"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

— Вы дрались? — спросил он шепотом. — Что там произошло?

Рассказывать она была не в состоянии, только рыдала. Испортила рубашку фирмы «Лакост», которая была на комиссаре. Залила слезами, запятнала кровью.

Лоран остановился на выезде из города, припарковался на убогой площадке для пикников. В этот раз Марианну вырвало на обочину. Ее поддерживал Фрэнк, ни на шаг от нее не отходивший. Присосавшийся как пиявка.

Лоран курил, прислонившись к фургону. Будто бы ехал в отпуск со своим семейством. Филипп ходил кругами. Грыз ногти.

Над этим своеобычным экипажем занималась заря.

Жюстина отдежурила ночь. Одна, по причине жестокой нехватки персонала. Во всех смыслах слова жестокой. Она глядела, как над смотровыми вышками занимается день. За всю ночь не сомкнула глаз. Хотя заключенные ее не беспокоили. Никто не скандалил. Ни ломки, ни драки, ни приступа тоски: некого унимать и утешать некого. Оставалась собственная тоска, груз которой предстояло нести.

Что-то пожирало ее изнутри, беспрерывно, методически. Как паразит, питающийся ее жизнью, медленно иссушающий ее. Безмерное горе. Скорбь, бессильная злоба. Чувство вины. Ненависть. И боязнь этой самой ненависти. Множество паразитов, по правде говоря.

Она мерила шагами коридор, вдоль которого располагались одиночные камеры. Прошла мимо сто девятнадцатой: та до сих пор пустовала. И это тоже жестоко. Жюстина скучала по Марианне. Остановилась перед сто двадцать седьмой. Открыла глазок. ВМ уже пробудилась. Делала зарядку.

Несколько мгновений Жюстина наблюдала за ней. Боевая машина, всегда на ходу. Всегда готова. Никогда не ленится, не впадает в отчаяние. Жюстина вошла, ВМ выпрямилась:

— Доброе утро, надзиратель… Что-то случилось?

Жюстина присела к столу:

— Можно взять у вас сигарету?

— Берите…

ВМ уселась напротив охранницы. Заинтригованная столь ранним визитом. Необычным.

— Что привело вас в мою конуру, надзиратель? Вы скверно выглядите…

— Мне и в самом деле скверно…

— Понимаю.

Жюстина пристально вглядывалась в нее.

— Вы хотите о чем-то меня спросить? — спокойно предположила ВМ. — Давайте, я вас слушаю.

— Что нужно… Что нужно для того, чтобы убить человека? — пролепетала Жюстина.

Справившись с удивлением, ВМ ответила с сухой и холодной улыбкой:

— Веская причина.

Жюстина не осмеливалась сознаться в том, что ее сюда привело. Да знала ли она сама, что именно? Но ВМ догадалась:

— Вы хотите отомстить, верно, надзиратель?

— Ну, не знаю… Да. Это она его убила… Соланж… И еще Портье…

— Вы хотите с ними расправиться?

— Иногда… Иногда я…

— Забудьте, Жюстина. Вы не убийца и никогда ею не будете.

— А если…

— Если — что? Вы собираетесь попросить меня это сделать за вас?

— Нет, я…

— Я не наемная убийца, надзиратель. Даже если бы я умертвила Париотти, вы бы этого не вынесли. Вы питаете ненависть в глубине души, это нормально… Но скорбите вы сильнее. Забудьте об этом, Жюстина. Поверьте мне… Вы испортите себе жизнь. А вы этого не заслуживаете. Вам по-другому следует сразиться с ней. Вашим собственным оружием.

— Вы правы. Сама не знаю, зачем я сюда пришла…

— Ничего страшного. И потом… Что-то мне говорит, что эта мерзавка когда-нибудь за все заплатит.

* * *

Фургон все еще стоял на площадке для пикников. Лоран, не отрываясь, смотрел на часы. Фрэнк в заднем отделении ухаживал за Марианной, Филипп ему помогал. Ей промыли рану на голове, рассеченную бровь и разбитую верхнюю губу. Сбитые костяшки на всех десяти пальцах. Она не противилась.

— Переоденься. В таком виде ты не сможешь войти во дворец. У тебя и без того лицо как у боксера…

Фрэнк вынул из сумки полную смену одежды. Филипп подивился предусмотрительности и спокойствию шефа. Мужчины отвернулись, Марианна осторожно сняла одежки, запятнанные ужасом. Фрэнк воспользовался случаем и тоже надел чистую рубашку. Похоже, он повсюду возит с собой целый гардероб. Лейтенант предложил мятную жевательную резинку, единственное в их распоряжении подкрепляющее средство.

К Марианне понемногу возвращался дар речи, но она пока ничего не рассказывала. Выглушила пол-литра минералки. Сильный мятный вкус жевательной резинки немного перебил горечь желчи во рту. Все это она сопроводила «Кэмелом».

Лоран, сгорая от нетерпения, тоже забрался в фургон.

— Похоже, дело идет на лад, — констатировал он.

— Дай ей еще немного времени, — попросил Фрэнк. — Ей здорово досталось…

Марианна рассматривала фаланги своих пальцев: кожа на них полопалась, как на перезрелых плодах.

— Я забила его насмерть, — прошептала она. — Забила насмерть…

Не сводила глаз со своих рук, причинивших смерть. Глядела с отвращением. Потом вывалила все подряд. В совершенном беспорядке. Им было трудно уследить за рассказом. Что прокурор смотрел порнуху, бросил ей в голову пепельницу. Та разбилась вдребезги, осколки по всему полу.

— Главное: он мертв, а ты до сих пор жива, — заключил капитан, выказав потрясающую способность к синтезу.

— Он… Он сказал, что никогда не трогал детишек… Говорил искренне. Отрицал до самого конца…

Она подняла глаза на Фрэнка. Хотела залезть ему под черепную коробку. Но он оставался непроницаем.

— Думаешь, в таких вещах легко признаваться? — в свою очередь спросил он.

— Когда тебе тычут ствол в физиономию, признаешься в чем угодно…

— Нет, Марианна. Он боялся, что его осудят, если он выложит все эти ужасы.

— Извращенец! — поддакнул капитан. — Привык выкручиваться, разглагольствовать!.. Работа у него такая!

— Ты солгал мне, Фрэнк? — спросила она с целым кортежем угроз в голосе.

— Нет, не солгал. Иначе зачем бы мы это все затеяли?

— Чтобы добыть досье Шарона, может быть…

— Ты его прочла? — вдруг забеспокоился он.

— Нет. Перевернула несколько страниц, но… Я только искала имя. Нужно прочесть, да?

— Скажем так: сейчас тебе не до того, у тебя другие дела. А лучше не читать вообще. Там содержится конфиденциальная информация, и… чем меньше ты знаешь…

— …Тем лучше для меня… Поняла.

— Хорошо. Надо ехать, мы должны прибыть в П. до восьми утра.