"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Превосходно! — улыбнулся Даниэль. — И вот еще что… Даже не мечтай о чем бы то ни было между тобой и мной!.. Ты на меня действуешь, как холодный душ, если понимаешь, о чем я.
Он вышел из раздевалки, прислушался у двери. Уловил, как она плачет, и, довольный, направился обратно в сто девятнадцатую. А если она сохранила фотографии где-то еще и все-таки их пошлет? Нет, я поистине нагнал на нее страху. Достаточно, чтобы она поостереглась. И все-таки следует быть начеку. Не стоит думать, будто война уже выиграна.
Он постучал в дверь камеры. Жюстина открыла.
—
— Да, врач уже закончил.
Доктор укладывал инструменты в чемоданчик, который, должно быть, весил килограмма три.
— Ее нужно госпитализировать. Здесь я не в силах вылечить рану. Отправку нужно организовать как можно скорее. Сегодня, если получится.
— Спасибо, доктор… Мы этим займемся.
— Я пойду, меня ждут в блоке А: заключенный проглотил свои очки.
— Очки?! — поразилась Жюстина.
— Ну да… Они вечно глотают что попало! Однажды я видел типа, который протолкнул в себя связку ключей, отобранную у надзирателя!
— Круто! — восхитился Даниэль.
Марианна лежала под одеялом, на вид более спокойная. Даниэль подошел. Увидел, как нога под одеялом ритмично двигается, отбивая такт.
— Не дергайся так, — прошептал он. — Тебе больно?
— Терпимо…
— Ты скоро вернешься из больницы, я уверен.
— Откуда вам знать! — вскричала Марианна.
— Не волнуйся… Я сделаю все необходимое, чтобы тебя перевезли сегодня. Так ты вернешься скорее. Правда, Жюстина?
— Да, — подтвердила надзирательница.
— Можете вы оставить меня в покое, а? — вдруг взорвалась Марианна.
— Это для твоего же блага! — напомнил начальник.
— Мне надоело выставлять свою задницу напоказ!
Немного смущенный, Даниэль прибег к помощи Жюстины; та взяла Марианну за руку:
— Поверь, тебе скоро станет легче… Придется пережить неприятный момент, зато потом…
— А когда я вернусь, Париотти расквасит мне дубинкой морду, разве нет?
— Ты можешь спать спокойно, — заверил офицер. — Она и близко к тебе не подойдет. Она больше не причинит тебе вреда, клянусь…
Марианна наконец взглянула на него. Уловила в его глазах что-то странное. Неистовое, жестокое. Поняла, что он учинил над Маркизой физическую расправу.
— Она призналась? — с надеждой спросила Жюстина.
— Да.
— И… Что ты собираешься предпринять? — допытывалась охранница.
— Мы поговорим об этом позже, — отрезал начальник. — Но она не станет повторять попытку.
Он подмигнул Марианне.
— Теперь отдыхай. И будь спокойна, ты в безопасности.
Ей никогда не бывать в безопасности. Ни ей, никакой другой заключенной. Он это знал.
Камера 119 — 16:15
Марианна спала как убитая. Даже гомон заключенных, которые отправлялись на прогулку, не разбудил ее. Она могла расслабиться: Соланж ушла домой.
Даниэль пробрался в ее камеру, пользуясь тем, что женщины и надзирательницы вышли во двор. Смотрел на нее, сидя на полу, возле койки. Она лежала к нему спиной, сбросив простыни и одеяло. Даниэль глаз с нее не сводил, обуреваемый желанием вытянуться рядом, прижаться к ней. Марианна
проснулась.— Ты здесь? — удивленно спросила она хриплым со сна голосом. — Который час?
— Четыре с чем-то.
— Значит, меня сейчас повезут в больницу?
— Не сейчас, красавица… Ты поедешь в шесть вечера. Я просто хотел посмотреть, как ты.
— Везде болит…
Даниэль протянул руку, сжал ее ладонь в своей.
— Иди ко мне…
Он кое-как пристроился на краю койки. Марианна поднялась, прильнула к нему.
— Марианна… Я должен извиниться за то, как вел себя утром. Нужно было по-другому заставить тебя говорить… Я иногда бываю немного…
— Проехали, — отмахнулась она. — Не было бы продолжения — вот о чем я беспокоюсь…
— Она тебя больше не тронет, обещаю…
— Что ты ей сделал?
— Я… Я макнул ее мордой в парашу!
Он рассказал во всех подробностях, как обошелся с Соланж, как угрожал натравить на нее бандитов, как отобрал телефон.
— Значит, нам теперь нечего бояться?
— Может, она где-нибудь сохранила снимки… Но я так запугал ее, что она уймется!
— Ты рисковал, Даниэль… ради меня, — добавила Марианна с чувством.
— Да… Не хочу, чтобы тебя обижали, Марианна…
Она уснула, прижавшись к нему, и он оставался рядом, пока надзирательницы не отдали приказ разойтись по камерам. Нужно было расставаться. Прямо сейчас и на несколько дней. Это кольнуло как-то неожиданно, странно. Даниэль бережно уложил ее, она, оставленная, застонала во сне. Даниэль поцеловал ее в лоб, прикрыл одеялом:
— Спи спокойно, красавица…
Он глядел на нее еще несколько секунд. Вдруг его осенило.
Помочь ей выбраться из этого ада. Разрушить ради нее свою жизнь.
Но он немедленно вернулся к жестокой реальности. Удрученный своим бессилием. Печальный, как начавшийся дождь. Слыша, как женщины поднимаются по лестнице, на цыпочках выскользнул из камеры.
Понедельник, 27 июня, — камера 119 — 23:40
Марианне было не уснуть. Она вернулась из больницы накануне вечером, проведя там три особенно мучительных дня. Переезд для начала. Ее приковали цепью, как дикого зверя. В больницу скорой помощи она вошла в кандалах и наручниках, под полными ужаса взглядами порядочных людей. Заключенных редко принимают с распростертыми объятиями в святая святых системы общественного здравоохранения. Но ей попался особенно одиозный врач, который показал на практике, насколько ничтожна какая-то зэчка. Что-то вроде низшего подвида человеческой расы. Существо, не заслуживающее бережного отношения.
Она посмотрела на новый будильник, который обнаружила на столе по возвращении. Подарок Даниэля, конечно. Знак внимания, от которого стало тепло на душе. Зеленые цифры в полутьме выглядели красивее, чем красные, вселяли больше спокойствия. И в него было встроено радио: верх роскоши!
Придет ли он сегодня ночью? Она не в том состоянии, чтобы многое ему предложить. В эти несколько дней разлуки Марианна не переставала думать о нем. А он так и не заглянул за целый день… Жестокое разочарование…