Спасение рая

– Чего на него смотреть? – обиделся Маурьи. – Небо как небо, ничего нового.

– Как и во внучке твоем? Ну ничего, скоро я тебе покажу, чем твой родственничек занимается! – От возмущения Торговец весь передернулся и продолжил движение с возмущенными восклицаниями: – Ты у меня полюбуешься на него! Ох как полюбуешься! Это ведь надо: совсем за своими пробирками света белого не видеть! Как ты вообще своего имени не забыл! А? Ну нельзя же так от мира отрываться, нельзя! Так один целитель по сторонам смотреть перестанет, потом другой, а там, глядишь, и император весь свой народ вырезал и пробирки мыть больше некому! А? Чего испугался?

Идущей сзади Александре трудно было удержаться и от смеха при такой сцене, и от опасения, что старик сейчас взбунтуется, станет орать от возмущения и топать ногами. С такого мизантропа станется. Но происходило чудо: престарелый Маурьи бежал вприпрыжку за рассерженным молодым мужчиной и заискивающе пытался заглянуть ему в лицо. А уж что-то там возразить в ответ и не подумывал. Видимо, предчувствовал грозящее ему в ближайшее время огромное жизненное разочарование.

Герцог Бэлч нещадно подгонял свою маленькую армию. И с каждым пройденным километром становился все более злым и раздраженным. Причин для злости было много: нехватка средств, медлительность воинов, справедливое негодование по поводу существования непослушного замка, раскисшая после оттепели дорога, сырой ветер в лицо да целая куча другой мелочи, способной разозлить могущественного правителя данной провинции. Но самой уважительной причиной для беспокойства являлся обязательный визит в столицу, как говорится «на поклон», который следовало совершить не позднее чем на одиннадцатый день от этого. Именно эти сроки не устраивали Бэлча больше всего. Ведь так хочется самолично пограбить подвалы Ночной Преграды, так хочется от всей души постегать плеткой эту зарвавшуюся, наглую графиню. Да и встретить возвернувшегося из магириков Джакомо Стредери предпочтительнее было бы тоже лично. И полюбоваться, как это последнее исчадие вымершего рода будет перед повешением вылизывать сапоги и просить о пощаде.

Вот как раз на последнее действо времени не хватит однозначно. По докладам наблюдателей, Джакомо явится домой только послезавтра к вечеру. Тогда как герцогу надлежало выехать прямо из захваченной крепости уже завтра вечером или, с максимальной задержкой, послезавтра утром. Вернуться домой, погрузить собранный непосильным трудом налог и только потом спешно двигаться к столице. Потому как с великим императором Дасашем Маххуджи и получасовое опоздание на прием могло оказаться чреватым для здоровья. Лучше уж вообще захват этой последней крепости рода Стредери доверить полевым командирам, чем хоть маленькой мелочью вызвать гнев у величайшего мага планеты. Потому как Бэлч, по счастливому для себя стечению обстоятельств, отлично знал, кем на самом деле являлся Дасаш Маххуджи.

Конечно, расторопные исполнители и без него проведут штурм, отыщут спрятанные сокровища и не посмеют при этом так уж много украсть. Да и графскую чету доставят потом пред светлы очи в целостности и сохранности. Вот только полного удовольствия от досконально выполненного приказа Бэлч уже не получит! Как бы этого ни хотелось. И всему виной этот обязательный, с четко обозначенным временем прибытия визит.

«От него никакая уважительная причина не спасет! – Злость правителя провинции уже плескалась через край. – И кто в этом виноват? Ха! Конечно, этот урод Джакомо! Но!.. – И пожалуй, впервые в своей жизни Бэлч мысленно высказал свою ненависть к императору: – Когда уже этот придурок издохнет?! Вот уж тварь редкостная! Своим самым верным сторонникам поблажек не делает, зато сам!..»

Подпрыгнув в седле, словно его что-то в задницу укусило, командующей армией во весь голос заорал на кавалеристов:

– Чего ползем?! Или ночевать в поле собрались?! Ну-ка, рысью вперед!

После его криков волной прошло оживление, и колонна ощутимо увеличила скорость. Но из ее середины на всех парах уже спешил первый помощник по бытовым вопросам.

– Ваше сиятельство! – начал кричать он издалека. – Карета не выдержит такой скорости и банально развалится!

– Чтоб ее!.. – не сдержался от площадной ругани правитель провинции, вспомнив о способе передвижения своего родственника. Но та же ругань помогла ему отыскать приемлемое решение данного вопроса: – Оставь взвод из десяти человек и пусть сопровождают карету в прежнем темпе.

– Будет сделано! Но позвольте вам напомнить, ваше сиятельство, что мы собирались делать привал на обед. Ваш дедушка опять будет недоволен незапланированной диетой.

– Плевать! Устроим ему торжественный ужин уже в крепости. В крайнем случае, если даст команду остановиться, пусть сопровождающие его чем-то покормят из своих запасов. Ну, – Бэлч заметил, что после кивка заместитель еще что-то хочет добавить, – что еще не так?

– Недавно из кареты донесся странный грохот, даже кони чуть не понесли. Как бы чего не случилось.

Герцог с непонятной самому себе тревогой посмотрел в хвост колонны, где чернела несуразная и огромная карета. Даже мысль мелькнула проверить, что там и как, потому что, кроме него, никто не имел права беспокоить великого Маурьи в любое время дня и ночи. Но льющаяся рядом река бравых кавалеристов одним своим видом загнала беспокойство в глубь сознания: на радость и празднование победы завоевателю и так останется мало времени. Поэтому главнокомандующий провинции только поинтересовался:

– Но дед в окне не показывался? Дым из трубы не шел? Больше ничего не грохочет?

– Никак нет!

– Вот и отлично! Уже на месте я с ним поговорю! – и, еще раз глянув на строй, зычно заорал: – Орлы! Атаковать врагов империи прямо с марша! Сегодня мы будем пировать в замке Ночной Преграды! Но кто отстанет, будет ночевать под стенами в поле! Рысью! Рысью!

И сам умчался на своем породистом лошаке в голову колонны.

Поэтому и примчались два полка под стены замка на взмыленных лошадях без всякой предварительной разведки или элементарного осмотра местности. Но ведь кавалеристы – не пехотинцы. Да и никаких подручных средств они с собой не везли. А как прикажете влезать на стены пятнадцатиметровой высоты, если нет ни лестниц, ни веревок с «кошками»? Вернее, до сотни веревок, как и якорей для закидки на стены, в переметных сумах имелось, но в данном случае даже любой молодой рекрут понимал, что этого хватит лишь на одну бессмысленную атаку.

Конечно, оба полка считались оснащенными оружием для боевых действий по максимуму. В том числе и луками с тяжелыми, пробивающими любой доспех стрелами. И именно на это в конечном итоге и рассчитывал правитель данной провинции. Но основные надежды он возлагал на элементарный страх как простых ашбунов, так и комендантского отряда Ночной Преграды. По логике и здравым размышлениям, прибывшему герцогу тяжеленные ворота просто обязаны были раскрыть по первому требованию. И это требование прозвучало незамедлительно. Правда, неслось оно из уст выдвинувшегося вперед первого помощника, а сам Бэлч благоразумно притормозил в середине колонны.

– Эй! В замке! – надрывался помощник, багровея от натуги. – Почему никто не встречает его сиятельство?! Почему до сих пор не открыты ворота?! Немедленно открыть! Иначе старший смены будет повешен немедленно!

Как это ни показалось невероятным, но вначале вообще никто на справедливые угрозы не отозвался. Хотя в нишах и проемах между зубцами наблюдалось некоторое ленивое шевеление. Мало того, где-то далеко слышалась разудалая музыка. То ли в зале для пиршеств, то ли на задних дворах, но это раздражало нежданных госте невероятно. Кавалеристы стали спешиваться, расползаться по обочинам дороги и протирать лошадей тряпками и пучками сена. А потом и попонами накрывать. После подобной скачки животных следовало спасать от переохлаждения. Тем временем первый крикун уже охрип и посинел, и его заменил один из самых басистых воинов, но и на его утробные крики началось конкретное шевеление лишь за момент отдачи приказа к штурму. На верхотуре донжона появился несколько странно одетый воин и с развязной наглостью стал присматриваться к кричащим. Потом демонстративно поднес ко рту флягу, отпил из нее и, сыто рыгнув, начал разговор:

– Ну, чего орете, словно лоси недорезанные?

От такой наглости у помощника герцога даже на какое-то время опять голос появился:

– Да как ты смеешь?! Ублюдок! Тебя сегодня изжарят на костре! А перед тем…

Дальше понесся неразборчивый сип.

– Ха! Я не понял! – стал возмущаться защитник замка. – Да ты, козлище, никак хочешь оскорбить воина самого графа Стредери?! А ну вали скорее отсюда вместе со своей потной компанией! Не то повесим, как тех собак, которые сегодня пытались здесь разбойничать. Пшли вон! Быстро!