Союз трех

– Ну… ты же знаешь… Бог и все такое…

– Ты в него веришь?

Тобиас пожал плечами:

– Родители верят.

– Да уж, ты меня удивляешь. Ты вообще видел, во что превратился город? Думаешь, если бы Бог реально существовал, такое бы произошло?

– Это не Он допускает зло – это мы так ведем себя, а Он просто смотрит и разрешает нам поступать так…

– В таком случае бесполезно просить Его о помощи, Он сейчас точно в таком же состоянии, что и мы.

Но, произнеся это, Мэтт вдруг резко свернул и направился прямо к церкви.

– Я думал, ты не хочешь… – начал было Тобиас, переставший понимать друга.

Мэтт вошел внутрь здания, где было так же пусто, как и в остальном городе, взял большую пачку свечей и засунул в рюкзак.

– По крайней мере, если собираешься зажечь свечку, сделай так, чтобы это помогло нам идти дальше, – сказал он и вышел.

В центре города не было никаких признаков жизни. Они остановились на ступенях мэрии – утолить жажду водой из фляг и дать отдохнуть спине.

– Обратил внимание, что совсем не слышно птиц? Даже днем! – произнес Тобиас.

Мэтт задумчиво кивнул:

– Ага. Ни чириканья, ни шума крыльев.

Он спрашивал себя, что может означать эта гнетущая тишина. Виноваты ли в этом молнии, или причина в чем-то другом? На душе у Мэтта было неспокойно, его тревожил туман. Им приходилось идти, почти ничего не видя вокруг, и он чувствовал себя ужасно уязвимым внутри бесконечного облака, с этой светящейся трубкой в руке. Туман подстерегал их, не позволяя увидеть даже совсем близко находившиеся растения.

Внезапно Тобиас впился в руку товарища.

– Ай! Что такое? – Мэтт вскрикнул от резкой боли.

Тобиас застыл, разинув рот и указывая пальцем прямо перед собой.

Из тумана появилось существо высотой не больше кошки, но длиной с добрый автобус, черная тысяченожка, мягко перебирающая лапами и ощупывающая дорогу перед собой своими тонкими антеннками. Мэтт потянулся назад и дотронулся до рукоятки меча. Похоже, огромное насекомое их не замечало, оно продолжало бесшумно скользить по земле и исчезло так же быстро, как и появилось.

– Я… Хоть бы это все поскорее прекратилось, – вымученно прошептал Тобиас.

Мэтт отпустил оружие и встал.

– Не позволяй себе расслабиться, – мягко посоветовал он. – Надо держать удар. Идем, не стоит торчать здесь.

– Идем куда? – крикнул Тобиас.

Мэтт понял, что у друга начинается паника.

– Ну на юг, возможно, там мы найдем что-то, что нам поможет.

– Откуда ты это знаешь?

Мэтт пожал плечами:

– Я же тебе уже говорил. Ходульщики очень боялись, что я попаду туда, а в их словах есть какой-то смысл. Надо идти, я это чувствую.

– Ты, что ли, про свой дурацкий инстинкт?

Мэтт поглядел в покрасневшие глаза приятеля.

– Да, – ответил он. – Уверен: нам надо двигаться на юг. Вспомни тот случай, когда мы потерялись в Катскилл, тогда я смог вывести нашу группу. И тот раз, когда мы играли в парке возле Ричмонд-таун, – я прямо чувствовал, что нам не надо туда переться, помнишь, там еще к нам пристали три здоровенных кретина! Каждый раз, когда я ощущаю нечто подобное, я оказываюсь прав. Доверься мне. Надо идти на юг.

Тобиас с трудом поднялся.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – пробормотал он, закидывая сумку и лук на спину.

И они отправились дальше, двигаясь по главной улице; так они добрались до пригорода. В одном из тех деревянных домов Тобиас обнаружил на крыльце бутылку с молоком. Придя в восторг от своей находки, он на мгновение даже забыл про изнурительный туман.

– Сейчас так редко встречаются стеклянные бутылки! Да и людей, пьющих по утрам молоко, днем с огнем не найти.

– Это потому, что ты городской парень, – сострил Мэтт, но в его голосе не было никакой радости.

Бутылка с молоком напомнила ему об исчезновении всех жителей города, а может, даже и всей страны.

Спустя час пути дорога свернула на восток, и это не понравилось Мэтту, хотя он не рискнул сходить с нее. Вокруг не было никаких строений, вообще ничего, кроме густой и плотной растительности. Ни одного дерева, только бесконечный ковер из лиан, плюща и папоротников. Друзья пересекли железнодорожные пути, почти не тронутые буйно разросшейся зеленью; рельсы уходили в нужном направлении, на юг, однако Мэтт решил не идти по ним. У обычной дороги было одно большое преимущество, думал он: она соединяет жизненно важные точки человеческой цивилизации – города. Мэтт хотел идти через них: там, наверное, меньше опасностей и ловушек.

Еще через километр стали попадаться дорожные указатели, сообщавшие о близости очередного поселка; и тут неожиданно друзья услышали прямо перед собой чье-то ворчанье. Светящаяся трубка, которой они пользовались, стала гаснуть, и Мэтт решил выбросить ее подальше – в дикие заросли, высившиеся по краям дороги.

Менее чем в ста метрах перед ними действительно кто-то ворчал. В ответ раздалось другое ворчанье – где-то прямо совсем рядом с ними. Потом чуть поодаль – еще и еще одно. Мэтт насчитал девять ворчливых голосов. Затем раздался звук тяжелых шагов.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Тобиас.

– Мутанты.

– Похоже на то! Те же отвратительные звуки. Давай свернем и обойдем их через папоротники.

Мэтт скривился. Ему совершенно не хотелось углубляться в эти странные заросли.

– Может, придумаешь что получше? – прошептал Тобиас. – Самое время сматываться, иначе они нас схватят.

– Железная дорога.

– Что? Эта, сзади?

– Она идет на юг, а нам туда и надо. К тому же сам видишь, тут полно мутантов.

– Ты же сказал, что в городах мы будем в большей безопасности, чем среди этих растений?

– Да, я тоже так думал, но… возможно, мутанты – это те взрослые, которые не исчезли. И значит, их должно быть много в городах и деревнях.

Звук шагов раздавался совсем близко.

Тобиас посмотрел в ту сторону, откуда они доносились, и, понимая, что медлить нельзя, согласился:

– Ладно, возвращаемся. Быстрее.

Друзья развернулись и направились назад. Мэтт подождал, пока расстояние между ними и мутантами оказалось не меньше трехсот метров, прежде чем вытащить вторую трубку и разломить ее; зеленый свет разлился вокруг друзей. Мальчики вернулись к железнодорожным путям и, чувствуя, как холодит живот от страха, шагнули на шпалы.