать бы еще, из какой они конторы! В то, что эти головорезы из силовой структуры ГБ, мне не верилось. Те квартируют в Москве при Центральном аппарате Лубянки. И на откровенную уголовщину комитетовским спецвоякам решиться намного сложнее. Не из-за переизбытка совести и человеколюбия. А исключительно по причине того, что они не вольные опера и поводок у них короткий.

Не иначе, как мои недоброжелатели, это местные грушники из Чернореченской бригады. Могу даже предположить, что они уже успели где-то на факультативном выезде замазаться иностранной кровушкой в интересах советской родины. И теперь обоснованно чувствуют себя героическими сверхчеловеками. Которым все должны и все обязаны.

В девяностые таких частенько приходилось сажать, а иногда и отстреливать. Порой не по одному.

Лирика лирикой, но суровая проза жизни такова, что доблестные «афганцы», официально признанные участниками войны, реально поверили брехливым болтунам из Политбюро. Пославшим их в чужой и дикий чуркестан. Исполнять какой-то несуществующий интернациональный долг. Поверили, что они ровня ветеранам Великой Отечественной. И пофиг, кто, где и за что воевал. Защищая свою страну в Сталинграде или убивая диких аборигенов в чужом и черножопом обезьяннике. Да еще и непонятно за что, и зачем. Может, и не все из них думали, что это одно и то же. Но очень многие. Потому что так им объяснили из телевизора старые маразматики. И их замполиты непосредственно в ротах.

Что-то с тех пор в памяти уже стёрлось, но то, как они стреляли и взрывали своих конкурентов, я помню до сих пор. Оно бы и хрен с ними, самих-то их не жалко. Беда в том, что эти героические ребята совершенно не обращали никакого внимания на сопутствующие потери со стороны мирного населения. Спокойно живущего своей простой обывательской жизнью. Одно только Котляковское кладбище чего стоит… Земляка Сергея Трахирова, взорванного там вместе с десятками других людей, я, кстати, знал лично. Тогда герои-афганцы на могиле свой тротил спрятали. Среди венков. Пять кило в центре собравшейся толпы, это негуманно и очень много. Даже для бронированного БэТРа…

Переоценивать вояк не стоило, но я снова решил перестраховаться. И до без четверти шесть, отправил Нагаева на прогулку. Самолично вывел его во двор через задний служебный выход. Строго наказав не отсвечивать поблизости от здания РОВД. Вероятность того, что за час до встречи спецбойцы выставят наблюдение за входом в райотдел была не велика, но мало ли…

Защитники родины в количестве двух штук появились раньше лжеЛунёва ровно на пятнадцать минут. Знамо дело, что не дураки и понимание насчет суворовского «удивил-победил» они имеют.

— Ну и где твой Лунёв? — без всякого «здрасте», сходу включил дурака старший из трио бандуристов, без спроса усаживаясь за стол декретной Иноземцевой. Второй грамотно пристроился на стуле у входа в кабинет.

— Говорил же, что мы с ним на восемнадцать часов договаривались! — позволил я себе демонстративно набычиться. Давая понять пришлым, что в этой гостинице я директор.

— Нафига вы раньше времени припёрлись? — продолжил я выказывать недовольство и гнуть свою линию, — Зайдёт кто-то из начальства или моих коллег и запомнят вас!

— Не бзди, старлей, может и не зайдёт никто! — нагло подмигнул мне главшпан и устроил перед собой на столе набитые кулаки, — Ты сейчас не о том думаешь! Давай-ка лучше еще раз обсудим, как мы твоего кореша паковать будем! Излагай, Корнеев, а мы послушаем!

— А, чего тут излагать?! Чего сто раз жевать одно и то же? — слегка вызверился я, показывая, что предстоящие противоправные действия в отношении гражданина Лунёва меня не радуют. И более того, что они меня тревожат и пугают, — Всё, как договорились — сначала бухаем и вы меня поздравляете с внеочередной звездой. А как я начну разливать вторую бутылку, кто-то из вас вырубает его. Со мной же у вас все получилось! — нахмурившись, я потрогал свой затылок и капризно, очень интеллигентно, скривился, — Потом в наручники его и вниз, в машину!

— Ладно, хрен с тобой, Корнеев! — что-то пытаясь высмотреть в моих глазах, согласился бригадир тройки, — Ты только имей в виду, если что-то пойдёт не так, я тебе сам шею скручу! Как курёнку! — приподнял со стола он свои кулаки-кувалды.

Мне стало по-настоящему неуютно от такого антуража и я почти непроизвольно поёжился. Силовой коллега из МО СССР мою ссыкливую реакцию заметил и довольно осклабился. И еще больше расслабился.

— Где у него гараж, я узнал! — с элементами подобострастности торопливо проинформировал я злодеев, — Но искать кассу вам придётся долго! Анатолий говорил, что там подвал большой и, что барахла в гараже много! — озабоченно сообщил я, теперь уже своим подельникам, о наших будущих трудностях.

— За это ты не волнуйся, старлей! — бригадир костоломов небрежно хмыкнул и покосился на своё запястье, на котором я только сейчас увидел часы «Командирские». — Твой друг нам сам всё расскажет и покажет! Чего он не идёт, пора бы уже! А, может, он передумал? — с хищной гримасой как-то нехорошо ухмыльнулся соискатель материального благополучия.

— Двадцать минут еще! — показывая уроду, что я его почти не боюсь, ткнул я пальцем в циферблат своей «Победы», — Чаю вам не предлагаю, потому что вы сюда не чай пить пришли. Водки хотите?

Отказаться от водки военные не успели. Из коридора послышалась поступь уверенного в себе человека.

Лишь бы не Данилин! — успел я подумать, перед тем, как без стука отворилась дверь.