Созвездие для Шелл

Ай да Ноа, ай да молодец. Конечно, это почти ничто по сравнению с нашими заслугами, но бой будет проигран не всухую.

Однако всё это оказывается ни к чему, ведь Айден спустя несколько тяжёлых секунд молчания спрашивает:

– Почему я должен вас кому-то сдавать?

Его голос кажется всё также бесстрастным, но я улавливаю в нём крупицу удивления.

Не выдержав, я оборачиваюсь на Айдена. Мне приходится слегка задрать голову, но на лице телохранителя, конечно же, нет никаких ответов. К счастью, на этот раз он решает пояснить сам:

– Ничто из того, что я здесь вижу, не несёт прямой угрозы моему объекту.

Вот и «объект». Чудно.

– По крайней мере, пока, – продолжает он, по очереди смотря на парней. – И я очень не рекомендую втягивать её в ваши дела. Вы можете заниматься чем угодно. Но если в этом будет замешана Шелл, я не имею права остаться в стороне.

Я в возмущении поворачиваюсь обратно к ребятам. Они же не думают отстранить меня от наших вылазок? Чтобы я приезжала сюда чисто так, потусоваться на пару часов и поесть? Но я же была неотъемлемым членом команды… по крайней мере, раньше.

– Звучит как уговор, – подмечает Ноа и, как и я, поглядывает на Джексона, ожидая его ответа.

Моё сердце успевает остановиться, пока Джексон в тишине принимает самое жестокое решение.

– Хорошо.

– Нет! – не выдерживаю я, вскочив с кресла. – Какого чёрта вы тут решаете мою судьбу в команде? Я вроде как была лидером, разве нет?

Джексон неловко улыбается и опускает взгляд. Конечно, мне не стоит забывать, что он как минимум старший из нас, да и к тому же, уже долгое время тащит на себе бремя лидера. Из-за меня же.

Я в отчаянии перевожу взгляд на Лиама, ожидая хотя бы его поддержки, но парень меня вовсе не замечает, только буравя взглядом Айдена – будто бы уже смирившись и просто злясь. Повернув голову, я смотрю на Ноа, Питера и даже Лео, но все они решают довериться голосу Джексона.

– Вот и снова минус один, – со вздохом подмечает Ноа. – А мы так никуда и не ходили.

Скрипнув зубами, я намереваюсь сесть обратно, но Айден останавливает меня прикосновением к локтю. Он снова слегка наклоняется ко мне.

– Твой отец скоро проснётся. Если не хочешь проблем, нужно вернуться как можно скорее.

Сбитая с толку, я обращаю взгляд к высоким окнам, за которыми и вправду светлеет предрассветное небо.

– Ладно, – с тихим вздохом сдаюсь я.

Машину я решаю оставить здесь – везти её в дом отца почему-то не хочется, да и смысла особого нет. Тайком на машине мне не уехать, а в обычное время Айден использует свою. Тоскливо взглянув в сторону своей крошки, я обещаю себе как можно быстрее разобраться со всей этой неразберихой, в которую превратилась моя жизнь, и вернуться к прежним распорядкам.

Парни тепло прощаются со мной. Питер заключает в долгие крепкие объятия, говоря что-то подбадривающее. Ноа, как редкостный противник лишней тактильности, лишь кивает. Лиам ерошит ладонью мои волосы и приобнимает, напоминая, кому следует звонить в случае чего. Тут же Лео обнимает меня так крепко, что у меня хрустит спина. Я немного посмеиваюсь, погладив его по голове.

И, наконец, Джексон. Впервые глубокий взгляд его карих глаз не вызывает во мне желания улыбнуться.

– Не злись на меня, Шелл, – мягко просит он. – Я делаю всё ради твоего блага.

Он странным образом напоминает мне отца. Я лишь покачиваю головой, надеясь, что он поймёт – я совсем не злюсь. Может, чувствую себя чуточку преданной. Расстроенной. Подавленной. Но я точно не злюсь. По крайней мере, не на Джексона. Потому что своё место в команде я потеряла не сегодня.

А почти два месяца назад.

Когда взяла и пропала из жизни всех этих людей.

Глава 10: Язык музыки

Несколько дней подряд тянутся однообразной чередой. Бесконечные часы, полные нудной, пускай и домашней учёбы. Вереница бессмысленных и раздражающих заданий, переписки по чёртовой электронной почте с преподавателями, и, в качестве отдушины от всего этого, почти постоянное общение с Софи.

Ближе к выходным, едва ли не закиснув совсем, я решаюсь попросить Айдена свозить меня в город – хотя бы ради захода в магазин за вещами первой необходимости. Конечно, можно было бы заказать всё доставкой или обратиться к любому работнику дома. Но я старательно игнорирую эти варианты, желая взять себя в руки и наконец проветриться, иначе моё комфортное затворничество в четырёх стенах рискует стать постоянным.

Как и всегда, Айден хранит молчание. За окнами машины мелькает однообразный лесной пейзаж – до дома остаётся всего ничего. Я то и дело проваливаюсь в поверхностную дрёму, но всё равно замечаю, когда телохранитель вдруг тянется к гарнитуре на мочке уха и прикасается к ней, принимая входящий вызов. Из-за того, что Айден продолжает молчать, я уже всерьёз сомневаюсь, не поправлял ли он устройство просто так.

– Понял, – наконец кратко отвечает он и снова касается гарнитуры, чтобы завершить звонок. Кинув на меня краткий взгляд, Айден лаконично сообщает: – Когда приедем, тебе стоит сразу подняться в комнату и не выходить около часа. Мистер Мэйджерсон принимает гостей по работе.

Я смотрю вперёд, стараясь разложить мысли по полочкам. Хочу уточнить, почему я буду мешать встрече, если отец уверенно заявляет, что этот дом – и мой тоже, но в итоге решаю промолчать. Такой вопрос всё равно был бы риторическим, а слушать очередное тяжёлое молчание в ответ мне не хочется.

Миновав главные ворота, Айден проезжает мимо основного крыльца и вместе со мной останавливается возле дверей гаража, ожидая, пока они медленно поднимутся. Обычно он паркует машину уже после того, как выпустит меня у крыльца, но сейчас, видимо, ситуация абсолютно иная. Меня всё больше напрягают такие перемены.

Из гаража мы перемещаемся в западное крыло дома. На широкой лестнице, ведущей на второй этаж, я замедлюсь: из обеденного зала доносятся далёкие, едва различимые голоса. Из-за обилия пустого пространства, слышимость в этом доме чудовищная.

Голоса принадлежат трём мужчинам. В одном из них я узнаю отца, а два других оказываются абсолютно незнакомы. Их резкость, раскатистость и хриплость не вызывают ни единой хорошей ассоциации.

– …чёрта с два, Мэйджерсон! Мы так не договаривались, – один из мужчин заметно повышает голос, отчего я разбираю слова.

Спокойный и твёрдый голос отца что-то вкрадчиво отвечает, а секундой позже слышится хлопок двустворчатых дверей – один из собеседников явно покинул обеденный зал.

Я вижу его. Украдкой, всего на мгновение, когда мужчина мелькает в широком арочном проёме, разделяющем холл и лестницу. Массивное, крепкое телосложение, небритое, бугристое лицо и лысая голова. Но главное – разъярённый взгляд, от которого мой желудок сворачивается тяжёлыми узлами.