Создатель Героев. Чёрно-белый генерал

И однажды, люди, живущие именно тем, что находили и ловили эльфов, добрались и до Мирены. Ей, обездвиженной, связанной и изнасилованной, прежде чем вырубить ударом в висок, сообщили, что любой человеческий оператор с правильным кристаллом мог найти их деревеньку за месяц. И это, кстати, уже было давно сделано. А не переловили их всех только потому, что в этом случае удобное место для охоты опустеет. Их воспринимали как пушных зверей, заботясь о популяции и не уничтожая всех разом. Пожалуй, она сломалась уже тогда.

А дальше потекли одинаковые в своей кошмарности дни. Лучше всего было днем, когда она, голая, плелась за караваном по камням и ухабам. Вечера же даже вспоминать не хотелось. Когда же они дошли до города, Мирену продали. Первый хозяин был довольно добр, хотя тогда она этого не понимала, стараясь выцарапать ему глаза каждый раз, когда он ее развязывал. В конце концов ему это надоело и эльфийку продали снова. А потом снова. И еще раз. Хозяева сменялись, кто-то проигрывал рабыню в карты, кто-то отдавал за долги, кто-то просто умирал от старости. Для почти вечного эльфа люди со своими короткими жизнями были словно хомячки. Мирена не знала, сколько ей лет, сбилась со счета после третьей сотни. Не знала она также, сколько всего у нее было хозяев, да и не стремилась сосчитать.

Но она точно знала, какой человек стал ее последним хозяином. Кажется, его звали Нур. Смуглый, горбоносый, он был торговцем, а потому относился к эльфийке достаточно аккуратно, как и положено обращаться с ценным товаром. Ну, это, конечно, если сравнивать с многими до него.

Однажды он спустился к ней в подвал еще с тремя людьми. Молодой парень лет двадцати и девушка, хотя даже девочка, еще младше, Мирену нисколько не взволновали. За свою жизнь она видела множество таких, и жестоких, и заботливых, и безразличных. Однако третий человек отличался. И дело было вовсе не в сидящей у него на плече птице, а в его глазах. Эльфийка не раз видела в чужом взгляде, направленном на нее или ее хозяев праведный гнев. Не раз ее пытались спасти и даже несколько раз спасали. Итог, правда, всегда был одинаков – она снова попадала в рабство. Но помощников она повидала.

Однако этот человек был другим. Даже отослав своих молодых спутников, он не потребовал ее отпустить и не попытался выкупить. Он даже не подошел и не заговорил с рабыней. Его тихий голос звучал в пустом подвале, совершенно спокойный, без грамма эмоций. Но почему-то в этом голосе Мирена слышала рев страшнейшего из зверей.

– «Знаете, какая вещь самая опасная во всем Мироздании?
– Обратился мужчина к торговцу. У того хватило сил только на то, чтобы помотать головой, а эльфийка явственно ощутила резкий запах мочи. – Кто-то может сказать, что это Хаос. И будет неправ. Да, хаос – это абсолютное и безграничное уничтожение, но у хаоса нет цели, а значит, стоит его избежать, и ты в безопасности. Кто-то может сказать, что это Смерть. И будет неправ. Да, смерть – это полное и окончательное забвение, но пока не пришел твой час, тебе нечего ее бояться. Кто-то может сказать, что это Тьма. И будет неправ. Да, тьма – это всепоглощающее и вездесущее ничто, но если в тебе есть хоть крупица света, то тьма не сможет завладеть тобой полностью. Самая опасная вещь во всем Мироздании – это Ярость. Да, она не так могущественна, как Хаос, в отличие от Смерти она ждет далеко не всех, и она куда понятнее и ближе, чем Тьма. Но у Ярости есть своя особенность – раз вспыхнув, она не угаснет, пока не поглотит тебя до последнего кусочка и никакие силы не смогут ее остановить. И сейчас я – воплощение ярости. Так что беги, Нур Кариот, беги так далеко, как только сможешь, беги всю жизнь, не оглядываясь и не останавливаясь, беги пока не остановится твое сердце, потому что если ярость тебя догонит, то от тебя не останется ничего».

Глава 20.

Мия всегда считала, что выражение “поседеть от страха” – просто красивый оборот речи. Однако, когда из люка выполз совершенно белый, и кожей, и волосами, торговец, стало понятно, что дело только в степени испуга. Постоянно озираясь, он, не замечая никого и ничего вокруг, рванул к городским воротам, оглашая базар безумными воплями. Заглядывать в подвал ребята не решились.

Глава 21.

– «Да уж, старшие расы стали простыми домашними зверушками… как это прискорбно». – Мужчина, проводив улепетывающего Нура взглядом, подошел к эльфийке и присел рядом. Она не решилась поднять на него глаза, боясь встретиться взглядом с монстром. Однако, когда он сам приподнял голову Мирены, оказалось, что никакого монстра не было. На нее смотрели лишь темные, почти черные глаза, наполненные участием и досадой. И она решилась ответить.

– «Вы что-то путаете, господин, эльфы никогда не были старшими по сравнению с людьми».

– «Нет, я-то как раз ничего не путаю. Просто вы давно об этом позабыли. Ну сама посуди, если бы у людей древности однажды не появилось технологии доспехов, что бы они могли вам противопоставить? Вы сильнее как маги, дольше живете, больше знаете, и речь не только об эльфах. Гномы, фавны, феи, даже орки когда-то были куда мудрее людей. Жаль, что все так обернулось». – Он тяжело вздохнул.

– «Откуда вы это знаете, господин?» - То, что он говорил, шло наперекор всему, что Мирена знала. Но она не могла не признать: его слова были правдивы, человечество победило только благодаря доспехам. Без них, единственным преимуществом людей была их феноменальная плодовитость, позволявшая всего лет за пятьдесят вырастить с нуля целую армию. Но история не знает сослагательного наклонения, а потому рассуждения о том, что могло бы быть – бессмысленны.

– «Как говорил один узкоглазый культиватор, не стоит недооценивать силу книг, – усмехнувшись, ответил мужчина. – Ну ладно, сможешь встать?» - Мирена смогла. А затем снова начались чудеса.

Для начала, этот человек смял железные кандалы словно хлебный мякиш, освободив эльфийку из их плена. А затем, покачав головой, закрыл глаза. Мирена почувствовала мягкую силу, начавшую вливаться в ее тело. Растекаясь от лежащей на ее плече руки мужчины, она уже через минуту просочилась в каждую клеточку настрадавшегося организма, снимая усталость и возвращая силы. Однако на этом ничего не закончилось. Эльфийка с изумлением наблюдала за тем, как рассасывались ее синяки, затягивались раны и исчезали ссадины. С противным хрустом, отдавшимся даже в затылке, встало на место треснувшее ребро, а места старых переломов начали дико чесаться. Затем зуд перешел в рот и Мирена почувствовала, как чудесным образом вырастают обратно сломанные и выбитые зубы. Но даже это показалось просто баловством, потому что дальше энергия переместилась в голову.

Желтый кристалл радости отвечал за витальную магию, способную исцелять даже самые страшные раны. Если в теле еще теплилась жизнь, то можно было восстановить практически что угодно, если, конечно, было что восстанавливать. Отрубленные руки и ноги, к сожалению, обратно не отрастали. И даже несмотря на то, что эльфийка не чувствовала от мужчины колебаний связи с доспехом, произошедшее еще можно было описать “простой” магией исцеления. Но эта сила никаким образом не могла влиять на разум. Однако сейчас происходило именно это.

Нет, Мирена не забыла тех ужасов, что с ней творили и не перестала считать произошедшее кошмаром наяву. Ее сознание и память остались нетронутыми. Но тот излом, что образовался на ее душе, когда свободная эльфийка окончательно сдалась и покорилась судьбе, начал потихоньку срастаться. Мирена это явственно чувствовала. Словно открылась плотина и в высохшие много лет назад каналы хлынула обжигающе холодная вода. Наводнением она наполняла узкие протоки, на поворотах вспениваясь и взлетая в воздух сияющими, солеными каплями.

Да, Мирена плакала, плакала впервые с того дня, как ее поймали, плакала навзрыд, словно стараясь за раз покрыть все те бесконечные годы страданий и боли. Она сама не заметила, как крепко обняла мужчину и, уткнувшись лицом ему в грудь, продолжала рыдать, чувствуя на спине его крепкие руки. Эльфийка не знала, сколько они так стояли, потерявшись в реке слез, но в конце концов они закончились, и она пришла в себя. И тут же отскочила, осознав, в какой неловкой ситуации оказалась. Мирена уже давно не стыдилась своего обнаженного тела, за многие годы жизни сексуальной рабыни такие комплексы просто испаряются. Но этот человек был другим. После того, что он для ее сделал, эльфийке не хотелось показывать ему свою слабость, а значит и наготу. Ей хотелось, чтобы н видел ее сильной, такой, какой она была раньше, тогда, до рабства.

– «Можешь выбрать что хочешь, вряд ли он еще сюда вернется, я пока подожду снаружи». – Словно прочитав ее мысли, сказал мужчина и, повернувшись, вышел по винтовой леснице. И верно, они же были в закромах торговца одеждой, не найти тут чего-нибудь по вкусу было невозможно.

Осмотревшись, Мирена принялась за примерку. Сама того не замечая, она, занятая этим процессом, продолжала запечатывать излом, уже почти пропавший из ее души. С учетом того, что ей не хотелось одеваться во что-то непрактичное, эльфийка выбрала такую одежду, какую носили охотники ее деревни: легкую, свободную, не стесняющую движений. Кожаная юбка в пол, по странной моде перевязываемая сразу несколькими ремнями, показалась ей очень красивой. Кожаная же броня без рукавов, пара наручей, сапоги – вот и весь костюм. Последним штрихом стало длинное женское пальто, похожее на то, что носил ее спаситель, все-таки на улице была зима и лежал снег.