Спасение грешницы

— Если ты готова это доказать, то я готов тебя выслушать. Кого ты обвиняешь и чем можешь подтвердить?

— Нину, личную служанку Микеля, и главную служанку. Ту, которая выделяет ей деньги, — с усмешкой я вздернула подбородок и скрестила руки на груди. — Хотя, выделяет скорее в свой карман. И это продолжается не один месяц.

— Как ты пришла к такому выводу? — нахмурившись, герцог Мограж требовал объяснений. — Они знают, какие будут последствия, если об этом станет известно. Стали бы они так рисковать?

Я с трудом сдерживаю смех. Это кажется настолько нелепым и нереальным, что кажется розыгрышем. Он серьезно спрашивает нечто подобное?

— Разумеется, стали бы, — я не теряю ироничной улыбки, продолжая говорить медленно, так, чтобы дошло каждое слово. — Ведь абсолютно всем и каждому известно, какое положение занимает младший Мограж в этом доме. Разве не очевидно, что многие решат воспользоваться этим? Мне потребовался лишь один разговор с Микелем и книга учета, чтобы все понять.

Мне не нужно продолжать, чтобы до герцога дошло — он понимает меня именно так, как я и хотела. Наши взгляды сталкиваются, но я не отступаю — он знает, что я права, и этого уже достаточно, чтобы прислушаться ко мне.

Не говоря ни слова, он поднимается на ноги и, махнув мне рукой, ведет меня за собой из кабинета. Я послушно следую за ним, стараясь не забыть путь обратно. Когда мы проходим несколько поворотов и комнат, то оказываемся в другом здании. Судя по обстановке и большому количеству слуг, здесь находятся их комнаты. Комната Джудит тоже должна быть где-то здесь.

Стоит нам остановиться перед одной из дверей, как Логан грубым и резким движением открывает ее, что вынуждает сидящую в комнате женщину подпрыгнуть на месте. Это та самая служанка, что вертелась в комнате Микеля вместе с Ниной. Видимо, по ее душу мы и пришли.

— Ты знаешь, почему я здесь? Чем быстрее ты заговоришь, тем проще тебе будет.

— Господин! Я-я не понимаю! — вскочив на ноги, растерянная женщина склоняет голову и быстро лепечет. — В чем я провинилась?! Простите меня, я правда не понимаю…

— Господин, что-то случилось? — у открытых дверей столпилась уже целая толпа. Дворецкий, хлипкий старик, входит в комнату и осматривает происходящую сцену. — Возникли какие-то проблемы?

— Эсмонд, открой стол и достань теры, которые выделяются Микелю каждый месяц. Немедленно, — пока Логан отдает приказы, я в упор смотрю на испуганную служанку. Если деньги еще при ней, мне придется продавить ее, но, даже в этом случае, Нина уже точно попалась. — И сообщи сколько найдешь.

Однако, стоит дворецкому приблизиться к столу, как я понимаю, что давить на нее не придется — весь ее вид кричит о том, что денег в столе не найдут. Теперь дело остается за малым — заставить ее рассказать о Нине.

— Господин, здесь пятнадцать теров… И больше ничего, — растерянный голос дворецкого сопровождается перешептываниями остальных слуг. — Может, поискать в другом месте?..

— Да. Например, в ее карманах, — Логан, все с тем же холодным выражением, быстро наступает на служанку, заставляя ее попятиться назад и упереться в стол. — Говори. Или отправишься в подземелье, откуда, скорее всего, выйдешь с болезненными повреждениями.

— Господин, пощадите! — припав на колени, перепуганная до смерти служанка уперлась лбом в пол. — Я ни в чем не виновата! Это… Это недоразумение!..

Разумеется, за подобное ее не убьют — насколько я помню, за кражу у господина слуга получает такую порочащую репутацию, что работать больше никуда не возьмут. А, ну и еще отрубают руку. Любую на выбор. Если не сможет возместить все украденное… А она точно не сможет.

Вид плачущей и беспрестанно извиняющейся женщины действует мне на нервы. Но это дело нужно заканчивать. Потому я аккуратно тяну Логана за рукав и киваю на служанку. Он понимает меня и отступает назад, позволяя мне наклониться к ней и положить руку на ее плечо. Когда она, дрожа и плача, поднимает голову, я растягиваю губы в улыбке.

— Ты, видно, очень сильно испугалась, да? Так громко плачешь… — слезы начинают течь еще быстрее, и я незаметно сдвигаюсь в сторону, чтобы они не капали на платье. — Прости нас за это. Герцог погорячился — мы должны были сначала выслушать тебя, прежде чем обвинять. Поэтому, скажи… — я глажу ее по плечу и смотрю прямо в заплаканные глаза, — …это ты сделала?

— Г-г-госпожа… Я не хотела! Я-я ошиблась!.. Ох, помоги Аззма!

— Ошиблась? Что случилось? — найдя подход, я продолжаю тем же мягким голосом. — Ты потеряла деньги? Или у тебя украли их? Расскажи, пожалуйста, ты же понимаешь, что мы не можем проигнорировать подобное вопиющее преступление, — я на миг с силой сжимаю ее плечо, тут же отпуская его. Она в растерянности смотрит на мою улыбку, раздумывая, не показалось ли ей. — Мы найдем и накажем виновных. И, если ты поможешь в этом, то и наказывать тебя может не понадобиться…

— Госпожа! — с новым потоком слез она охватывает мою ладонь и подносит ее ко лбу. Я контролирую лицо, но отвращение заполняет меня целиком. Слыша шепот многочисленных слуг позади, я медленно убираю руку с плеча и глажу ее по голове. Это должно добавить мне ореола доброты и всепрощения в глазах остальных. — Я не хотела! Ох, Аззма, как же я сглупила!.. Меня подтолкнули к тому, чтобы украсть деньги молодого господина! Я так виновата!

Пресекая последующие возгласы, я поднимаю ее голову и стираю свою улыбку. Служанка почти готова.

— Кто подтолкнул тебя? Кто посмел красть у моего брата?! — я отбрасываю ее руку и сжимаю ладони в кулаки. — Скажи мне! Я не успокоюсь, пока не доберусь до виновного!

— Это Нина, госпожа! Личная служанка молодого господина! — прежний ужас поглощает ее, но мне уже все равно. Покрасневший лоб вновь встречается с полом. — Простите меня! Я так виновата! Госпожа!..

— Я услышала тебя. Благодарю, что рассказала, — в мой голос возвращается прежнее спокойствие, когда я поворачиваюсь лицом к Логану. — Теперь главный виновник будет наказан.

Эсмонд, по указанию Логана, спешит к комнате Микеля. Я же медленно иду к выходу, ожидая, когда прозвучит нужный мне вопрос. Все же, мне стоит еще сильнее продемонстрировать свое благородство.

— Г-госпожа?.. Что будет со мной?..

Комната тут же заполняется возмущенными шепотками, которые ласкают мой слух, как приятнейшее пение птиц.

— Только о себе и печется?! Постыдилась бы!..

— Украла чужие деньги, еще и перед госпожой разрыдалась!.. Бесстыдница!..

— Молодой господин еще совсем дитя, а она так с ним поступила… Как только голову смеет поднимать!..

Я чуть поворачиваюсь к плачущей женщине, пряча раздражение за печальной улыбкой. Логан останавливается рядом со мной, строгий и жесткий, как и всегда.

— Я буду молить Аззма об очищении твоей души, — с прежней грустью я опускаю глаза и медленно отворачиваюсь к дверям. — Я простила тебя. И буду молиться, чтобы и ты смогла себя простить.

Мы с Логаном выходим прочь, а у дверей уже стоит несколько рыцарей. Герцог Мограж не любитель шуток — «подземелье» звучит достаточно грозно, и мне бы не хотелось туда попасть. Не в качестве заключенной, по крайней мере.