Союз трех

Тут ему в голову пришла одна мысль. Он снял рюкзак и подошел к Плюму:

– Сможешь понести это?

Тобиас засмеялся:

– Думаешь, он тебе ответит?

Плюм опять повернулся к нему и посмотрел на мальчика так, словно тот сказал явную глупость. Мэтт положил рюкзак собаке на спину: она стояла неподвижно.

Тобиас захлопал глазами.

– Теперь мы – одна команда. Собака нам доверяет.

Решив, что спать уже нет смысла, друзья собрали вещи и двинулись в путь. Мэтт хотел было разломить новую трубку, но Тобиас вытащил из кармана кусок гриба. Он все еще светился, причем ярко, словно маленькая лампочка, испуская приятный белый свет. Тобиас поднял длинную палку и нацепил гриб на один конец.

– Я буду показывать дорогу, – произнес он.

Встреча с собакой немного успокоила друзей. Плюм оказался хорошим товарищем – большим, лохматым, никакого сравнения с тем монстром, которого они видели раньше; как бы то ни было, ребята немного расслабились.

Они шли всю ночь, Плюм трусил рядом. Тобиас нет-нет да и следил за собакой – в его душе все еще оставались следы скептицизма. Ему всюду мерещились западни, мир вокруг оставался сюрреалистичным. Что делала в лесу эта собака? Зачем она пошла с ними? Потому что они были единственными живыми существами, которых пес встретил? Последними представителями человеческой расы, расы прежних хозяев, и он это знал? Спустя несколько часов, видя, что собака остается спокойной, Тобиас перестал подозревать ее. В конце концов, Плюм, как и Мэтт, был явно рад, что встретил в этом удивительном лесу дружелюбных существ, – это было единственное объяснение тому, что пес отправился с ними.

По дороге Плюм то и дело отбегал в сторону и вглядывался в царивший в лесу мрак, и каждый раз мальчики тревожно озирались. Однако им так никто и не встретился, и они продолжали идти вперед. Наступило утро, только тогда друзья остановились отдохнуть. Тобиас понаблюдал, как Плюм писает на одуванчики.

– Хм… по-моему, это девочка.

Мэтт знаком показал, что ему все равно. Важно только то, что теперь рядом есть собака.

Весь день они продолжали идти, остановившись лишь дважды, чтобы поесть. К огромному удивлению друзей, силы не покинули их до наступления ночи. Лес снова стал светиться.

И незадолго до того, как остановиться на ночлег, мальчики увидели скарабеев.

Миллионы красных и синих жуков.

13 Первая ярость

Достигнув вершины холма, друзья перевели дыхание.

Сначала Мэтту показалось, что он видит две огненные реки, неторопливо текущие рядом. Одна была красная, как поток лавы, другая – синяя, как светящийся изнутри ледник; обе текли со скоростью человеческих шагов.

Затем трио наконец решилось приблизиться к этому завораживающему зрелищу.

У подножия холма змеилось и убегало прочь увитое лианами шоссе. На протяжении нескольких километров дорога была покрыта миллиардами скарабеев, двигавшихся густыми потоками. Великолепно организованные, они не толкались и не забирались друг на друга. Они шли друг за другом, и шелест их лап казался таинственной мелодией. Мэтт решил, что попал в торжественный, волшебный сон.

Обе части шоссе кишели жуками – левый поток светился красным, правый – синим.

И оба потока двигались на юг.

Тобиас подошел ближе, показывая пальцем на маленькую синюю колонну, нарушившую общий строй и свернувшую в заросли. Вытащив из сумки молочную бутыль, он допил остатки жидкости и поймал нескольких жуков; потом заткнул бутылку пробкой.

– Теперь у нас есть источник света!

– Не надо, это слишком жестоко, – возразил Мэтт.

– Таков закон джунглей, сильнейший делает то, что хочет.

Мэтт покачал головой, огорченный поступком друга, обычно так любившего природу. Все в мире изменилось, и Тобиас тоже. «Это произошло со всеми нами, и нам надо стать прежними», – хотел было сказать Мэтт другу. Но потом сообразил: самое худшее, что только могло с ним теперь случиться, – потерять последнего товарища, единственного союзника, связывавшего его с прошлой жизнью.

Тобиас поднес бутылку к лицу. Его темная кожа озарилась – стало видно, как волнуются попавшие в плен насекомые.

Вдруг лицо Тобиаса исказилось. Он что-то прошептал – Мэтт не смог расслышать, что именно, – и поскорее выпустил скарабеев на свободу.

– Бегите, ребятки, – сказал он тихо, – торопитесь. Простите, не знаю, что на меня нашло.

Он вернулся к Мэтту и Плюм; собака смотрела на него с прежним укором.

– Знаю, знаю, – обронил Тобиас, – это было глупо. Идем, поищем место для ночлега.

Не говоря ни слова, они отправились дальше и обнаружили между двух скал расщелину, в которой можно было устроиться на ночь. Плюм втиснулась между друзьями, и ее присутствие вселяло в Мэтта уверенность. Она появилась так неожиданно! Откуда взялась эта собака? Почему она пошла за ними так спокойно, словно они давно искали и наконец нашли друг друга? Мэтт сомневался, что он когда-нибудь сможет узнать ответы на эти вопросы, если только они вообще существуют. Как Плюм удалось не превратиться во время бури в дикое злобное животное? Положив руку на большую лохматую лапу, Мэтт мгновенно провалился в глубокий сон.

Ночь прошла спокойно, без кошмаров.

Рано поутру они разделили с Плюм воду из фляги. Пришла пора заглянуть в какой-нибудь город. Небо закрывали облака, но холодно не было.

Все утро друзья шли вдоль светящейся дороги, покрытой скарабеями, – сначала она медленно стекала с холма, потом, на подходе к небольшому городу – по крайней мере к тому, что от него осталось, – раздвоилась. По фасадам зданий карабкались растения, они оплетали электропровода, превратив часть мегаполиса в настоящие джунгли. В заросшем растениями городе ребята могли бы пополнить запасы воды и обчистить какую-нибудь бакалейную лавку – их запасы потихоньку заканчивались. Мэтт внимательно смотрел, как Плюм убегает прочь: может быть, она хотела поискать еду? Тобиас принялся обшаривать полки в глубине одного из магазинов, а Мэтт тем временем с тяжелым сердцем листал рядом комиксы. Природа с такой скоростью вытесняла цивилизацию, что приближался момент, когда комиксов больше не останется. Никаких новых выпусков; они с друзьями даже не смогут отправиться в кино, чтобы посмотреть какой-нибудь новый фильм.

Дверь магазина отворилась, но занятый воспоминаниями Мэтт не обратил на это внимания. Только когда глухой голос прервал тишину, он вздрогнул и лег на плиточный пол, покрытый густым ковром из растений.

– Замри!

Тобиас вскрикнул и попытался убежать, но его схватила за волосы мужская рука.

– Стой, где стоишь!

Мэтт поднял голову и убедился, что мужчина не увидел его, целиком сосредоточившись на Тобиасе. Небольшого роста крепыш с копной темно-каштановых волос и бородой в пол-лица.

– Не надо так себя вести. Ты что, струсил?

– Отпустите, – пробормотал Тобиас в ответ.

– Если отпущу, ты смоешься. Я читаю это в твоих глазах.

– Вы делаете мне больно!

Мужчина оттащил Тобиаса в угол и убрал руку.

– Лучше? – спросил он безо всякого сострадания.

Потом протянул ладонь:

– Меня зовут Джонни.

Тобиас молчал.

– Ты не очень вежливый пацан. Ладно, скажем так: тебе повезло, что ты здесь очутился. Снаружи чертовски опасно.