Совпадения случайны

— Это твой первый бал, Эрен, — сказал Бертольд. — Будь горд собой — ты увидишь свое будущее, солдат нашей армии.

— Это и твой первый бал, Берт, — недовольно сказал Эрен. Он вырвался вперед и прошел сквозь толпу, расталкивая их локтями.

— Ошибаешься… — прошептал Берт, глядя в затылок Эрену. Он смотрел прямо и чувствовал себя спокойно — и хорошо одновременно. Бертольд прощался с ним — с миром вокруг, с мечтами, с собственными надеждами, с прошлым — с будущим. С Энни тоже.

— Это мой последний бал, — сказал он.

***

Криста вальсировала легко, словно училась этому всю свою жизнь — Зик вел в танце спокойно и уверенно, и с ним она просто скользила по залу, подаваясь вперед и оказываясь позади. Ее платье струилось, волнами ложась вокруг ее тонкого тела — и даже теперь, будучи в плену, Криста вдруг поняла — она выглядит настоящей королевой, почти как айдол или что-то вроде маскота.

— Ты моя прекрасная королева, — будто бы прочел ее мысли Зик. — Весь мир смотрит на тебя с восхищением.

— Я об этом не просила, — сказала она спокойно. — Не будь тут моих друзей, я не позволила бы привести себя сюда.

— И как бы ты противостояла мне, дитя? — Зик легко закружил девушку и тут же снова привлек к себе. — Ты не могла противостоять даже собственной матери, которая предала свое материнство. Ты всего лишь дитя, моя Криста, но благодаря мне ты станешь настоящей королевой — и я не говорю о крошечном мире в стенах, я говорю о мире большом и великом. Понимаешь?

— Нет, — сказала она серьезно. — Это ответ на все твои вопросы. Нет. Я не согласна. Я не стану твоей королевой. И мне не нужен твой мир. Тот, что предлагаешь ты. Он пахнет кровью.

— И все-таки… — Зик легко вел ее по залу — и Криста срывала восхищенный шепот с губ гостей. Изредка она смотрела на их лица и не могла понять, кто эти люди, что они хотят от нее. Пустые лица. Пустые фразы. Ничего чистого и светлого, ни-че-го.

— Где Имир? — вдруг спросила она у Зика, и тот даже остановился от удивления. Ее ладонь легко сжала его руку, и он почувствовал невнятный страх и ужас — на него из голубых глаз ангела смотрела настоящая железная королева. — Куда вы ее спрятали? — спросила она.

— Имир покинула это место, — сказал он, когда сумел взять себя в руки. — Но ты увидишь ее, моя королева. Очень скоро. И быть может, тогда…

— Тогда… — прошептала Криста — перед глазами сияло улыбающееся любимое лицо Имир. — Что — тогда?

— Тогда ты поймешь, где тебе настоящее место, — сказал Зик. — Смотри — Эрен и Бертольд.

Криста едва успела обернуться — из толпы на нее смотрели беспокойные зеленые глаза Эрена и потухший сонный взгляд Бертольда. Она кивнула — и Эрен сухо прижал руку к груди.

Это был знак, тот самый знак, каким они клялись защищать мир от титанов — и знак того, что ни Криста, ни Эрен не покорились, не смирились.

Они еще в строю.

***

Боль — это было первое, что почувствовала Микаса. Злость — второе. Она проснулась не на том самом месте, куда легла — рядом спал усталый капрал. Она лежала на навесе, накрытая дерюгой и рогожкой, а руки ее были надежно завязаны острой бечевкой — и, когда Микаса шевелилась, она впивалась ей в руки.

— Больно? — спросили у нее в углу — и девушка испуганно обернулась. Там сидела молодая девушка, ростом с нее саму, старше года на три, быть может, четыре. У нее были красивые длинные волосы — как у самой Микасы много лет назад.

— Больно, — сказала Микаса. — Это ты меня похитила, да?

— Я, — кивнула та. Она встала — и Микаса только поняла, на ней платье горничной и фартук. Чуть грязные, но все еще красивые вещи — и только чепчик она сорвала с головы, и волосы волнами лежали на ее плечах и шее. Красивые, длинные волосы.

— Ты титан? — спросила Микаса. — Хотя, можешь не отвечать…

— Я титан, — сказала та. — И я съела твоих друзей. Тех солдат. Мне пришлось это сделать, иначе они раструбили бы. Но я все равно должна извиниться. Прости.

Она встала, потянулась, стянула ленты и фартук со спины. Вздохнула и помогла Микасе подняться, распустив бечевку.

— Прощай, — сказала она серьезно. Микаса поднялась и посмотрела внимательно в глаза — не сошла ли с ума.

— Прощай, — выдавила она из себя. — Куда ты идешь?

— Домой, — сказала та. — Я домой.

Улыбнувшись, девушка быстрым шагом вышла из темной пещеры — и Микаса пошла за ней. Глаза ее тут же испугались яркого солнца, пришлось зажмуриться, но спустя минуту Микаса услышала странные звуки — и распахнула их. Перед ней, прямо перед пещерой, где она спала, расстилалась большая вода. Много воды. Очень много воды. Большая вода, полная соли и пены.

— Это море, — сказала сама себе Микаса. — Море, да?

— Да, — ответила ей девушка. Она вошла в воду и шла дальше, не замечая, что намочила платье, волосы, и вода достает ей до шеи.

— Это море, — сказала она, войдя в воду с головой. Микаса как будто очнулась — рванулась туда, и застыла. Море поглотило девушку и скрыло ее от чужих глаз.

— Привет, Микаса, — сказал ей Армин — он сидел на песке и смотрел, как тонет бывшая горничная. — Давно не виделись.

========== XIX ==========

— Проверьте камеры… — сказал кто-то негромко. В темноте сверкнула лампочка — и кто-то высокий дернул за замок. — На месте… — добавил он.

Человек, которому поручено было следить за пленниками, внимательно посмотрел на них — небольшая комнатушка была пристанищем для троих. Девушка спала на матрасе у стены, зажав булку в кулаке, невысокий лысый паренек спал рядом, стягивая одеяло. Высокий парень с недобрым взглядом спал на единственной кровати, и лицо его было непроницаемым. Обведя их взглядом, надсмотрщик еще раз дернул замок — тот уродливо лязгнул — и вышел, выключив свет.

— Жан… — прошептала Саша. — Жан!

— Я слышал. Я все слышал, — грубовато буркнул тот. — Ты привлекла к себе внимание. Я говорил тебе быть тише.

— Заткнитесь оба, пожалуйста… — Конни поднялся. — Иначе наш план будет разрушен.

Он поднялся, достав из-за пазухи крошечную шпильку, сделанную из согнутой шпажки, которой их надсмотрщик зацепил сэндвич, оставленный им на обед. Осторожно подсел к замку и всунул шпильку в скважину. Жан сел в постели, не сводя напряженного взгляда с Конни. Саша задумчиво доедала свою булку.