"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
– Хорошим человеком был твой отец, – вздыхает Межда. – Жаль, что у него такая дочь, как ты.
Мне удается выдержать ее взгляд.
– Жаль, что у Изри такая мать, как вы.
Она вскакивает и дает мне пощечину. Но я снова впиваюсь в нее взглядом.
– Хотите знать, как он вас называет? «Моя чертова мать».
Межда сереет. Новая пощечина.
– Заткнись, – бросает мне Грег. – А не то…
– Если хочешь, чтобы я заткнулась, придется меня убить.
Изри ушел, Межда вернулась. Мне и правда нечего больше терять.
Осталось лишь страдание.
Тама
Момента, когда Изри не будет рядом, чтобы защитить Таму.
Грег поднимает девушку с пола. Она думает, что он отведет ее обратно в шкаф, но он тащит ее на улицу и бросает в сарай. Она падает плашмя, ей становится еще больнее. Слышит, как закрывается дверь, перестает двигаться, давая боли проникнуть в каждую клетку своего тела.
К своему ужасу, она продолжает дышать.
Несколько минут спустя холод заставляет ее пошевелиться. Тогда предельно осторожно она переваливается на бок, не сдержав крика. Хватается руками за живот.
Ее живот, над которым Межда особенно потрудилась.
Может, потому, что от своего она так и не получила дочери.
Тама дрожит от холода, зубы стучат. Она подгибает ноги и закрывает глаза, по ее щекам катятся ледяные слезы.
И в этот момент происходит чудо. Кто-то садится рядом с ней и обнимает ее.
Прижимает к себе, убаюкивает.
– Все будет хорошо, – шепчет голос. – Я здесь, все будет хорошо…
Глаза Тамы уже не открываются, но на ее синих от холода губах проступает улыбка.
Это существо, это тепло, этот мягкий голос, поющий ей грустную, но прекрасную песню…
Без сомнения, это ее мать. Мать, которая пришла сопроводить ее в последний путь.
И вот, прекратив наконец борьбу, Тама идет к свободе.
106
Ночь продолжалась, надежда кончалась.
Габриэль все еще не приходил в себя, но дышал. Тайри не отпускала его руку.
Стараясь не смотреть на трупы, лежащие тут же, на полу в комнате, она наблюдала, как он страдает.
Софокл оставался рядом со своим хозяином. Тайри не сомневалась: если Габриэль не очнется, собака умрет подле него от голода.
Кто были эти люди? Хотя в ее голове многое уже начало проясняться, у нее все еще не появилось ответа на этот вопрос. Как, впрочем, и на многие другие.
Она оставила Габриэля на несколько минут, чтобы сходить в кухню. Часы показывали четыре часа утра. Она сварила кофе, выпила две чашки, прислонившись к стойке.
Почему она не сбежала? Почему вернулась в логово убийцы?
Зачем упускать шанс, которого, вероятно, у нее больше не будет?
Ответ прост. Очень прост.
Обрывки ее прошлого были страшны. «Внешний мир» страшен. На данный момент Габриэль – единственный знакомый ей человек.
И он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. Ради нее он чуть не умер. Тайри не знала, делали
ли ей когда-либо более ценные подарки.Она налила себе третью чашку, потом вернулась к Габриэлю. Он лежал с открытыми глазами.
– Ты слышишь меня? – прошептала она.
– Да…
– Тебе лучше?
– Мне… больно, – признался он.
– Скажи, что я могу сделать.
Он перевалился вправо, на здоровое плечо, попытался встать.
– Помоги мне…
Тайри протянула руку, опираясь на которую Габриэлю удалось подняться на ноги. Колени подогнулись под ним, но он снова выпрямился, и Тайри, поддерживая его, довела Габриэля до кровати, на которую он тяжело рухнул. Девушка принесла с пола подушку и одеяло, устроила Габриэля поудобнее и сняла с него обувь. Заварила ему чаю, дала успокоительное, которое нашла в аптечке, и он снова заснул. Тайри осталась лежать рядом и вслед за ним погрузилась в объятия Морфея.
Габриэль вскрикнул, Тайри села на кровати и положила руку на лоб раненого. Он горел. Она добежала до ванной и вернулась с мокрым полотенцем.
По телу Габриэля прошла дрожь, он открыл глаза и посмотрел на девушку, ничего не понимая.
– Все будет хорошо, – произнесла она с тревожной улыбкой. – Не бросай меня…
– Пить…
Она ринулась в кухню, принесла ему большой стакан воды и еще две таблетки, чтобы сбить жар. Ей показалось, что Габриэлю стало хуже, и она молилась, чтобы он не умер до рассвета.
Наступило тихое утро. Мягкий свет проник в спальню, заставив Тайри почти забыть кошмар, который они пережили ночью.
Сейчас они как будто поменялись с Габриэлем ролями. Раньше мучилась она, а он за ней ухаживал. Теперь же все было наоборот.
Тайри позволила воспоминаниям захлестнуть ее с головой. Постепенно мозаика прошлого складывалась, но в ней все еще оставались огромные пробелы. А главное – Тайри никак не удавалось выстроить события в хронологическом порядке.
Семья, которая ей не принадлежала, дети, которые не были ей ни братьями, ни сестрами. Молодой человек, в которого она, кажется, была влюблена.
– Лана?
Погруженная в думы, Тайри вздрогнула.
– Это я, Тайри.
– А… Они ушли, да?
– Да, не волнуйся, они ушли.
Габриэль снова погрузился в пелену дурмана, а Тайри – в свое прошлое. Ей часто вспоминалось одно лицо. Лицо, но не имя. Мужчина старше ее. Его взгляд наводил на нее ужас. Мужчина, который хотел взять силой то, что она отказывалась ему давать.
Большой дом, множество комнат, квартира в старом здании. Лестница, стенной шкаф, сарай, весь в пыли и паутине…
Все эти места знакомы ей, в них она ходила, что-то делала. Но что?
– Пуля… прошла насквозь?
– Да, – сказала Тайри. – Ну, я так думаю. Потому что есть дыра сзади и еще одна спереди.
Губы Габриэля скривились в грустной улыбке.
– Ты… очень догадливая! Почему ты… не сбежала?
– Сбежала, – призналась она. – Я взяла ключ от машины у одного из типов. Но… Я не захотела бросать тебя одного.