"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Да, я виновен в этом. Больше ни в чем. Нет, ни в чем больше.
Я познал счастье, о котором многие не подозревают. Мне повезло, я ни о чем не жалею.
Но сама мысль о том, что я больше никогда не увижу ее, для меня невыносима.
Если ад существует где-то еще, не только здесь, я буду ждать ее там.
Вторник, 12 июля
Он спал глубоким сном прямо на паркете, скрючившись в углу комнаты. Ангел-хранитель,
Она, напротив, не могла найти покоя. Бессонная ночь. Белая. Черная. Красная.
Она смотрела, как занимается заря, не слишком-то в это веря. Неужто сумеречный ужас однажды закончится?..
Обрывки кошмара плавали в мозгу, словно обломки самолета, рухнувшего в океан. Эта теплая красная влага, густая, как кровь, заполняла каждую жилку в ее теле, душила ее… И великая пустота. В голове, в животе. Пустота жестокая и необъяснимая…
Она зашептала длинное признание тому, с кем была в разлуке. Едва шевеля губами, молила голосом скорбным, почти не слышным.
— Мне тебя не хватает, любовь моя. Мне так тебя не хватает… Твоих глаз, твоих плеч… твоего голоса, твоих рук. Это сводит меня с ума, не дает заснуть. Зачем мне свобода без тебя? Чтобы оказаться в плену разлуки с тобой? Нет, я тебя не покину. Не сегодня завтра ты выйдешь на свободу. Может быть, уже вышел. Я освобожусь очень скоро. Я позову тебя, и ты придешь… Знаю, придешь. Мы начнем новую жизнь в других местах, жизнь, о которой мечтали, когда встречались, как двое подпольщиков, у меня в камере. Жизнь, о которой никогда не говорили. В любом случае слова ничего не значат. Нет ничего сильнее взаимного чувства. Ничто не помешает нам встретиться. Ничто и никогда, любовь моя. Я преодолею все препятствия, как ты преодолел все запреты. Ты сумел увидеть меня и полюбить. Найти меня за личиною монстра, которого весь мир отвергает. Тебе одному я принадлежу…
Она повернула голову и наткнулась взглядом на изумруды, сверкающие в неверном свете раннего утра.
Хоть и пьяная от горя, Жюстина не лишилась чувств.
Одна в кабинете Даниэля, сидя на его проваленной раскладушке, думала о нем. С убийственным, мучительным сожалением.
На пластиковом столе еще лежала початая пачка сигарет. Все его досье, чашка, из которой он пил кофе. Следы пребывания этого исполина. И книга. «Зеленый храм».
Правосудие ничего не стоит. А я, я охраняю тех, кого оно приговорило к заключению. Я ошибалась с самого начала. Только чувства что-то значат. Они властвуют над людьми. Марианна, не возвращайся ни за что. Он умер ради тебя, из-за тебя. Оттого что ты его покинула. Так оставайся свободной. Сделай хотя бы это для него.
Сквозь хаос мыслей, сквозь слезы Жюстина расслышала знакомый голос. В соседнем кабинете Соланж говорила по телефону. Словно от удара молнии, прояснилось в уме. Очевидность испепелила сердце.
Это она, она виновна. И никогда не заплатит за это. Потому что правосудие ничего не стоит.
Фрэнк готовил завтрак для Марианны. Он с трудом сдерживал эмоции. Немудрено, после того, что он сейчас услышал… Несколько слов, которые удалось разобрать посреди потока жалоб, перевернули ему сердце. Она любила того мужчину. Готова была за него умереть. Фрэнк находил это таким красивым.
Это причиняло ему такую боль.Он попросту ревновал: ведь его так не любили. Может быть, даже и ни разу в жизни. Просто курам на смех. Вертухай против копа из элитного подразделения. Почему он? Почему не я? А ведь комиссар даже и не любил Марианну. Впрочем, какая разница?
Лоран ввалился в кухню с мрачным видом. Бросил газету на стол.
— Письмо опубликовали, — сообщил он.
— Это скорее хорошая новость! Тогда почему у тебя такая вытянутая физиономия?
— Бахман мертв… Покончил с собой в камере сегодня ночью. Только что объявили по радио. В газеты это еще не попало, — уточнил Лоран.
Фрэнк не сразу обрел дар речи. Был совершенно уничтожен.
— Нельзя, чтобы Марианна узнала об этом, — пробормотал он наконец. — Иначе все пропало…
— У нее в комнате радио и телевизор, — напомнил капитан с олимпийским спокойствием.
— В данный момент она прикована к кровати… Мы понесем ей завтрак… Ты пройдешь в ванную и заберешь радиоприемник. Найди, на хрен, какой-нибудь предлог, скажи, что твой сломался.
— А телевизор? Не думаю, что она его часто включает, но… Если я и его тоже унесу, она что-то заподозрит.
— Я уведу ее на прогулку в сад, ты за это время там что-нибудь отключи… Хоть наизнанку вывернись, но чтобы телевизор не работал, когда мы вернемся. Ни изображение, ни звук. И Филиппу обрисуй ситуацию, скажи, чтобы попридержал язык.
— Я этим займусь.
Комиссар взял у друга сигарету.
— Что-то ты стал много курить в последнее время…
— Нервничаю.
— Оно понятно… Но не переживай. Достаточно будет показать ей сегодняшнюю газету… Она увидит письмо, это ее утешит. Так или иначе, завтра все будет кончено.
Фрэнк ставил тарелки на поднос. Руки у него немного дрожали. Как она могла узнать? Увидеть в кошмарном сне ужасную реальность? Что за невероятным даром обладает она?
В два часа дня Фрэнк снова появился у нее в комнате. Что-то доселе невиданное читалось у него в глазах. Грусть пополам с нежностью. И решимость. Она сразу все поняла. Фрэнк снял наручник, взял ее за руку.
— Пошли вниз…
Она дала себя увлечь навстречу судьбе, крепко сжимая его руку, пока они спускались.
— Сегодня, да?
Тревога искажала ее голос.
— Да, — подтвердил Фрэнк. — Сегодня ночью.
Ноги у нее подогнулись от волнения. Фрэнк поддержал ее, помог идти дальше. Двое копов ждали в гостиной с серьезными, торжественными минами. Уже почти траурными. Она присела на стул, обвела их взглядом, сложив руки на коленях. Готовая выслушать то, чего так страшилась. Фрэнк сел напротив, передал ей газету. Ангельская улыбка озарила ее лицо. Почти стерла тревогу.
— Письмо… Мое письмо!..
— Да, Марианна… Вот видишь, я держу слово.
Капитан опустил глаза. Филипп с трудом скрывал свое смятение.
— Когда он выходит? — спросила Марианна.
— Сегодня или завтра наверняка… Точно пока неизвестно.
Но он уже покинул тюрьму на самом деле. Достиг морга, где попал в обтянутые перчатками руки судмедэксперта.
Фрэнк смотрел на ее счастливое лицо, и горло у него сжималось. Ему удалось проглотить ложь, сжигавшую язык. Но переваривать ее, похоже, придется долго и с великим трудом.