Спасение

— Однако подобрались, — заметил Ксанте. — Что толку мечтать, чтобы они вели себя как положено?

Ирелла послала ему долгий неодобрительный взгляд и пожала плечами.

— Так что, по–твоему, нам делать?

— Сама скажи, — настойчиво попросил Деллиан. — Я тебя поддержу.

— Я не знаю. В подобных ситуациях полагалось бы оставаться на месте крушения и ждать спасателей. Но ситуация необычная, верно?

— Давайте выглянем наружу, — неохотно предложил Деллиан.

От костра осталась куча углей не многим теплее песка. Густое розоватое золото рассвета пролилось на вершины холмов, протянуло от валунов длинные черные тени.

Деллиан, держа в руке топорик, бдительно осматривал окрестности.

— Не слышу мороксов.

— Уже день, — сказал Ксанте. — Вернулись в логова.

Деллиан заметил, как покачала головой Ирелла, но девочка промолчала. Он взглянул на три мертвые туши мороксов. Первый, которого он ударил топором, прежде чем умереть от потери крови, отполз на пятьдесят метров. Два других лежали ближе.

— Мы могли бы их съесть, — сказала Элличи.

— Думаешь? — усомнился Деллиан. — Они инопланетные. Разве это не делает их энати… энти… энамо…

— Энантиморфными? — подсказала Элличи. — Не обязательно. Съесть можно, если придется. Биохимия отличается, но не сильно. В их мясе содержатся пригодные для нас питательные вещества. Вот насчет вкуса не уверена.

— Ну, пока что воздержимся, — со всей доступной ему властностью сказал Деллиан. — Прежде надо собрать костер побольше. Может, подожжем целое дерево, а потом добавим еще. Да, — кивнул он, присматриваясь к самому большому сонному дереву, до которого было метров сто. — Его можно поджечь, а другие срубить и добавить к первому. Все вместе мы справимся. Такой огонь перегрузит датчики небесной крепости.

Он сумел достучаться до ребят. Сомнений не было. Все они заряжались отвагой и надеждой от его решимости. Согласилась даже Ирелла.

— Значит, вниз не идем, — негромко заметила она, когда Деллиан разделил ребят на три команды так, чтобы в каждой имелось оружие.

— Нет смысла опять соваться в неизвестность. Клан знает, что мы ночь провели одни. Александре самих Святых вернет, чтобы помогли нас найти. Оне такое. Мы все это знаем.

— Наверное, так. — Девочка смотрела на ближайшую тушу морокса. — Мне надо кое–что проверить.

Она подняла с земли камень размером в половину своей головы.

— Что? — спросил Деллиан и отпрянул, когда она опустила острый край камня на голову морокса. Еще два удара, и череп раскололся. Втиснув край камня в щель, девочка пыталась расширить ее.

— Ирелла!

Ему пришлось подавить приступ тошноты, когда девочка принялась рассматривать кровяную кашу, в которую превратился мозг.

— Почему его не съели? — спросила она.

— А?

— Они так изголодались, что полезли к огню, лишь бы до нас добраться. Но вот на эти свежие трупы сородичей не обратили внимания — продолжали атаковать нас.

— Разве своих едят? — спросил Деллиан, стараясь не смотреть на ее измазанные падалью пальцы, с таким азартом исследующие мозговые ткани. Однако в этом зрелище было что–то завораживающее.

— Не знаю. Вряд ли о них можно судить по земным животным. Хотя, казалось бы, основные инстинкты должны быть почти такие же.

— Пожалуй, — согласился он. — Так что ты рассчитываешь найти?

— Не узнаю, пока не найду, — угрюмо ответила она.

— Ладно.

Этот тон был ему знаком: сейчас ее не остановишь никакими словами.

У сонного дерева раздались радостные крики. Его одногодки свалили к стволу кучу хвороста, который теперь жарко и яростно пылал, выбрасывая вверх языки бездымного пламени. Уже занялись и ветки дерева.

Деллиан воспользовался предлогом отвлечься от кошмарного занятия Иреллы. Даже на свежем ветру, задувавшем по склону, он чувствовал себя вялым. От недосыпа и дергающей боли в плече все тело казалось невыносимо тяжелым. Странно, при пустом–то животе? С нарастающим отчаянием Деллиан понимал, что скоро им придется прибегнуть к фильтру.

Фалар с Уретом по очереди атаковали с топором второе сонное дерево. Стук гулко отдавался в хрустком воздухе. Другие мальчики тащили кусты к быстро растущему пламени. Деллиан поднял взгляд на заманчиво пустое небо с его флотилией искусственных звезд.

— Почему нас не видят с небесных крепостей? — пробормотал он.

— Зачем было населять Джулосс инопланетными хищниками? — спросила Ирелла. Она выпрямилась и стерла с ладоней студенистые волокна запекшейся крови морокса. — В смысле, кроме шуток? Понятно, если держать несколько таких в орбитальных ксенодомах и запасать для науки молекулы генов. Но выпускать на волю? Никакого смысла. Наши предки столетия трудились, терраформируя планету до пригодности к обитанию, чтобы на ней могла жить и процветать целая человеческая цивилизация. А теперь она так опасна, что нам шагу не ступить за территории кланов.

— И для врага тоже опасна.

— Как будто они сюда собираются. Если уж атакуют, так устроят нам апокалипсис дюжиной астероидов.

— Тогда зачем же?

— Вот я и не знаю! — с горечью выкрикнула девочка.

Деллиан удивился. Ему больно было видеть подругу в таком волнении и досаде. У нее слезы подступают к глазам, если ему не мерещится. Ирелла всегда оставалась холодной и рассудительной… Но ведь и ситуация экстремальная. Деллиан, не раздумывая, обнял девушку. Все тело под его руками было жестким как сталь.

— Помнится, кто–то мне говорил, что ответы всегда есть, надо только знать, где искать.

Она кивнула — медленно и очень неохотно.

— Знаю.

— Ты что–то обнаружила в мозгу дохлого морокса?

— Нет.

— А что искала?

— Точно не знаю. Что–то, что заставило его вести себя так, как он вел.

— Они все одинаково себя вели.

— Знаю. И меня это беспокоит. И мне страшно, Деллиан.

— Мне тоже, — тихо признался он. — Но мы выберемся.

Все еще обнимая ее одной рукой, он повернулся к сонному дереву, обратившемуся уже в огромный пламенный столб, горящий с яростью ракетного выхлопа. Разжигавшим огонь мальчикам пришлось отступить от сильного жара.

— Датчики небесной крепости при проходе над нами решат, что мы тычем в них лазером — уж очень сильное инфракрасное излучение.

— Да. — Ирелла склонилась и опять его поцеловала. — Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Это место — наш Загреус. И знаешь, кто тогда мы получаемся?

— Лодочники без весел в реке дерьма?

— Нет! Мы с тобой… Ты на нас посмотри. Ты — рыжий, святой Каллум.

— А ты — моя Сави. — Он рассмеялся. — Да!

— Они ведь спаслись, да? Вернулись домой.