"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Она направилась к крыльцу и держала палец на кнопке звонка до тех пор, пока в коридоре не зажегся свет. Дверь открыл сам мэр, в пижаме, халате, с растрепанными волосами и сонным взглядом…
— Добрый вечер, месье! Национальная жандармерия…
— Что случилось?
— Мы привезли вам вашего сына, месье, — продолжала Серван, стараясь контролировать себя. — Он находился за рулем в пьяном виде, а когда ему приказали остановиться, отказался выполнить приказание…
— Ах ты, мерзавец! — проревел Лавесьер, вперив взгляд в своего отпрыска. — Когда ты наконец возьмешься
— Ладно, давай отпускай меня! — пропыхтел Себастьян.
В это мгновение за спиной мужа показалась Сюзанна. Увидев форму, она испустила сдавленный писк, крик, задавленный в зародыше.
— Что-то случилось с сыном?
В темноте она не увидела Себастьяна.
— Да нет! — возразил ее муж, поднимая глаза к небу. — Все прекрасно…
— Где он? — простонала она.
— Да вот он я, бедняжка психованная! — ответил Себастьян — Ты что, совсем ослепла?
Серван застыла в изумлении; несколько часов содержания под стражей явно пошли бы этому мерзкому юнцу на пользу.
— Давай иди сюда! — промолвил отец, втаскивая пьяного отпрыска внутрь дома.
Желая удостовериться, что с сыном ничего не случилось, что он в целости и сохранности, Сюзанна попыталась заключить его в объятия, но он грубо оттолкнул ее. Андре смущенно улыбнулся молодым жандармам:
— Благодарю вас…
— Завтра ему надо явиться в казарму забрать свою машину, — сказал Матье.
— Он придет. Еще раз спасибо и доброй ночи.
— Доброй ночи, месье мэр, — ответил жандарм, отдавая честь.
Дверь закрылась, и они вернулись в свой джип.
— Мне очень жаль, — произнес Матье. — Тебе надо было дать мне вытащить его…
— Проехали! — сухо ответила Серван. — Я бы и сама сумела с ним справиться…
— Да успокойся ты!
— А меня нервирует, когда маленький говнюк ведет машину пьяный вдрызг, отказывается остановиться и уезжает, даже не отсидев под арестом до полного протрезвления! И все только потому, что его зовут Лавесьер… Однажды Вертоли сказал, что он не делает разницы между жителями долины! А получается…
— Но это сын мэра! Его нельзя оставить в камере!
— А почему?
— Ну, так заведено… И не только в Кольмаре… Везде так.
— А если завтра он кого-нибудь собьет насмерть?
— Понимаю, Серван. Но его отец, без сомнения, даст ему нагоняй.
— Нагоняй? Не смеши меня! Он заслуживает временного лишения прав и очень нехилого штрафа! А не какого-то нагоняя! К тому же, я уверена, он еще и накурился! От него за километр несло гашишем!
— Успокойся, Серван, — уговаривал Матье, паркуя машину возле жандармерии.
Войдя внутрь, они увидели Кристиана Лебрена и Вертоли: они о чем-то спорили.
— Ну и? — спросил старший аджюдан. — Все прошло нормально?
— Дальше некуда! — раздраженно ответила Серван. — Сыночка доставили папаше, и он позволил себе оскорбить меня!
— Подожди… — попытался остановить ее Матье.
— Но это правда! — не унималась девушка. — Впрочем, я забыла, что господин Лавесьер здесь в своем праве!
— Довольно! — оборвал Вертоли. — Кристиан и Матье, вы
возвращаетесь на дорогу и дежурите там до двух часов. А вы, Брайтенбах, идете за мной ко мне в кабинет!— Но…
— Никаких возражений! — прикрикнул аджюдан. — Ко мне в кабинет, живо!
Несколько секунд они смотрели друг на друга, и она подчинилась приказу. Закрыв дверь, Вертоли встал напротив нее.
— Вы знаете, где вы находитесь? — воскликнул он.
— В жандармерии! — вызывающе ответила она. — Там, где смертельно пьяных водителей сажают под арест! Даже если их фамилия Лавесьер!
— Ах, да замолчите же вы! Вы что, считаете, меня это радует? Считаете, что я не хочу закрыть этого маленького мерзавца?
— Тогда почему вы этого не сделали? Вы же не в подчинении у мэра!
— Я знаю, что я должен делать! И нечего давать мне советы! Если бы я посадил сына Лавесьера в кутузку, это стало бы поводом для скандала! И все равно ничего бы не изменилось, разве что на меня посыпались бы неприятности!
— Невероятно! — возмутилась Серван.
— Послушайте, Брайтенбах: здесь приказываю я. А вы беспрекословно исполняете мои приказы. Зарубите себе это на носу. Иначе вы здесь больше не служите. Я не стану и дальше терпеть ваши пререкания на глазах у всего отделения! Если вы еще раз попробуете публично мне возразить, я немедленно заставлю вас замолчать. Вы все поняли?
Серван изменилась в лице, но продолжала молчать.
— Вы все поняли? — повторил Вертоли, подходя к ней еще ближе.
— Да…
— Что вы сказали?
— Да, старший аджюдан.
— Я не позволю какой-то девчонке устраивать бардак у меня в жандармерии!
Серван чувствовала, что еще немного, и она взорвется. И решила поскорей убраться.
— Я еще не закончил! — рявкнул Вертоли. — Вы будете стоять здесь до тех пор, пока я не разрешу вам уйти!
Вернувшись на место, она встала, опустив голову. Главное — не разреветься у него на глазах.
— Начиная с завтрашнего дня вы приводите в порядок архив!
— Архив? Но…
— Молчать! Здесь вам не турбюро! Вы будете находиться на службе с восьми часов до тринадцати и с четырнадцати до восемнадцати часов. И чтобы все четко! Иначе вам придется проводить в архиве все ночи и все выходные! Понятно?
— Да, старший аджюдан.
— Теперь идете в дежурную часть. И дежурите там до возвращения Кристиана и Матье. Исполнять!
Она быстро вышла, села за стойку и повернулась спиной к кабинету Вертоли. После такого мучительного унижения она не смогла сдержать слез. Все узнают, что на нее наложено взыскание.
Ну почему она не подчинилась сразу, не вступая в дискуссию? Почему так яростно протестовала?
Видеть, этому учатся. Как ходить или говорить…
А терпеть несправедливость — этому тоже учатся?
Быстро покончив с едой, Серван посмотрела на будильник, стоящий возле маленького телевизора: 14 часов, пора возвращаться на работу в архив. Выскочив из квартиры, она внизу столкнулась с тремя коллегами, которые о чем-то оживленно разговаривали.