Совок 14
Шрифт:
Глава 22
— Хрен с ней, с этой твоей начальницей! — раздраженно вклинился в разговор старший боевик, — О деле давай, бабы потом! Излагай, старлей, как ты сам видишь захват этого Лунёва?
Он самостоятельно добавил в налитый мною чай еще заварки до самых краёв и поднёс бокал к губам. Продолжая разглядывать меня своими колючими и очень внимательными глазами.
— А я вам уже всё изложил! — дерзко прищурился я ему в ответ, показывая, что нахожусь на своей территории и, что в данную минуту я их почти не боюсь. — Я уже с ним вчера созвонился и завтра к шести вечера он будет здесь. Предлог для встречи реальный, мы договорились, что он денег мне принесёт из моей доли. Остатки.
Второй номер с видимым удовольствием потягивал крепко заваренный индийский «купчик» и после каждой моей фразы удовлетворённо кивал головой. Его, по всей видимости, мой план устраивал и никакого подвоха он в нём не видел.
А вот старший из их группы, выслушав меня, пока еще никак не проявил своего мнения. Он всё так же сосредоточенно хлебал из чашки черный кипяток, но на слова мои ни коим образом не реагировал. И всё это время не сводил с меня глаз. Мёртвенно-холодных, как у прошлогоднего судака из столовской морозилки.
В последние дни я как-то уже привык демонстрировать неопределённость своих эмоций невыразительным и молчаливым движением плеч. И сейчас я так же прибег к этому немудрёному приёму. А затем, как и мои гости, с удовольствием отхлебнул из своей посуды. Неторопливо и со вкусом. Раз, другой, третий…
Таки да, что я им, бесплатный лектор из Всесоюзного общества «Знание», что ли?! Пусть эта парочка свои языки передо мной развязывает, задавая интересующие их вопросы. А я их внимательно послушаю и заодно подумаю, как правильнее ответить, чтобы не навредить себе. Для того я и затеял чаепитие со свежезаваренным «купцом». Когда в руках, а тем более, во рту горячий чай, любая пауза выглядит натуральной и ни у кого она не вызывает подозрений.
— Этот Лунёв, он, что, на спиртное такой слабый? — после затянувшегося молчания недовольным голосом прорезался старший, — Ты же не собираешься здесь гульбище устраивать с ящиком водки?! — снова уставился он на меня своим потусторонним взглядом.
— Нет, не собираюсь! Это райотдел милиции, а не кабак! Какое тут может быть гульбище?! — согласился я со старшим из долдонов, — Думаю, что пары бутылок с учетом, что нас будет четверо, хватит. Пить придётся всем поровну. Иначе Толик нифига не расслабится. С вас литр водки, короче! — нахально глядя в глаза главаря, обременил я военных закупом необходимого реквизита. — Водка и закуска! И еще учтите, Лунёв дешевую водку пить не будет, ему только «Столичную» или «Посольскую» подавай! После последней сидки он быстро к хорошему привык, — предусмотрительно озаботился я сохранностью своей и нагаевской печени.
Вояки переглянулись и за всё время своего недолгого знакомства с ними, я впервые увидел их растерянными.
— Ты того, Корнеев! Ты это… ты давай, не наглей! — быстро сориентировавшись и обретя прежнюю уверенность, повысил на меня голос предводитель военизированной шайки, — Мы же, бля#дь, ни хера не менты и не торгаши! Где мы тебе «Столичную», а, тем более, «Посольскую» возьмём?! — вроде бы и с вызовом, но как-то по-плебейски, и как-то затравленно окрысился он, — Это у тебя есть доступ к разным дефицитам, — указал он завистливым взглядом на початую пачку с надписью «Чай цейлонский. Сорт высший», — А мы люди простые, военные! — впервые и, наверное, неожиданно для самого себя, проговорился защитник родины, — В общем так, старшей, водку и закусь ты сам купишь! Какую надо и сколько надо!
Не удержавшись от мальчишеского соблазна, я поддался гордыне и оглядел соискателей воровской водовозовской кассы слегка сочувствующим взглядом. Потом демонстративно вздохнул. Как барыга-спонсор на новогоднем утреннике во вспомогательной школе для малолетних дебилов. И только после этого, и без малейшего
энтузиазма, будто бы делаю великое одолжение, кивнул вымогателям своей коротко стриженной гривой.— Ладно, черт с вами! Но только завтра, как деньги у Лунёва заберёте, сразу же стоимость водки и харчей мне компенсируете!
Теперь уже я проявил неуместную прежде строгость. И одарил упырей-нищебродов гнилым жлобским взглядом. Взглядом жадного крохобора.
— Если вы не в курсе или вдруг забыли, я следователь, а не министр финансов! Все затраты по Лунёву за ваш счет!
Бритоголовые флибустьеры опять быстро переглянулись. Но сделали они это с почти незаметным весельем. Стремительно промелькнувшим в их глазах и тут же угасшим. С тем самым весельем, от которого в животе у меня на секунду похолодело. Зато в голове всё сразу и окончательно сложилось. Живым меня эти ребята отпускать завтра не намерены. Теперь у меня не было в этом никаких сомнений. Решение гасить меня, как Никитина, ими уже принято.
— Да не ссы ты, старлей! — младший из двойки мне озорно подмигнул, — Мы тебе обязательно всё компенсируем! Но завтра. Даже не сомневайся! Ты только помоги нам этого твоего Лунёва упаковать! И вот еще, что самое главное, Корнеев, ты обязательно сделай всё правильно. Что бы без шума! А уж мы тебе потом на молочишко деньжат отсыплем. Столько капусты в твою долю отвалим, что тебе её потом на всю твою жизнь хватит и еще детям останется! — еще раз и, наверное, для пущей достоверности своих щедрых посулов, подмигнул мне бритоголовый весельчак-балагур.
Тот самый, кстати, который не далее, как вчера одним ударом по голове лишил меня сознательности. И покойного майора Никитина, скорее всего, ломал тоже он.
В ответ на обещанный моим детям богатый достаток я без промедления убрал с лица недовольную настороженность. Потом расплылся в благодарной улыбке молодого и страсть, как охочего до лёгких денег стяжателя. Параллельно отметив про себя, что за последние сутки мне почему-то в основном строят глазки не утонченные и красивые женщины, а грубые и грязные мужики. Сначала цыган Нику в тюрьме, а теперь еще этот военный садист-экспроприатор. Нет, определённо, надо что-то менять в текущей действительности! Постараюсь завтра же и еще до обеда причаститься, и перепрошить программу своей жизни.
Сделаю это, приложившись, пусть и не к слишком святым, но обязательно к сдобным мощам какой-нибудь симпатичной особы. Например, вместе со строгой, но любимой начальницей потолкаю сейф в её кабинете! А, если наше интимное взаимодействие с Лидой по какой-то причине вдруг не сложится, то у меня в запасе есть нужные связи в прокуратуре. Крепкие и, не побоюсь этого слова, тоже достаточно интимные. И тогда уже в компании с Натальей можно будет традиционно поупираться еe головой в подоконник. В моей новой и пока еще необжитой квартире. Но в этом случае, манёвры с мадемуазель Копыловой могут состояться не раньше позднего вечера. Завтрашнего. Да и то, при том лишь условии, что завтра всё пройдёт тихо, и штатно. А разобраться с двумя троглодитами и с их третьим подельником-водилой будет совсем непросто. Черт бы его побрал, этого третьего! Вместе с двумя первыми…
Левая рука старшего военспеца потянулась было за заварочным чайником, когда дверь в мой кабинет без стука распахнулась на всю ширь проёма. И на пороге, купаясь в тревожных, но заинтересованных взглядах трёх мужских особей, застыла Антонина. Как всегда вездесущая и, как всегда, чуждая какой-либо церемонности.
— Тебе чего?! — буквально на полсекунды опередил я её своим резким вопросом, — Не видишь разве, что я с товарищами из областной прокуратуры работаю? — уже в полный голос продолжил я свой вполне обоснованный наезд, — Слушай, Антонина, а тебя не учили, что перед тем, как вломиться в чужой кабинет, нужно сначала в дверь постучаться? И дождаться разрешения войти?