"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Но…
— Мы договорились, Серван. Я не хочу, чтобы пострадала твоя карьера.
В конце концов она пообещала, и они условились встретиться вечером. Чтобы поставить финальную точку в этой истории. А может, просто потому, что им хотелось быть вместе.
Времени было далеко за полдень; на прощание Венсан поцеловал мать и уехал из Шато-Гарнье.
Отвратительный день рождения.
Андре Лавесьер ходил кругами вокруг рабочего стола, — казалось, он вот-вот взорвется. Порталь смотрел на него как побитая собака. Если бы он сейчас заметил норку гигантской мыши, он бы непременно туда юркнул.
Эрве,
С тех пор как понял, что способен на большую жестокость, чем старший.
— Меня не было всего двадцать четыре часа, а уже столько всего наворочено! — возмущенно орал мэр.
— Успокойся, Андре, — примиряюще произнес Эрве. — У нас не было выбора.
— Не было выбора, кроме как укокошить кюре? Ты что, совсем спятил?
— Не было выбора, — спокойно повторил Эрве, закуривая сигарету. — Он все знал. Абсолютно все…
— Можно было сделать по-другому! — проревел мэр. — И потуши ты эту чертову сигарету!
— Нет, никак невозможно, — отчеканил Эрве, делая затяжку. — Кстати, советую тебе лучше следить за собственной женушкой!
— Храни свои советы при себе, Эрве!
Наконец Андре сел и впился взором прямо в глаза брата.
— Расскажи мне подробно, что произошло, — приказал он, совладав с гневом.
— Вечером я спорил с Гинтоли и вдруг увидел, как по улице шествуют Лапаз и его подружка… Кстати, знаешь, что это за девица?
— Плевать! — взорвался Андре.
— О’кей… Так вот, я проследил за ними и увидел, как они вошли в церковь… Мне это показалось подозрительным. Лапаз в церкви — такого не бывало…
— Короче!
— Я обошел строение… И оказался, можно сказать, в ложе, откуда был прекрасно слышен весь их разговор со стариком. И понял, что именно Жозеф снабжал проводника информацией… Они упомянули таинственные послания. Наш дорогой священник оказался анонимщиком! Лапаз хотел узнать конец истории, но кюре не стал с ним разговаривать. В какой-то момент малышка заговорила об убийстве. И я сказал себе, что надо бы навестить нашего кюре… Дождавшись ночи, я вместе с Порталем нанес ему визит. Чтобы вытащить из него все, что он знал, нам пришлось припугнуть его… Порталь даже подвесил его за ноги!
— А потом?
— В конце концов он рассказал нам все… В сущности, этот ваш кюре оказался трусом… Разве не так, Порталь?
— О да! — согласился великан с обеспокоенным видом.
— Заткнись, Порталь! — рявкнул мэр. — Дальше!
— Он знал абсолютно все…
Андре сжал челюсти, скрежет его зубов эхом отдавался во всем кабинете.
— И признался, что все узнал из исповеди Сюзанны.
— Черт! Ничего, я научу ее молчать! — пробормотал мэр.
— Тут я понял, что пора избавляться от него. Но попытался одним махом убить двух зайцев… Мы приказали ему позвонить Лапазу и попросить его срочно к нему приехать. Якобы он хочет наконец раскрыть ему всю правду… Пока этот идиот-проводник ехал к нему из своей дыры, мы занялись кюре вплотную. Порталь раскроил ему череп, ударив его о землю, а рядом мы поставили лестницу, словно он упал с нее и разбился. Лапаз притащился, но, когда увидел труп, улепетнул, как заяц! Если жандармы его вычислят, ему крышка…
— А Жозеф? Он, случайно, не оставил какие-нибудь записки или еще что-нибудь…
— Нет. Я сам спросил его об этом. После того как мы его здорово отколошматили, он был готов
выдать мне собственную мать! Нет, он ничего письменного не оставил… Все находилось у него в голове. Если Лапаз хочет узнать правду, придется ему отправиться в рай!Порталь потел все сильнее и сильнее. Господь никогда не простит ему священника, и он будет гореть в аду до конца времен…
— Жандармы просто обязаны выйти на след Лапаза… По крайней мере, я на это надеюсь.
— В таком случае он расскажет все, что знает! — рявкнул мэр.
— У него нет никаких доказательств, — напомнил Эрве… — Но если поразмыслить, я совершил ошибку… Придется избавляться и от него, и от его подружки.
— Так если она лесби, как она может быть его подружкой? — подал голос Порталь.
— Может, это его заводит, — предположил Эрве, смеясь.
— Прекратите нести чушь! — прикрикнул Андре. — Нам есть о чем подумать!
— Хорошо бы, если бы с ними произошел несчастный случай, — спокойно продолжал Эрве.
Мэр покачал головой:
— Ты не находишь, что это перебор?
— Ты знаешь другое решение?
— Надо подумать…
— Как хочешь, Андре, — произнес Эрве, вставая. — Но если тебе придется выбирать между семьей и Лапазом, полагаю, все уже решено, а?
Порталь и Эрве попрощались. Мэр подошел к окну; взгляд его блуждал по крышам домов. Здесь ему принадлежало все. Как камни, так и души. И ничто не должно стоять у него на дороге. Ничто и никто.
Эрве прав. Главное — придать этим двум смертям видимость несчастного случая. И он принялся лихорадочно соображать.
Тихое преднамеренное убийство, никак иначе.
Серван приехала в Анколи вечером. Пикап был припаркован у дороги, но дом оказался закрыт.
Она решила подождать Венсана на террасе, но, не дождавшись, захотела воспользоваться последней щедростью великодушного солнца и пошла вверх по тропе. По дороге она сорвала несколько крупных ягод малины и съела их на ходу.
Пройдя около километра, она увидела Венсана; он сидел на камне и смотрел в пустоту. С радостным тявканьем к ней подбежал Шерлок. Венсан обернулся и улыбнулся ей бесконечно грустной улыбкой. Не двигаясь с места, он сделал жест рукой, словно приглашая ее сесть рядом и присоединиться к его безмолвному созерцанию.
— Добрый вечер, — произнесла она, усаживаясь рядом с ним.
— Привет… Я собирался возвращаться… Не думал, что ты приедешь так скоро.
— Зато мне удалось размять ноги… и съесть несколько ягод!
Устроившись у ног хозяина, Шерлок принялся ловить кружившую вокруг него муху.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
Он ответил не сразу. Потом решился на откровенность:
— Как приговоренный к смерти.
— Не говори так, прошу тебя!
— Я боюсь, — признался он. — Боюсь за тебя.
— Но почему? — возмутилась она. — Ты что, считаешь, что я, в отличие от тебя, не способна себя защитить?
— Потому что ты никак не связана с этой историей. Я не должен был втягивать тебя в нее…
— Ты не заставлял меня, — напомнила она. — Я по собственной воле начала расследование… Мне кажется, ты настроен слишком пессимистически.
— Трудно быть настроенным по-другому!
— Партия еще не проиграна! Поверь мне… Жаль, что сегодня утром я ничего не нашла в доме отца Жозефа. А я была так уверена! Кюре всегда много пишут. А у Жозефа не было ни телевизора, ни радио… Что же он делал в свободное время?