Современная повесть ГДР

Когда на перемене Аня на своих тонюсеньких ножках подкатывает в угол школьного двора, вокруг меня стоит уже с полдюжины одноклассников, и она с досадой забрасывает свои тоненькие косички за спину. Поскольку я уже познакомил ребят с натюрмортами, навозными мухами и голландцами, я рассказываю им о Пелицхофе. Даже у профессора Мора в зоопарке олень не прогуливается с кошкой, держа в зубах красную розу. В моем классе нет ни одного ученика, который наблюдал бы из уборной погоню змеи за лягушками, поскольку в большом городе нет туалетов с широкими щелями. Я единственный в классе ученик, выкормивший гусеницами капустницы и приручивший паука-крестовика, который стал таким жирным и неповоротливым, что пал жертвой краснохвоста. В городе пауков редко увидишь, поскольку все здесь помешаны на чистоте.

Однажды на пригорке перед новым районом я нашел голубой цветок. Я сорвал его и показал ребятам. Этот цветок называется цикорием. Кое-кто из ребят уже встречал подобный цветок, но никто не знал, что корни цветка можно высушить, смолоть и смешать с солодовым кофе, как это делали в молодости мои бабушка с дедушкой. Крестьяне-бедняки были очень экономными. Это теперь люди пьют так много кофе, что за кофейными зернами приходится отправлять многочисленные суда через океан к берегам Африки или Южной Америки. Наверняка никто и не знает, что цикорий с голубым цветком растет у нас на песчаных косогорах. Аня так громко защелкала пальцами, что пришлось дать ей слово. Она сказала, что нехорошо рассказывать такие интересные вещи только в узком кругу, что я должен проявить себя на уроке в присутствии учителя. Тогда будет ясно, сочиняю я или говорю правду.

Что ж, я согласен.

На очередном уроке природоведения я попросил учителя Мельхозе рассказать, как крысы воруют яйца. В классе раздался хохот. Когда же я по-научному объяснил про прыжки кенгуру, ребята развеселились еще больше. Даже учитель Мельхозе стал вытирать глаза.

— Забавно, — сказал он. — У тебя наверняка есть еще кое-что в этом роде.

— Почему некоторые дождевые черви имеют кольца, напоминающие обручальные? — спросил я.

Класс замер в ожидании, учитель Мельхозе засмущался. Он не рыбак и поэтому не имеет никакого отношения к червям. Однако мой дедушка, человек, близкий к природе, рассказывал, что это связано с оплодотворением. Как это делается, я, правда, сказать не могу. Может быть, они в темноте на влажном лугу завязывают узлы или что-нибудь в этом роде. Но несколько раз я наблюдал, как мой друг Мунцо обходится со своими подружками. Об этом я и рассказал, добавив, что все это выглядит довольно мило. А все рассказы об аистах, которые якобы приносят детей, не что иное, как выдумка.

Это сложная тема. Наверное, поэтому мой доклад не очень удался. Аня опять отодвинулась от меня, а Мельхозе заметил, что на сей раз я не столько обогатил урок, сколько развеселил слушателей.

— Садись, — сказал он.

Я продолжал стоять.

— Раз уж мы коснулись такой деликатной темы, — сказал я, — и раз уж мы все подружились, то мне кажется… — Тут я замялся и от смущения надул щеки.

— Продолжай, — попросил учитель Мельхозе. — Что тебе кажется?

Мне казалось, я должен еще кое-что объяснить… Должен сказать, по какой причине я остался на второй год в четвертом классе. Да, я думал… Я часто над этим думал. Кто виноват в этом: отец, мать или Вольди, «большая лысина»? Каждый из них нанес мне жизненную зарубку. Была ли виновата в этом любовь к животным, мой друг Мунцо, который заколдовал меня своими лазерными лучами? А может быть, во всем виноват я сам?

— Пусть все знают, — сказал я. — Я остался на второй год, потому что был лгуном и прогульщиком.

Я посмотрел на своих одноклассников. У них вытянулись лица, кое-кто отвел глаза в сторону, некоторые уставились в потолок. Странно, мои веселые истории им нравятся, а вот правду слушать они не любят.

— Молодец, — похвалил меня учитель Мельхозе. — Садись на место. Урок продолжается.

HELMUT SAKOWSKI Wie brate ich eine Maus © Verlag Neues Leben, Berlin 1987

Петер Хакс МИЛЕНА В ПТИЧЬЕМ ГНЕЗДЕ

Глава первая СЛУЧАЙ НА КОНЕЧНОЙ ОСТАНОВКЕ ТРАМВАЯ

На конечной остановке из вагона вышло лишь несколько пассажиров.

Среди них был некий молодой человек с русыми волосами и приятным, но строгим лицом. Держа в руке портфель, он бодро зашагал по улице в том же направлении, в каком до того ехал на трамвае.

Вдруг он заметил, что на противоположной стороне улицы ему навстречу движется группа людей. Тут были и мужчины, и женщины, и дети. Даже несколько автомашин, которым явно некуда было спешить, со скоростью пешехода ехали вдоль тротуара.

Толпа росла на глазах.

Предметом всеобщего внимания являлся пожилой господин, спокойно шествовавший впереди толпы, как будто все происходящее не имело к нему никакого отношения. Но его одежда и впрямь ничуть не напоминала ту, что носят обычно пожилые мужчины.

На голое тело была накинута темно-серая хламида, ниспадавшая до щиколоток; хламида имела вырез на груди и бретельки на плечах. В сущности, приходится признать: он шествовал в одной рубашке.

Подол этой рубашки он сгреб в кулак, так что на животе образовалось нечто вроде сумки. В ней лежали всевозможные овощи и фрукты. Кроме того, через плечо у него был перекинут мешок и висел на веревочке садовый ножик.

На лице его выделялся высокий умный лоб и большие красивые глаза. Волосы и бородка были коротко подстрижены и топорщились. На правом плече, прямо под ухом, примостилась серая птичка — Мухоловка. Из-под клюва у птички тоже торчали щетинки.

Молодой человек с портфелем помахал рукой пожилому господину в рубашке, но тот его, по-видимому, не заметил. Тогда молодой человек перебежал через мостовую и зашагал рядом.

— Вышли прогуляться? — спросил он озабоченно.

— Прошу вас, не заговаривайте со мной, — едва шевеля губами, ответил странно одетый господин. — Я хочу уехать как можно более незаметно и, уж во всяком случае, не привлекать особого внимания. А лучше всего, если бы о моем отъезде никто ничего не узнал.

— Тю-тю, ищи-свищи! — подтвердила Мухоловка.

— А ты помалкивай, — сказал птичке молодой человек и продолжал вышагивать рядом.

В эту минуту толпа настигла их и стала наседать.

Человек в рубашке сунул руку в подобие сумки, болтавшейся у него на животе, и бросил под ноги толпе несколько кочанов капусты и пучок алых роз. Люди бросились подбирать нежданные дары. Женщины ухватили кочаны, мужчины — розы. Потом мужчины преподнесли розы женщинам, так что тем досталось и то и другое.

— Толково придумано, — сказал молодой человек. — Теперь вы от них отделались.

— От них, но не от вас, — возразила Мухоловка.

— Я должен его защищать, — настаивал молодой человек.

— Я и сам сумею себя защитить, — ввернул пожилой господин. — Правда, если вы так назойливо будете меня сопровождать, мне не удастся ускользнуть от внимания публики.

Но публика уже подобрала с земли все кочаны и все розы и опять стала настигать их.

— Ну, как же вы теперь защититесь? — спросил молодой человек.

— А вот как, — спокойно возразил пожилой.

Он сунул руку в висевший на плече мешок, вынул из него пригоршню семян и одним ловким движением швырнул их поперек тротуара и мостовой.

В тот же миг сквозь асфальт проклюнулись тоненькие зеленые росточки. Они на глазах стали тянуться вверх, и уже через несколько секунд улицу перегораживала цветочная грядка — сплошь анютины глазки, аккуратно окаймленные с обеих сторон красными фуксиями.

Толпа попятилась. Прохода сквозь цветник не было. И водители машин, ехавших по улице, завидев цветы, решали, что попали в тупик, и разворачивались в поисках объезда.