"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Капитан постучал, перед тем как войти. Изумился, увидев Марианну у окна. Гуляющую на свободе.
— Ты почему не прикована?
— Подарок от комиссара! Кстати, большое спасибо за сигареты…
Фрэнк был не идиот. Он предпочел отправить с завтраком своего подручного. И исхитрился сделать так, чтобы синяки не бросались в глаза. Их скрывала одежда. Руки и лицо он пощадил. Зато с неистовством обрушился на живот, спину, ноги.
— Круассаны, супер! Сегодня праздник?
— Нет, просто суббота… Что это у тебя там?
Футболка немного сползла с ее плеча, частично обнажив
— Ничего, — отмахнулась Марианна, пряча рану.
Лоран не стал настаивать. Глянул на изголовье. Жгут, шприц, ложка.
— У тебя был кризис?
— Да, ночью. Фрэнк принес все, что нужно. На этот раз я получила порошок вовремя.
Лоран привольно расположился на кровати:
— Жду, пока ты кончишь лопать, чтобы тебя приковать. Приказ шефа, принцесса!
Она набросилась на еду. Выпила обезболивающее. Коленка начинала поправляться. Опухоль спадала.
— Я бы хотела знать… Это будет когда? То есть… Мне бы хотелось подготовиться… психологически.
Он язвительно засмеялся:
— Подготовиться психологически? Будет это во вторник или в пятницу — разницы никакой. Я, милочка, и сам не знаю. Ждем приказа…
Марианна поела не торопясь. Потом Лоран забрал поднос и закрепил наручник у нее на запястье.
— Ну, не порть себе кровь, — сказал он.
Оставшись одна, Марианна решила еще поспать. Подумала о Даниэле. Чувство вины пронзило ее насквозь. Стыд буквально прилипал к коже.
Но что на меня нашло? Почему я переспала с типом, которого ненавижу? С психически больным к тому же! Эти раны тебе в наказание.
У меня, наверное, не все дома, а как иначе… Я совсем помешанная… Помешанная? А он? Он не помешанный? Чем он оставил на мне все эти следы? Что-то было у него в руке… Не нож, порезов нет… Мать твою, что это было?
Марианна расплакалась, крепко сжимая подушку. Он больше никогда не прикоснется ко мне, любовь моя. Я тебе обещаю. Это дурь виновата. В нее подмешали что-то. Этой ночью я была не я. Больше никогда, любовь моя… Я прошу у тебя прощения.
Марианна утешилась, мирно задремала. Проснулась послушать скорый, раскаляющий рельсы по ту сторону стены… Вскоре она сама будет в числе пассажиров такого вот поезда. И они отыщут друг друга.
Она пустилась в плавание. Как тогда, в камере. По реке, где кувшинками расцветали мечты, а кошмары таились на дне, как утопленники. Шансов нет, выпал несчастливый номер.
Марианна снова, еще раз вернулась в зал суда.
Приговор обрушивается на нее, как удар молнии. Пожизненное, с правом досрочного освобождения только по истечении двадцати двух лет. Ее убивают, без всякой жалости, и заколачивают крышку гроба. Оставляют несколько дырочек, чтобы дышать. На двадцать два года. А ей и двадцати нет…
…Она повернулась на другой бок. Будто перевернула страницу.
Зачем думать об этом теперь, когда она вышла из тюрьмы? Вышла из тюрьмы, неужели? И какой ценой?
Другие образы стали проходить перед ней. Куда более красивые. Хотя происходило все в карцере, в глубинах дисциплинарного блока…
Понедельник, 11 июля
Каков трус! Даже не
решается снова ступить ногой в мою комнату!Но в конечном итоге не так-то это и плохо. Марианна не видела его с того самого субботнего утра, когда он поцеловал ее и вышел из комнаты. Потом Лоран и Филипп по очереди носили ей еду. Комиссар не показывался. Хотя она слышала его голос, узнавала шаги в коридоре.
Марианна проснулась рано и благоразумно дожидалась завтрака. Под урчание в пустом желудке. С настоятельной необходимостью облегчить мочевой пузырь.
Она сверилась с неизменными зелеными кристаллами: восемь часов тридцать минут. Лорану пора бы прийти.
— Черт, да поторопитесь вы!
Наконец ключ поворачивается в замке. Она остолбенела, увидев, что входит Фрэнк.
— Круассаны для мадемуазель! — объявил тот.
Поставил поднос, снял с нее наручник. Мгновение они вглядывались друг в друга, она первой опустила глаза. Потом направилась в ванную.
Фрэнк растянулся на постели, подложив руки под голову.
— Я уж думала, вы покойник! — бросила она, вернувшись. — Два дня от вас ни слуху ни духу…
— Ты скучала?
— Да ни за что на свете.
Она проглотила кофе, надкусила круассан.
— Не хочешь прогуляться? Ноги размять…
— Почему бы нет?
Марианна закончила завтрак, выкурила сигарету. У окна, по своему обыкновению. Фрэнк присоединился к ней. Она взглянула ему в лицо, миллион вопросов в глубине взгляда.
— Почему ты на меня так смотришь?
— Что на вас нашло?
Она задрала рубашку, показала живот.
— Вы в самом деле больной…
— Нет, я не больной, — холодно возразил он.
— Вы это сделали, чтобы поквитаться со мной?
Фрэнк отвернулся к окну. Чтобы не поддаться магии черных глаз.
— Нет, вовсе нет…
— Стало быть, вы, как я и сказала, — извращенец!
Он резко развернулся, схватил ее за талию, грубо привлек к себе:
— Я тебя не принуждал. Ты не была прикована, не была узницей…
— Я не была в адекватном состоянии. Я никогда бы не позволила вам до себя дотронуться, если бы не…
— Скажи только, что тебе не понравилось, Марианна… Ну давай, скажи…
Фрэнк погладил ее по щеке, и она снова стала колебаться между влечением и отвращением. Он уперся лбом ей в плечо, словно кающийся, который ищет искупления.
— Мне очень жаль… Это немного как у тебя, я не могу себя контролировать… Я ни за что не должен был… не с тобой. Я поддался, но этого больше не будет.
Она закрыла глаза. Ощутила какую-то обиду, что-то неприятное в самой глубине своего существа. Нет, Марианна. Ты не должна страдать из-за этого типа. Она мягко оттолкнула его. Закончила одеваться.
— Мы идем? — спросила с льдинками в голосе.
Жюстина спускалась по лестнице, напевая. Встретила соседку, обменялась какими-то общими фразами. Потом проверила почтовый ящик, нашла там кипу рекламных проспектов. И конверт без почтового штемпеля.
Реклама отправилась в мусорный контейнер. Жюстина села за руль своей машины и вскрыла конверт. Почерк был ей незнаком. Она посмотрела в конец страницы, на подпись.