Спасение души

— Это не имеет значения. Ты моя. Он сказал, что ты будешь моей.

Дрейвен рычит так низко, что у меня дрожат кости.

Это только еще больше раздражает Эйдена, когда он бросает ракушку на землю, заставляя ее разлететься вдребезги между нами.

— Ты солгала мне! — его глаза безумны, а грудь учащенно бьется. — Я слышал тебя той ночью, с ним в твоей комнате, прежде чем все стихло. Той ночью, когда ты заявила об истощении. Ты сказала, что покончила с ним.

Его изумрудный взгляд пронзает Дрейвена, прежде чем скользнуть обратно на меня.

Я не позволяю шоку отразиться на моем лице. У меня было подозрение раньше, когда мы обедали на берегу, потому что то, что он сказал… Уиро уже подтвердил эту информацию, но, похоже, Эйдену нужно выбросить это из головы.

— Это ты во всем виновата, — кипит он, брызги слюны разбрызгиваются от резкости его слов. — И все, что я сделал и что должно произойти, это из-за тебя.

— Похоже, тебе нужно перестать перекладывать вину на других и научиться прекращать много болтать, — упрекает Финн, расправляя плечи и вставая.

Дрейвен встает передо мной. Все его тело напряжено, и воздух вокруг него, кажется, становится темнее, тяжелее.

— Ты смеешь так говорить с моей парой?

Его тон спокоен. Слишком спокоен. Он расчетливый и обещает наказание.

Эйден чувствует опасность, исходящую от Дрейвена. На следующем вдохе его тело расплывается, а затем исчезает, только чтобы появиться позади меня. Он обнимает меня за шею, одновременно прижимая позолоченный кинжал к углублению моего горла под челюстью. Он прорезает первый слой кожи, и тепло стекает по изгибу моей шеи. Жало — это почти отсрочка приговора. Это закрепляет правду, которую я всегда знала об Эйдене, хотя я продолжала позволять ему извергать очаровательную ложь.

Из Дрейвена вырывается рев, но он уже был в движении. Развернувшись, чтобы поймать Эйдена на полушаге, он вытягивает свой собственный меч, чтобы приставить лезвие к яремной вене Эйдена сбоку.

Я чувствую, как улыбка растягивается на лице Эйдена, когда он грубо прижимается своей щекой к моей.

— Когда ты научишься, Эмма? Я никогда не отпущу тебя, — его резкий шепот скользит у меня над ухом, и желчь подступает к моему горлу.

Но слова королевы Зораиды всплывают в моей голове, и понимание приходит само собой.

— Иногда милые сердца, наполненные ложью, нуждаются в сокрушении, — шепчу я, заставляя Эйдена крепче обнять меня, но я чувствую, как дрожат его мышцы напротив моего тела.

— Что? — Эйден усмехается, но я не отвечаю.

Финн и Кора напряжены, они окружают Дрейвена с обеих сторон, в футе позади него, в то время как мои глаза остаются прикованными к кристально-голубому цвету, который продолжает вспыхивать серебром. Моя сила пробуждается во мне, чтобы разоблачить фальшивого принца, который лжет сквозь зубы, того, кто хочет, чтобы все поверили, что его сердце сделано из золота.

Мой взгляд скользит к мечу Дрейвена. Отточенная сталь, которая всегда приносила мне утешение. Ее серебро может разрубить любую ложь. Мой язык перекатывается во рту, готовый к драке.

— Одно движение, и она уйдет навсегда, — говорит Эйден, и я знаю, что Дрейвен сильнее прижимает лезвие к коже, когда Эйден шипит. Но моя пара не пойдет дальше, потому что ни ему, ни мне не нужно блестящее оружие, чтобы убивать. Нам нужны только тени, которые связывают нас.

Страх не приходит, зная, что я могу разбить сердце Эйдена так, что он даже не заметит этого. Итак, я спрашиваю:

— Почему?

Любопытно узнать намерения настоящего злодея перед тем, как он умрет.

Мрачный смех, вырвавшийся из его груди, вибрирует у меня за спиной.

— Потому что, если я не могу заполучить тебя, то никто другой не сможет. Ты должна знать, я действительно не хочу тебя убивать. Я бы предпочел забрать тебя домой и запереть, чтобы у нас могла быть совместная жизнь.

Узлы скручиваются у меня в животе от того, насколько он похож на своего отца и короля Орена.

— Но теперь это разбитая мечта. Я выполнил свою работу, и моя награда — твоя хорошенькая головка. Хотя, это гораздо более ценно, поскольку ты жива и здорова.

— Какая работа? — резко выдавливаю я, стискивая зубы сильнее, пока не становится больно, и притворяюсь, что вырываюсь из его объятий.

— Что ты сделал? — Дрейвен кипит.

Коварный смешок раздается у меня в ухе, посылая мурашки по коже.

— Я думал, Эмма мертва. Итак, я был всего лишь отвлекающим маневром для него, чтобы покончить с тобой. Месть за то, что не держался от нее подальше. Но она не мертва, как я думал. Итак, сделка, которую я заключил с Уиро, все еще может оставаться в силе. Ты в обмен на нее.

Мерзкий смешок скрежещет в горле Эйдена.

— Я просто приманка, а вы заглатываете наживку.

Тени набрасываются на Дрейвена, как бушующий шторм. В комнате становится темно, и воздух наполняется силой. Он сбивает кинжал Эйдена на землю одним сильным движением теней, прежде чем схватить его за шею. Я делаю глубокий вдох, когда кинжал Эйдена со звоном падает на пол, и смотрю, как его ноги теперь болтаются над землей, пока Дрейвен держит его в воздухе.

— Я давно хотел это сделать.

В низком голосе Дрейвена звучит опасная угроза, которую, я знаю, он выполнит. Несмотря на то, что его глаза остаются прикованными к Эйдену, он говорит через связь:

— Можно мне?

Я не скрываю улыбки, которая овладевает мной.

— Да, но последний удар оставь за мной.

— Я уже планировал это, маленький демон.

У него вырывается фырканье, прежде чем он отводит руку назад, сжимает кулак и ударяет им прямо в нос Эйдену. Воздух сотрясает треск, за которым следует вопль, когда лицо Эйдена запрокидывается назад.

Его голова безвольно падает вперед, он пытается удержаться в объятиях Дрейвена. Его нос неестественно изогнут, с него капает кровь, а глаза расфокусированы. Дрейвен сбрасывает тело Эйдена, как мешок с картошкой, возвышается над ним и ждет.

— Вставай, — грубо приказывает Дрейвен.

Эйден ухмыляется, сплевывая кровь на землю с разбитой губы. Он поднимается, шатаясь вбок, и поднимает кулаки перед лицом.

— Это все, что у тебя есть?

Дрейвен смеется, низко и глубоко. Он не утруждает себя ответом, стоя со скрещенными на груди руками, показывая, насколько ему ничто не угрожает.