"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Именно после этих комментариев он стал нежелательным членом сообщества «Разгневанные жители Кале». Впрочем, сиротой он оставался недолго. До меня дошли слухи, что его приняли в ультраправую группировку «Поколение идентитаристов» [630] . У них есть отделение в Лилле.
— И вы выложили это на первую страницу? — недоверчиво спросил Бастьен.
— Это называется «Стена позора». Нечто подобное сделала немецкая газета «Бильд». Вас это оскорбляет, лейтенант?
630
Это движение зародилось во Франции в 2002 г. Своей главной целью идентитаристы провозгласили защиту собственной идентичности в условиях нашествия иммигрантов и политики мультикультурализма. Выступают против массовой иммиграции
— Не слишком. Но если все в курсе, значит мой список подозреваемых только что увеличился. Анархист, ультралевый, мститель, беженец в состоянии самообороны… По тому, что мы об этом знаем, может быть кто угодно.
— Я уже вам говорила, Кевин Перш давно пользуется отсрочкой в Кале, — вступила в разговор Эрика. — Во всяком случае теперь вы знаете, кому спасли жизнь.
Из редакции «Северного побережья» Бастьен и Эрика вышли, нагруженные кипой распечатанных документов.
— Лизьон хороший журналист, а главное — здешний уроженец. Он в курсе многих дел и вдобавок всех знает. Вот я и подумала, что вам следует с ним познакомиться.
Бастьен объединил несколько частных вопросов в один личный:
— Вы запросто разговариваете с ним, обращаетесь к нему на «ты» и без колебаний набрасываетесь на него. К тому же он знает, что вы не пьете кофе, потому что приготовил только две чашки. Из чего я делаю вывод…
— Увы, — прервала его Эрика, которая не испытывала ни малейшего желания услышать окончание этой фразы. — Не лучшее решение в моей жизни. Теперь это уже в прошлом.
Комиссариат Кале
18:30
Бастьен набрал код служебного сейфа и обнаружил, что тот пуст, за исключением лежащих в нем серебряных печаток и нескольких граммов гашиша, которым пропахло все замкнутое пространство. Ни оружия, ни бронежилета, ничего из его личных вещей.
Нахмурившись, он прошел по коридору, бросил куртку на стол и в тот момент, когда уже был готов взорваться, заметил у себя на столе записку: «Флику лучше быть при пушке».
Меньше чем через минуту Бастьен постучал в дверь бригады по борьбе с преступностью, и навстречу ему широко заулыбался здоровяк Пассаро. Кортекс заканчивал печатать отчет о проделанной за день работе, а Спринтер заталкивал бутылки с водой в холодильник, на дверце которого красовалась наклейка «Ребенок в машине», сама по себе представляющая образчик полицейского юмора. Пассаро открыл боковой ящик своего письменного стола и вынул из него все то, что должно было находиться в сейфе. Оружие, наручники, нарукавную повязку и бронежилет.
— Я просил об этом Корваля, — пробурчал Миллер.
— А он покинул службу через минуту после вас, похваставшись, что ничего не сделал. Завтра надо будет все-таки подписать в оружейной журнал исходящих, чтобы оформить все в надлежащем порядке.
— Есть псы, которые понимают команды, и такие, которых надо лупить, — заметил Кортекс, не поднимая головы от своего рапорта. — Надо действовать соответствующе.
Оценив ситуацию, Бастьен сказал себе, что Корвалю подошел бы строгий ошейник. Забирая свое обмундирование, он решил кое-что прояснить:
— У меня впечатление, что лагерь беженцев является центром напряженности. Вы часто бываете в этих «Джунглях»?
— В окрестностях — часто. У входа — когда требуется. Но внутри — редко. Это одновременно зона, где не соблюдаются законы, и трущобы.
— А в чем заключается ваша работа?
Пассаро на мгновение утратил добродушие. Кортекс и Спринтер не стали отвечать ни всерьез, ни в шутку.
— Мне было бы почти стыдно это описывать, — признался Пассаро. — Это надо пережить. Но никому не хочется переживать подобное. Нам это плохо удается.
13
Леваллуа-Перре [631] Генеральное управление внутренней безопасност и [632] (контрразведка) [633] В тот же день
Зазвонивший мобильный телефон на сутки опережал события. Выход на связь был по средам, и не имелось никаких причин что-либо менять. Майор Парис запер дверь кабинета, подготовил ручку, раскрыл черный потрепанный блокнот и только потом ответил.
631
Леваллуа-Перре — город и коммуна во французском департаменте О-де-Сен, округ Нантер, административный центр двух кантонов.
632
Генеральное управление внутренней безопасности — служба, возникшая при слиянии службы общей информации и дирекции по контролю за территорией. В его задачу входит противодействие шпионской деятельности и борьба с терроризмом и экстремизмом. — Примеч. автора.
633
Контрразведка Французской республики (Главное управление внутренней безопасности МВД) — одна из специальных служб Франции. Сформировано в 2014 г. в результате реорганизации Главного управления внутренней разведки Министерства внутренних дел.
— Сегодня плохой день, — спокойно произнес он.
— Знаю, твою мать! — ответил молодой, чрезмерно напряженный голос.
— Какая-то проблема?
— Разумеется, проблема! При каждом звонке я рискую спалиться и звоню вам не для того, чтобы узнать свой гороскоп. — Неловкий щелчок зажигалки и глубокий вдох. Голос умолк, пока раскуривалась сигарета, потом продолжил: — Вчера сорвалось. Потасовка, которая плохо закончилась. Саль узнал одного фашика из «Поколения идентитаристов», того типа с вытатуированной свастикой. А потому психанул и рассвирепел.
Майор, не испытывающий никакого интереса к этим сведениям, отложил ручку и закрыл блокнот; он был слегка раздосадован нарушением протокола из-за банальной драки. Но все же постарался сохранить возможную вежливость.
— А если серьезно, мне-то что с этим делать? Вы отклоняетесь от своего задания.
— Я как раз об этом. Если вы по-быстрому не поможете, мне будет сложно продолжать.
— Говорите яснее.
— Вначале Саль хотел просто задать ему взбучку и записать все на видео, чтобы унизить говнюка. Только вот фашик оказался доска доской, он не чувствовал ударов. Чем больше его били, тем более странным становился. Я попытался их разнять, и мне разбили нос. Я даже не уверен, не Саль ли постарался, он молотил почти с закрытыми глазами.
Представив себе окровавленное лицо своего протеже, Парис улыбнулся.
— Потом все изменилось. Тот взял верх, и Саль достал ножик. Не знаю, умышленно ли он воткнул его, но мы увидели, как лезвие стало красным, а тот тип согнулся пополам. И тогда мы дали деру.
Слегка заинтересовавшись, Парис снова раскрыл блокнот.
— Вы хотите сказать, что он мертв? — спросил он, будто просто хотел получить дополнительную информацию.
— Нет. Сегодня утром об этом написали в газете. Он выкарабкается. Но боюсь, из-за всего этого бардака у него на рубашке оказалась моя кровь, а вы знаете, что я известен полиции. Напомню, именно так вы меня и завербовали. А значит, меня вычислят меньше чем за семьдесят два часа. Вот почему я звоню вам! Если вы хотите, чтобы я и дальше поставлял вам сведения о жизни «Джунглей», меня надо выводить из этого расследования.
Наступившее за этими словами молчание только усилило напряжение.
— То есть вы намерены меня бросить, да? — спросил обеспокоенный голос.
— Не будьте параноиком, я размышляю.
Майор поднял глаза и встретился взглядом с шефом, который сидел напротив и внимательно слушал разговор. Тот в знак одобрения кивнул.
— Хорошо. Посмотрим. Следующий контакт завтра в десять. Назову вам место встречи. Повторите.
— Да ладно, понял я, завтра в десять.
Майор Парис поднялся со стула и встал возле плотно облепленной фотографиями стены. Неповоротливый, как Дед Мороз, он провел ладонью по стриженой бородке, поседевшей к его шестидесяти годам, из которых сорок прошли в разведке. Молчавший все это время шеф заговорил: