"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Поэтому мы не хотели торопиться с его арестом. Майор, наблюдая наши успехи, был теперь на нашей стороне, и мы решили немного подождать. Время работало на нас. Тенненбаум рано или поздно забудет осторожность и совершит ошибку. От терпения зависела наша с Джесси репутация. Коллеги и начальство следили за каждым нашим шагом, и мы это знали. Нам хотелось быть молодыми неутомимыми копами, отправившими за решетку убийцу четырех человек, а не дилетантами, опозоренными оправданием виновного с последующей компенсацией ему материального и морального ущерба со стороны государства.
К тому же в расследовании был еще
В поисках ответа на этот вопрос мы втайне прочесывали Хэмптоны. Особенно нас занимал пресловутый злачный бар в Риджспорте, у которого Тенненбаума несколько лет назад повязали за драку. Мы целыми днями торчали у этого заведения в надежде, что там появится Тенненбаум. Но результатом этой инициативы оказался вызов с утра пораньше в кабинет майора Маккенны. Кроме самого Маккенны, там сидел какой-то тип, который с порога нас облаял:
– Специальный агент Грейс, АТО. Значит, это вы те два мудака, что срывают федеральное расследование?
– Добрый день, мистер Любезность, – представился я. – Я сержант Дерек Скотт, а это…
– Я знаю, кто вы такие, клоуны! – оборвал меня Грейс.
Майор объяснил нам ситуацию более тактично:
– АТО заметило ваше присутствие у одного бара в Риджспорте, за которым они уже наблюдают.
– Мы арендовали дом напротив бара. Мы там все последние месяцы сидим.
– Мистер специальный агент, можно узнать, что вам известно про этот бар? – спросил Джесси.
– Мы на него вышли после того, как один тип, задержанный за ограбление банка на Лонг-Айленде, пошел на сделку со следствием в обмен на сокращение срока. Он рассказал, что купил оружие в этом баре. В ходе расследования мы поняли, что, возможно, там перепродают ворованное армейское вооружение. Причем ворованное изнутри, если вы понимаете, о чем я. То есть в этом замешаны военные. Поэтому не обижайтесь, но больше я ничего сказать не могу. Дело весьма щекотливое.
– Но вы хотя бы можете сказать, о какого рода вооружении идет речь? – снова спросил Джесси.
– О пистолетах “беретта” со сбитыми серийными номерами.
Джесси победоносно взглянул на меня: похоже, мы вот-вот забьем решающий гол. Убийца обзавелся орудием преступления именно в этом баре.
Джесси Розенберг
Пятница, 18 июля 2014 года
8 дней до открытия фестиваля
Слова Кирка Харви, сказанные накануне в Большом театре – что имя настоящего убийцы 1994 года станет известно по ходу пьесы, – взбудоражили всю округу. Особенно Орфеа, город так и бурлил. По мне, так Кирк блефовал. Ничего не знал и просто набивал себе цену.
Но одна вещь не давала нам покоя – “Черная ночь”. Все знали, что Гордон порвал текст пьесы, так откуда у него еще один экземпляр? В поисках ответа на этот вопрос мы с Анной и Дереком плыли на пароме, связывающем Порт-Джефферсон в Хэмптонах с Бриджпортом в штате Коннектикут. Мы направлялись в Нью-Хейвен расспросить брата мэра, Эрнеста Гордона, профессора биологии в Йельском университете. После убийства мэра и его семьи он унаследовал все их
имущество. Именно он в свое время разбирал дела брата; возможно, ему где-то попадалась пьеса. Он был нашей последней надеждой.Теперь Эрнесту Гордону, старшему брату Джозефа, было уже за семьдесят. Он принял нас на кухне, предложил кофе и печенье. Там же находилась и его жена. Она явно нервничала.
– По телефону вы сказали, что открылись какие-то новые обстоятельства убийства брата и его семьи? – спросил Эрнест Гордон.
Его жене решительно не сиделось на месте.
– В самом деле, мистер Гордон, – ответил я. – Честно говоря, в последнее время мы обнаружили ряд фактов, заставляющих предполагать, что двадцать лет назад мы могли ошибаться относительно Теда Тенненбаума.
– Вы хотите сказать, что убийца не он?
– Именно это я и имею в виду. Мистер Гордон, вы не припомните, у вашего брата не хранилась пьеса? Под названием “Черная ночь”.
– У брата дома было столько всяких бумажек, что-то невообразимое, – вздохнул Эрнест Гордон. – Я пытался было их разбирать, но утонул. И в результате почти всё выбросил.
– У меня сложилось впечатление, что эта пьеса была для него почему-то важна. Он явно не хотел возвращать ее автору. Это наводит на мысль, что он мог хранить ее в безопасном месте. И не самом очевидном. Там, где никто не станет ее искать.
Эрнест Гордон уставился на нас. Повисла гнетущая тишина. Наконец заговорила его жена:
– Эрни, надо все рассказать. Это может быть очень серьезно.
Гордон-старший вздохнул:
– После смерти брата со мной связался нотариус. Оказывается, Джозеф составил завещание. Меня это удивило, потому что, кроме дома, особого имущества у него не было. Но в завещании значилась банковская ячейка.
– Мы тогда ничего не знали про эту банковскую ячейку, – удивился Дерек.
– Я не стал сообщать про нее в полицию, – признался Эрнест Гордон.
– Но почему?
– Потому что в сейфе были наличные деньги. Много денег. На них мы могли отправить троих детей в университет. И я решил забрать деньги и никому про них не рассказывать.
– Взятки, которые Гордон не успел перевести в Монтану, – догадался Дерек.
– А что еще было в сейфе? – спросил я.
– Какие-то бумаги, капитан. Но, признаюсь, я даже не посмотрел, что это.
– Черт, – ругнулся Дерек, – вы же небось все выбросили!
– Сказать по правде, я не стал сообщать в банк о смерти брата, – сказал Эрнест Гордон. – Нотариусу я дал денег на оплату аренды ячейки до моей смерти. У меня были сильные подозрения, что находившиеся там деньги довольно грязные, и решил, что самый верный способ сохранить в тайне существование ячейки – это поменьше иметь с ней дело. Подумал, что если начну писать в банк, просить аннулировать аренду…
– Что это был за банк, мистер Гордон? – перебил его Дерек.
– Я все верну, обещаю, – заверил Гордон.
– Нам плевать на эти деньги, мы не собираемся морочить вам голову по этому поводу. Но нам совершенно необходимо взглянуть на бумаги, которые ваш брат прятал в этом сейфе.
Спустя несколько часов мы с Анной и Дереком входили в хранилище маленького частного банка в Манхэттене. Служащий открыл нам ячейку и достал оттуда коробку. Мы поскорей ее открыли.