Спасение 6-го

– Не могли бы вы просто перестать двигаться на секунду…

– Нет, теперь отвали – и даже не думай о том, чтобы преследовать меня!

– Не уходи от меня, Моллой.

– Не указывай мне, что делать, мудак.- Ускорив шаг, я поспешила за угол улицы и быстро пересек дорогу. Поскольку это было так близко к Рождеству, люди продолжали выходить из пабов и баров.

– Подожди, подожди, подожди…- Его сильные руки обхватили мое тело, притягивая меня вплотную к его груди. – Просто подожди, ладно?

– Отпусти, - предупредила я, дрожа, когда его руки крепко сжали бедра, прижимая мою спину к его груди. – Сейчас.

– Я облажался, - последовал его хриплый ответ, когда его дыхание обдало мою щеку.– Прости меня.

– Нет.- Мое сердце бешено забилось. – Ты ранишь мои чувства.

– Будь моей подругой снова, Моллой.

– Нет.- Покачав головой, я повернулась, чтобы посмотреть на него. – Ты сказал это, чтобы причинить мне боль, ты знал , что так и будет, и если я прощу тебя, ты только снова причинишь мне боль.

– Да, я, вероятно, так и сделаю.- Зеленые глаза, такие одинокие и полные сожаления, опалили меня. – Но я не хотел.- Он резко выдохнул. – Я больше не причиню тебе боли намеренно.

Случайно или намеренно; это все равно больно.

– Я не могу.- Прерывисто вздохнув, я сделала шаг назад. – Ты действительно причинил мне этим боль.

– Мне не все равно.- Протянув руку, он схватил переднюю часть толстовки, в которую я была одета – его толстовку – и сжал ткань в кулак, когда притянул меня к себе, наши тела соприкоснулись. – Мне не все равно. Мне не все равно. Мне не все равно, - повторил он, не сводя с меня глаз, когда его рука переместилась с моей толстовки на шею. – Мне не все равно,

– Видишь?- Прерывисто выдохнув, я наклонилась вперед, позволив своей голове упасть ему на грудь. – Это все, что я хотела услышать.

– Я знаю, Моллой.- Положив подбородок на мою голову, он тяжело вздохнул. – Я знаю.

Глава 37.Как твой ореол?

Джоуи

31 декабря 2003.

Моя жизнь была чередой одной катастрофы за другой.

Первое из которых случилось в тот день, когда я родился.

Да, это было гребаной ошибкой само по себе.

Я сказал это не потому, что был склонен к самоубийству, искал жалости или был в депрессии. Я сказал это, потому что это была чистосердечная правда. Я родился в семье, которая никогда не хотела меня.

Слабой матери и злому ублюдку отцу.

Я был запасным сыном, дублером, вторым после любимого первенца моей матери, и с первого дня это было дерьмовое шоу, крушение поезда.

За мной последовало еще больше детей, неспособность моего отца надеть презерватив на свой член была основной причиной перенаселения нашей семьи – ну, это, наряду с его неспособностью услышать слово нет.

Когда я рос в такой семье, как наша, мне было трудно правильно работать. Я не имел в виду удержать работу, у меня была одна из них с детства. Я имел в виду, что у меня не все в порядке с головой, по крайней мере, не так, как у других людей моего возраста.

Со мной было много чего не так.

Вещи, которые я был слишком напуган, чтобы тратить время на попытки разобраться.

По правде говоря, мой мозг был страшным местом, и я не хотел, чтобы кто-то был рядом со мной большую часть времени.

Насколько это было хреново?

Нынешнее плачевное состояние моей жизни было прямым результатом неправильного выбора.

Выбор, который я сделал.

Выбор, который был сделан за меня людьми, которые должны были любить меня, но либо не имели возможности любить меня, либо просто не любили.

Я знал, что я далеко не святой, и я не винил в своих проступках никого, кроме вашего покорного слуги. Но, черт возьми, все могло бы быть по-другому, если бы мне дали другой старт в жизни – такой старт, какой был дан, например, тому придурку, стоящему передо мной.

Да, имея стабильную семью, хороший дом и несколько фунтов, отложенных в банке, Пол Райс получил хороший старт в жизни.

Лучше, чем я.

Должно быть, приятно иметь возможность спать по ночам без страха, что тебя вытащат из-под одеяла и изобьют до полусмерти.

Должно быть, приятно не отвлекаться на крики твоих полуголодных братьев и сестер или низкие вопли твоей избитой и покрытой синяками, не говоря уже о жестоко изнасилованной матери.

Черт.

– Детка, прекрати пить водку сегодня вечером, хорошо? – сказал он Моллой, когда они забрели в переполненную кухню Даниэль Лонг, свободную от родителей, в канун Нового года, когда ее домашняя вечеринка была в самом разгаре.

Они провели большую часть вечеринки в гостиной. Я знал это, потому что я пришел сюда, чтобы уйти от них.

Я был полон решимости хорошо начать этот год – новый год, новый я и все такое дерьмо, – но если бы мне пришлось смотреть, как этот придурок еще секунду домогается языком лица Моллой, я бы проиграл, даже не начав.

– …Мне не все равно.

– …Видишь? Это все, что я хотела услышать…

Моргнув, чтобы отогнать воспоминание, прежде чем оно овладеет мной и повергнет в депрессию, я сосредоточился на члене передо мной, когда он говорил с ней, как с маленьким ребенком.Серьезно, я проявил больше уважения к Шону, и я вытер его задницу в daily.

“Ты знаешь, какой ты становишься агрессивной после выпивки”, - продолжал унижать ее Риси, говоря. Ведя себя так, словно воздух вокруг него принадлежал ему, он открыл холодильник и достал, должно быть, седьмую банку светлого пива, оставив свою девушку с пустыми руками. “И я не выношу, когда ты становишься неаккуратным”.

Прислонившись к задней двери, я наблюдал, как щеки Моллой вспыхнули ярко-розовым, но вместо того, чтобы высказать ему свое мнение, как она обычно делала, она просто отмахнулась.

Она просто отпустила это.

Она позволила ему говорить с ней, как будто он был ее хранителем.

Мне это не понравилось.

К черту все, я больше не хотел ввязываться в ее драму. В прошлый раз, когда я пытался защитить ее, я так сильно потерял голову, что чуть не убил ее брата.

Ты тоже говорил с ней как с дерьмом, мудак, напомнил мне мой разум, и я вздрогнул от ужасного гребаного беспорядка, который я устроил с ней перед Рождеством.

Моя неспособность составить грамотное гребаное предложение, чтобы объяснить Моллой, как сильно я ошибался в ней, привела к тому, что я извергал яд и заставлял ее плакать.