Спасение

— Бред. Они совершили чудо в медицине. И чертовски дешевое чудо. Все в выигрыше.

Я пожал плечами.

— Я просто рассказываю, какой он есть.

Улыбнувшись, я откинулся назад, чтобы понаблюдать, вырастет ли из посеянного мною зерна сомнения что–нибудь полезное для моего задания.

За стенами «Ровера» темнела Нкая. Длинные полотнища песчанистых риголитов, которые мы пересекали, стали черными как вулканический песок. А впрочем, может быть, им и были: я не геолог.

Каллум объявился к середине утра и задал работы кофемашине. С Юрием они обменялись короткими кивками. Война между ними, как видно, не окончилась и, пожалуй, не собиралась, но перемирие оба соблюдали.

Алик подошел и подсел к Юрию. Минуту оба глядели в окно — мы проезжали мигающий алыми вспышками столб с маяком. Пронзительный свет упал на их лица, окрасил в дикий оттенок крови, а между вспышками тени проливались из прикрытых веками глаз наподобие театральных слез.

— Так что, если анализ покажет враждебность чужого корабля? — вопросил Алик. — У нас есть ядерное вооружение?

— Наши охранные дроны справляются с высоким уровнем опасности, — ответил ему Юрий. — В случае активной воинственности чужого корабля мы сдержим его до отступления.

— А куда отступать?

Юрий нахмурился, словно недослышал.

— Сюда, разумеется.

— Боже, вы намерены удирать в этой колымаге?

— Корабль чужаков блокирован. Он не представляет угрозы, кроме как в непосредственной близости. Если что–то случится, мы сможем вернуться с большими силами.

— При условии что он не сотрет нас в порошок. Тогда достанется и тем, кто придет за нами, а потом тем, кто придет за ними… И где подвести черту? На второй дюжине?

— Связи с Солнетом здесь нет, но спутники ведут наблюдение. Если регулирующий миссию Ген 8 Тьюринг обнаружит проблемы, будет задействован соответствующий протокол.

— Здорово, — промычал Алик. — А мы помчимся прочь со скоростью пешехода.

— Вас заранее предупреждали о риске.

— О риске — да. А о вашей паранойе промолчали.

— Мы обязаны обеспечить безопасность всего нашего рода. Это немалое обязательство.

— Бросьте. Тот, кто научился странствовать между звездами, делает это не во славу империи. Так не бывает.

— Анализируя мотивацию внеземных видов, недопустимо брать за образец нашу историю и образ мыслей, — сдержанно возразил Юрий — Возможно, корабль чужаков выполнял какое–то разведывательное задание: например, исследование и оценку ситуации, как и наша экспертная группа. Как его ни классифицируй, они похитили людей для изучения. Одно это относит их к нашим антагонистам.

— Откуда нам знать, что людей похитили? — дерзко ответил Алик. — Черт, они могли спасаться от войны или катастрофы, и тогда пришельцы оказали этим людям услугу. Мы же в восьмидесяти девяти световых годах от Земли, верно? Значит, если корабль шел ниже световой, он мог покинуть Землю в любое время за последние пятьсот лет. В тот период творилось много дряни: не лучшая наша эпоха.

— От чего же они бежали?

— Для начала, от Второй мировой войны. Представьте: вы застряли в Лондоне во время бомбардировок, и тут какие–то странные типы предлагают вас вывезти. Шанс вам и еще кое–кому начать новую жизнь в новом мире. Заплатить за это придется только тем, что дороги назад не будет. Сами знаете, вы бы приняли такое предложение. У нас уже под два десятка терраформированных планет, и каждая в финансовом и политическом смысле обошлась в неслыханную для человечества цену. Потрать мы столько, наводя порядок на Земле, жили бы в истинном раю. Но нет: вторая попытка — величайшая мечта и морок человечества. Она побивает даже религию.

— Благодетельные пришельцы вторгаются на Землю ради нашего спасения? — съязвил Юрий. — Это что, новый вариант утешительного самообмана?

Алик широко развел руками.

— Так откуда же на борту люди?

— У нас совершенно недостаточно информации для оценки их намерений.

— Черт, или я сам не знаю? Я перебираю варианты, не более. Давайте мыслить шире. Мы затем здесь и собрались, верно? Чтобы свести воедино и обдумать факты.

— А вы чем занимаетесь? — вмешалась Кандара. — Вы отстаиваете версию их благих намерений. Хорошо, если они спасали людей от земного зверства — а если они жестокие имперцы, отлавливающие образцы для всемерного изучения в своих лабораториях?

Алик коротко поклонился ей.

— Я готов встретить враждебность, но доводы разума указывают, что это маловероятно.

— Почему? — резче, чем раньше, спросил Юрий.

— Все аргументы уже высказаны. Никто не странствует между звездами ради завоеваний. Это делается из политических соображений и тяги к странствиям — как и у нас, а также ради науки — тоже как у нас. Но самый интересный мотив: искусство ради искусства. Просто потому, что вы это можете.

— Вы глупец, если так думаете. Вы приписываете поведенческие особенности человека инопланетянам — вреднейший вариант антропоморфизма и интеллектуальной нечестности. Они захватили этих людей, скорее всего, против их воли. Кем бы они ни были, нам они не друзья.

— Значит, вы заранее предубеждены.

— Я сужу на основании — признаться, недостаточном — уже полученной информации. Куда больше меня волнует, сколького мы еще не знаем. Вероятность конфликта огромна. Пришельцы могут влиять на нас весьма незаметно. Опыт наших встреч с ними показывает, что каждый раз мы меняемся.

— С ними? — перебило Элдлунд. — И сколько вы насчитываете таких встреч? По моему счету, это лишь вторая.

— Так и есть, — признал Юрий. — Но смотрите, что сделали с нами оликсы.

— Они принесли нам знания.

— Нет, не принесли: несколько трюков в биотехнологии, и на этом все. Никакого настоящего знания, никаких откровений. Они — лучший из известных нам примеров пассивной агрессии. Да и чего ожидать от компании религиозных фанатиков?

Я слышал такие речи не в первый раз. Потому–то и убедил своего шефа лично участвовать в экспедиции. В надежде, что перед равными он откроется и впустит луч света в темные дебри своей ксенофобии. Юрий играл при Энсли ту же роль, какую Каллум исполнял при Эмилье — а другого такого чертова параноика не сыскать было на всей Земле.

Кандара не без удивления смотрела на Юрия.

— Я не замечаю в них никакой агрессии. По мне, они совершенно пассивны.

— Такова их жизненная стратегия. Они приспосабливаются к обстоятельствам. Я их не виню: это превосходный способ выживания, то есть именно то, что требуется для путешествия к концу времен. Даже оликсы не в силах предвидеть, с чем столкнутся в следующий раз, и потому они готовы ко всему.

— Вы хотите сказать, что мы их по–настоящему не разглядели?

— И даже наоборот. Они разглядели нас и адаптировались к системе, в которой живем мы. Теперь они действительно таковы, даже если мы видим в них свое отражение.