СОЗ

Итак, выход на место сбора людей, посадка, от кораблей дым валит пополам с паром — работают системы охлаждения. Все люки распахнуты, начинается погрузка. Бортинженер и помощник помогают людям разместиться на борту кораблей, я сижу, жду отмашки, что посадка завершена. Кто-то из эвакуирующихся сказал, что сюда едут «какие-то отморозки на БМП». Это нехорошо, очень нехорошо. Конечно, катера неплохо защищены — и даже имеют кое-какое оборонительное вооружение. Но «отморозки на БМП» могут быть, например, какой-нибудь разведкой. А если они наведут на нас артиллерию? Гаубица Д-30 — неплохая вещь, при всей её устарелости. А если у хохлов найдётся пара «Тюльпанов»? «Гиацинты», или, не дай Бог, «Пионы»? Ядерных боеприпасов у них точно нет, но нам и без них поплохеет ведь…

Командую — ускорить загрузку людей, запрашиваю данные спутниковой разведки. Да, на самом деле, в нашу сторону движутся пара «коробочек» и «Урал» с людьми. Расчётное время прибытия — минут двадцать. Смотрю на дисплеи внешнего обзора. Нет, людям просто не успеть. А бросать их на верную смерть… Нет, хоть я и не служил в армии, но теперь-то я настоящий русский офицер, моя честь просто этого не позволит. К счастью, бросать на смерть никого и не надо — можно просто сделать «звонок другу»…

– Говорит «Эвакуатор». Тут у нас скоро гости будут, пересылаю их координаты. Можете их тормознуть и немного обидеть?

– И как сильно «обидеть»?

– Коробочки можно в расход — грузовик просто остановить.

– Понял, работаю.

Я усмехнулся — сейчас этим «отморозкам» будет просто не до нас. Сейчас со станции им на голову свалится дежурная пара истребителей. Немного постреляют — с их квалификацией они просто разнесут обе БМП — и повредят «Урал». Уверен, что даже экипажи БМП выживут…

Где-то над лесом, на опушке которого мы стоим, проносятся две молнии. Я их вижу только по тому, что сам же их и вызвал. Слышно несколько взрывов, поднимаются клубы чёрного дыма. Теперь об угрозе погони можно не думать.

Вот, наконец, все люди на борту кораблей. Включаю защитные поля, командую старт. Мы отрываемся от земли и берём курс домой. Набор скорости — несмотря на работающую защиту, стараюсь особенно не разгоняться — всё же, защита защитой, но не дрова же везём. И вот на самой границе таки по нам отработал украинский «Бук». Вот честно, зря они это… Ракета взрывается рядом с правой плоскостью. Поражающие элементы стучат по броне, сбивая краску и высекая искры. Ответным ударом — срабатывает автоматика — «Бук» сжигается одним выстрелом лазерной пушки. Такие дела, «на войне — как на войне».

Ну что же, люди вывезены, с нашей стороны потерь нет, мой ТДК немного поцарапали, истребители спалили две украинских БМП — пилоты сказали, что видели, как оттуда экипаж и десант убегали. Грузовик остановили тоже гуманно — никто не погиб. А вот «Бук» моя защитная система сожгла очень даже негуманно — вместе с расчётом. Ну что же — не мы всё это начали, не мы.

Потом мне снова было некогда следить за всем этим — наконец-то разведка сообщали, что им удалось расшифровать записи навигационного компьютера на розуэлльской «тарелке». Так долго этим занимались ещё и потому, что корабль сильно пострадал при падении, кое-что пришлось буквально собрать по частям. Да и расшифровать данные, сделанные при помощи компьютера, основанного на других принципах работы — это вам не нажать кнопочку «загрузить вирус». Другими словами, «Киров» с небольшим эскортом из гиперпространственных эсминцев отправляли проверить несколько планетных систем, данные о которых удалось добыть из навигационного компьютера. Ну что же — наверное, о таком рейсе мечтали все капитаны кораблей СОЗ — даже не драться с пришельцами — а хотя бы узнать — кто они, зачем прилетали на Землю, почему их корабли, едва завидев нас, бросались наутёк…

Мы загрузили на борт свежие ракеты и торпеды, догрузили максимум активного топлива, которого хватило бы облететь все исследованные планеты, запасы пищи и воды, после чего оправились в поиск. Разгон до того, как корабль сможет войти в гиперпространство, вход, сопровождавшийся, как всегда, не самыми приятными ощущениями, потом несколько часов полного «ничто», когда корабль преодолевал огромные расстояния между планетными системами. Первая система-цель была немного дальше, чем та, где находилась Гамма. Обычная система, пригодных для жизни планет там не было. Всего шесть планет, звезда — гораздо слабее нашего Солнца. Если здесь кто-то и есть — то он, скорее всего, прячется.

«Киров» медленно сбрасывал скорость, двигаясь от вешних планет системы, к её центру. Проходя мимо очередной планеты, мы сканировали её с орбиты, оставляли спутник для наблюдения. Пока что ничего важного или интересного мы в системе не заметили, хотя проверили уже три планеты.

Наш «Киров» в сопровождении американского «Бёрка» и российского «Смелого» находился на орбите следующей планеты. Сканирование шло полным ходом, и им занимался «Киров». Эсминцы в это время занимались тем, что прикрывали наш крейсер от возможных атак. Вот честно — я сам прекрасно понимаю, что это такое — ты недооцениваешь врага, мол, «тарелка» упала больше шестидесяти лет назад — и больше они не прилетали, да что они нам сделают! Но, мы несколько раз перехватывали эти корабли, и, хотя до стрельбы дело ни разу не доходило — не стоило недооценивать этих «серых». «Серыми» их называли за серый цвет кожи. Ещё называли «головастиками» или «греями» — что по-английски означало «серый».

Следующая планета представляла собой нечто необычное — это было пепелище. Неизвестно, что здесь произошло — но произошло это явно не вчера и даже не год назад — просто планету «обработали» довольно качественно. Такое ощущение, что по ней работали термоядерными ракетами большой мощности. В некоторых местах, поверхность планеты буквально была сплавлена в стекло.

– Сбросить вниз зонд! — приказал я.

– Принято, товарищ командир! — отозвались канониры.

Прорезав атмосферу огненной точкой, вниз ушла капсула с зондом. Через несколько минут на диспей передо мной стали поступать данные об условиях внизу. Атмосфера — кислородно-азотная, хотя и искусственная — она довольно «жидкая», и видно, что атмосфера постепенно вымерзает. Уровень радиации — просто запредельный. Я не знаю, сколько лет назад здесь это произошло — но уровень радиации на поверхности до сих пор был такой, что человек умер бы в течение считанных секунд. Боевой скафандр, конечно, мог «держать» радиацию в течение какого-то времени — но даже в самом совершенном тяжёлом скафандре выдержать на планете можно было не более нескольких минут.

– Значит так, — сказал я. — Народ, проводим полное сканирование и картографирование планеты. Особое внимание на любые техногенные объекты. Они здесь должны быть. Здесь просто должно хоть что-то уцелеть…

Ну что же, на борту «Кирова» были разведывательные беспилотники и прочие аппараты для изучения планет. Так что теперь наш крейсер двигался по орбите, рассчитанной так, чтобы рано или поздно корабль прошёл над всей поверхностью планеты. Время от времени вниз уходила очередная капсула, или беспилотник. Данные шли к нам в БИЦ. Пока что было одно и то же — пустая, мёртвая планета…

На видеоконференции с капитанами других кораблей, на которой присутствовали и прочие ответственные лица, я сказал:

– Мы не в состоянии высадить на эту планету экспедицию. Предлагаю просто включить её в наш отчёт — и двигаться дальше. А там пришлют научную экспедицию — и пусть они разбираются. Думаю, что у них найдётся техника для работы в таких условиях.

– Я протестую, герр Алексей, — встал глава «научников», профессор Гюнтер фон Сюдов. — Мы ведь даже не попытались высадиться!

– Герр профессор, — мягко сказал я. — У Вас лично есть какие-нибудь технические или иные средства для того, чтобы защитить людей от того уровня радиации, который там, внизу? Причём защитить не только Ваших учёных, но и моих бойцов, которые пойдут с Вами? Хоть что-нибудь?

– Нет… Но можно что-то соорудить…

– Герр профессор, а Вам известно, как высокие уровни радиации влияют на разные материалы? Вы отчёты из Чернобыля не читали, случайно? Вы не видели, как там разрушается за несколько дней то, что строили на века?